Книга Время нарушать запреты, страница 296. Автор книги Генри Лайон Олди, Андрей Валентинов, Марина и Сергей Дяченко

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Время нарушать запреты»

Cтраница 296

– Ах ты…

Смысл был сейчас неважен. Муж оторопел, машинально вставая навстречу этому хриплому, бессмысленному, страшному выдоху. Выше Нюрки на голову, широкоплечий, он выглядел в этот момент сутулым и пришибленным недорослем.

– Подойди к окну. И гляди в оба.

Хлопая дверью, сквозняком летя через подъезд, в домашнем халате выскакивая во двор, Нюрка чуяла, что Бим стоит у окна. Спиной чуяла. Позвоночником. И чайник в сердце надрывался парным свистом. Если бы она хоть понятие имела, что собирается делать…

– Нюрочка? Доброе утро…

Соседка Вероника выгуливала древнего пуделя Артемона. Патриарх собачьего рода, Артемон давно пережил свой век, и это знали все. Ходить пес мог плохо, с лестницы его сносили на руках, а по двору водили, прихватив под брюхом специальным полотенцем, поддерживая за поводок и дополнительную опору. Иначе ноги не держали бедную собаку. Клочья белоснежной в прошлом шерсти вылезли, обнажив младенчески розовые проплешины.

Пудель тряс головой, равнодушный ко всему.

– Здравствуйте, Верочка. Привет, Артюша!

Нюрка присела рядом с псом. Легко погладила лысеющую голову, заглянула в печальные собачьи глаза. Безумие, бред психопата, но из влажной глубины на нее смотрел уходящий муж. Шарлатанка, смотрел он. Почему они верят тебе, смотрел он. Да, я здесь, у окна, торчу, как дурак. Ну и что?

Чайник взорвался вместе с сердцем.

– Пойдем гулять, Артюша? – тихо спросила Нюрка Гаврош, чувствуя, как из нее во все стороны летят синие стальные осколки, как освободившийся ухарь-свист пригибает деревья во дворе. – Гулять, а? Верочка, давайте я с ним пройдусь…

Во дворе еще долго вспоминали, как умирающий пудель Артемон, заливисто лая, носился за ведьмой Нюркой от гаражей к песочнице, от забора до подъезда, и, глядя на это небывалое зрелище, психопат-ротвейлер Дик обмочился от страха.

Вернувшись домой, она застала мужа у окна.

– С завтрашнего дня начинаешь помогать мне с клиентами, – задыхаясь, бросила Нюрка в родную спину. – Я одна не справляюсь. Понял, Бим?

– Понял, Бом, – ответила спина.

Муж пересек комнату, мимоходом прижался к Нюрке плечом и отправился в ванную.

– Бом, куда ты дела мою бритву?! – через минуту заорал он. – Вечно у тебя ни арапа не найдешь…


Она шла в магазин за продуктами и улыбалась. Все было хорошо. Муж очухался, сейчас с клиентом работает – любо-дорого посмотреть. Кашпировский с Чумаком в одном флаконе! Погода стояла праздничная, солнце подмигивало с неба, прохожие улыбались обаятельной маленькой женщине. Сейчас купим сыра, пряного «Радамера», муж его любит, майонез возьмем «Европейский», зелень и такие сырные трубочки сварганим – пальчики не оближешь, а с локтем откусишь!

– Какие люди! На ловца и зверь бежит…

Сегодня гребень у Иннокентия был синий в лимонную крапинку.

– Анна Павловна, ты бы в офис заглянула? Разговор есть.

– Опять в полночь?

Хорошее настроение стремительно таяло, как пломбир на сковородке.

– Зачем в полночь? В отличие от посторонних лиц, сотрудников мы принимаем с десяти до семнадцати по будним дням. Обеденный перерыв с часу до двух. Надеюсь, повесткой вызывать не придется? Покеда, бабанька!

Иннокентий подмигнул Нюрке, подражая Шарапову из «Места встречи», и двинулся дальше походкой развинченного киборга.

В глазах потемнело – то ли солнце за тучку зашло, то ли ясность бытия по затылку шарахнула. Дура ты, Нюрка, ох и дура! Простофиля распоследняя. Зарегистрировали, говоришь? В базу внесли? И с тех пор пруха тебе пошла косяком? Верно говоришь, как на исповеди. А думала ли ты, глупая баба, чем за фарт свой, за везение-наитие платить станешь? Что этот ковен, или как его, с тебя имеет? Какие налоги за хлопоты берет, какой валютой?! Пожалуй, неспроста твой благоверный захандрил, расхворался, запил, уж и на тот свет одним глазом косить начал. А ты поперек пошла.

Перебежала дорожку.

Чай, за полтинник перевалило, бабанька. Пора бы и умишком обзавестись. Ведь известно: «Ежели в каком месте чего прибавится, то в другом непременно убавится». Ломоносов, кажется, сказал. Со школы запомнилось.

Выговор влепят? С занесением? Премии лишат?

Ой, вряд ли! Не та контора.

Никогда ни в бога, ни в черта, ни в сглаз-приворот, ни в рога-копыта не верила, а тут аж испарина прошибла. Ноги подкосились; хорошо, скамеечка рядом оказалась – рухнула на нее Нюрка, глаза закрыла, сидит, отдышаться пытается. Мысли в голове тараканами бегают, мечутся, выход ищут.

Не отдам.

Мужа не отдам.

Сама вляпалась, сама и расхлебаю.


Брать такси она не стала. На престарелом дребезжащем трамвае добралась до цирка, оттуда долго шла пешком, успокаивая нервы. Казенные пятиэтажки, в народе именуемые «хрущами», в этом районе города мирно соседствовали с частным сектором, где, в свою очередь, роскошный особняк с презрением топырил балконы над косой развалюхой.

День был серый, как тамбовский волк.

Свернув на Грековскую, Нюрка замедлила шаг. Автозаправка. Дом под сносом. Какой-то завод, огорожен бетонным забором с «колючкой» поверху, клином уходит вглубь, в невидимые, гулкие пространства. Частный стоматологический кабинет доктора Артемчука. Над входом – зуб в соломенном канотье приплясывает на кривых мощных корнях. Счастливая улыбка зуба доверия не вызывала. Ага, вот и номер 38.

Двор выглядел скучно, дом выглядел скучно. Вишневый запах хорошего табака в коридоре испарился, вместо него пахло пригоревшей манной кашей. Постучавшись и дождавшись ответа, Нюрка вошла в знакомое помещение.

– Здравствуйте, Анна Павловна, – сказал клерк за японским столом, оторвавшись на миг от телефонного разговора с какой-то Гелей Реф. Строгий костюм с маленькими полувоенными лацканами, шелковый галстук, манжеты ослепительно белой рубашки схвачены запонками с агатом. На голове – фетровая шляпа. Хоть сейчас бери клерка на рекламный щит: «Мы приумножим ваши сбережения!»

– Добрый день…

Нюрка обращалась в основном к знакомой бегемотихе Валюхе, на всякий случай игнорируя строгого клерка. Но клерк не стерпел, быстро распрощался с сакраментальной Гелей, бросил трубку на рычаг, сдернул шляпу, хлопнул фетром о столешницу и заорал обиженным козлетоном:

– Нюрок! Подруга дней моих суровых! Ты чего, блин?! Забурела?!

– Инок?!

Знакомый гребень убил все сомнения.

– Для тебя, подруга, Иннокентий Иннокентьевич. В лучшем случае – Кеша. Точно, что встречают по одежке…

– Кончай балабонить, – одернула блондинка шута горохового. Глядя на Валюху, Анна Павловна вдруг поняла обострившимся чутьем, кто здесь главный на самом деле. Главный, несмотря на жирные телеса, кукольное личико и безвкусное платье с рюшами. Легко встав от компьютера, блондинка буквально пролилась между столами, по пути отвесив подзатыльник бывшему панку, и оказалась перед гостьей.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация