Раздается голос (чей, непонятно), говорящий: «В детстве леса и джунгли казались мне раем». Не знаю, зачем так сделано и к чему этот голос.
* * *
«Рухнувший мир» сливается сам с собой, как сливаются струи дождя на бесконечной равнине с лабиринтом.
Когда все только начинает взрываться, перед тобой мелькают картинки (как во сне). Улицы «Рухнувшего мира» наводняет толпа, и одновременно все продолжает взрываться. Во вспышках взрывов ты видишь Рейчел (мертвую и прозрачную): она наклоняется к камере, откидывает волосы, опускает на нос темные очки и одобрительно показывает большой палец. Улыбается. То ли воспоминание, то ли видение из будущего. Неизвестно. А потом взрывается даже небо. Рвется красными лепестками огня — очень красиво прорисовано.
* * *
Разумеется, все тут же собрались вокруг Мозголома или просто уставились на него, а он делал вид, что никак не предполагал, будто его пятинедельное отсутствие заметят. Держался намертво. У меня смешанные чувства — и облегчение от того, что он вернулся, и досада, что он заставил всех так перенервничать, хотя никто ему ничего не сказал. Тори позвонила Полу, но тот уже, видимо, узнал от самого М.
«Скелетон» на бис играть не стали — как и предполагалось. Греша в конце выступления прыгнул со сцены в толпу, как будто тоже хотел на время раствориться в море поднятых рук, тату, пота и пролитого пива.
«История» Мозголома как-то раздробилась на мелкие подробности, которые я только сейчас начинаю склеивать, и то не пойму, что там правда, а что выдумки. Автостопом докуда-то — кажется, до Нового Орлеана. Несколько ночей кружения пьяным по улицам, которые он теперь не вспомнит. Проснулся в поле. Пробел. Дней семь в мотеле. Сколько-то на какой-то хате рядом с автомастерской на Двенадцатой улице — с «неприличной» стороны. Из комнаты не выходил больше недели, разве что за едой. Ночные пьянки. Это, я думаю, чистая правда. Проснулся еще где-то, на улице, под шум завода. Другой город. Снова пробел. Решил возвращаться домой.
Рассказывать-то он рассказывал, но это одно, и совсем другое — смотреть на него там, в «Венере», и знать, что у него есть вот такая скрытая от нас жизнь. Не в смысле, что он специально скрывал, а в том, что все происходившее с ним (и в прошлые разы тоже), наверное, даже для него самого — большая тайна. Когда-нибудь станет ясно, насколько это все важно и существенно, а может, и со временем не станет. Воспоминания будут медленно всплывать на поверхность, как осколки взорванной лодки. Всплывать не сразу, по очереди, побултыхавшись в темных водоворотах, прежде чем подняться.
Напоминает Рейчел, потерявшую память. Как будто ты Рэй, и ты знаешь, что воспоминания где-то там, внутри, и остается только ждать, когда они хлынут потоком. Интересно, как устроена память… И еще много чего интересно. Как происходит забывание. Как устроено горе и спокойствие. Надежда. Любовь.
* * *
Вот. Возвращаемся. Нажимаешь переключатель, С-4 взрывается. Конец Складу, конец небу, конец Рэю и Рейчел, конец ГАРС и заговорщикам. Конец.
Вокруг все рвется и горит. Крылья огня. Ищущий выход голос. «Жизнь прекрасна, даже сейчас».
Взрыв, клубы пламени. Поднимающиеся к небу. А потом мир проливается вниз дождем осколков. Мелькают картинки. Куски локаций. Куски инвентаря, оружия, зелий. Как такое может быть, не знаю, но так оно есть. Уточню потом у Клокворка, а пока, в последний раз, поверьте мне на слово. Даже куски свойств, умений, карт и настроений. Осколки Мира. И хотя технически это невозможно (?), в дожде осколков видно текст моего прохождения. Куски меня. Куски Тори, Вентера, Мозголома, Роло, Ночногобреда, сестры Клокворка с ее дочкой, Бранимира, Мирослава, Эштона и даже БагМэпа (шутник, мать его), Стентсонов (1.0 и 2.0), Куки, которая работала в основном по утрам, Куки 2.0 и куски города. Куски вашей собственной квартиры. То, как Тори с улыбкой смотрит на падающий снег на окраине Второго, как играет солнце на лобовом стекле, когда останавливаешься на перекрестке, выражение лица Рэя, видящего, как он сам под гипнозом убивает Рейчел, выражение лица Рейчел, видящей Лагеря в Восьмидесятом (я об этом не писал, простите), куски пустыни, городского пейзажа, дождь, ваше дыхание, все, о чем вы думаете или будете думать, или о чем могли бы думать, сложись обстоятельства иначе.
Белый экран, дрожание. Тишина. И все.
* * *
Уже очень, очень поздно. Поздняя ночь. Я один. Тори спит, в мыслях у нее плавают обрывки песен «Скелетон», на губах — тень той широченной улыбки, возникшей в «Венере» при виде Мозголома.
Тори спит, а я сижу за компом. Прямо как заставка к моей жизни. Да, я снова сижу перед экраном HALa, телик работает с приглушенным звуком, — все это уже повторялось много-много раз, пока я писал это прохождение. Зато я убедился, работая над ним, что словами все не выразить. Противоречие, да? Но я стараюсь как могу.
ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ОБЕД
Съездили мы с Тори на этот торжественный обед. Там была Линда с зубным Майком, который не спускал с нее глаз и не выпускал из рук, особенно после «объявления-сюрприза»; то, кстати, сюрпризом никаким не стало: они обручились. Джо произнес тост, умудрившись даже из него устроить викторину на тему современной жизни и прочей чепухи.
Да уж. Под конец Майк нырнул в бассейн, а Линда, Барбара и Тори расположились вокруг на шезлонгах, потягивая коктейли и смеясь. Параллельно разговаривали с Шай по громкой связи. А я сидел на краю в тени, и Джо угощал меня виски. В какой-то момент смех вдруг смолк, и наступила тишина.
— Почему так получается, — поглядев на воду, спросил Джо, — что отражение всегда расплывчатое?
А потом через паузу, посмотрев на Майка, плавающего пузом кверху на надувном матрасе, на Линду, Тори и жену, задал еще вопрос:
— Как можно сохранить независимость и быть при этом любимым?
Я сказал, что не понимаю, о чем он. Джо кивнул, перевел взгляд с искрящегося льда в стакане на блестящую гладь бассейна и поинтересовался:
— Как быть, если хочется и личного пространства, и человеческого тепла?
В последний, самый-самый последний раз повторяю: чокнутые они там все в пригородах!
* * *
После взрыва игре действительно конец.
Черный экран, титры. Может, есть и другие варианты финала, кроме как все взорвать, но мне о них пока не известно. Пишите, если что. Я буду дополнять и дописывать, и вас обязательно упомяну. Нужна помощь с переводами и кусками, которые я пройти не смог. За что прошу прощения.
Вот список локаций и заданий, которых у меня пока нет — то есть тех, о каких я знаю. По порядку, но не всегда по порядку появления — все зависит от ваших решений, у вас эти участки могут появляться и в другом порядке.
Ледяной мост.
Частокол из костей.
Машинный завод. Дом Рэя (заново). Полигон.
Китайский квартал. Полярный круг. (Или тот, или тот, оба сразу не получатся.)
