– Верно, – сказала Чарли.
– Они будут жалеть нас за все, что нам мешает. Они могут даже попытаться найти для нас лекарство.
Иван быстро повернулся к Джок.
– Вы верите, что они могут сделать это?
– Мастер, разве я Безумный Эдди?
Иван расслабился.
– Вы внимательно изучите этот вопрос. Вы обсудите данные, которыми располагают люди, и выводы, к которым они могут прийти. На борту посольского корабля, встретившего «Мак-Артур», были два Инженера?
Джок: – Да.
– Проклятье! А сколько было детей – Посредников, когда они вернулись?
– У меня было четыре сестры.
– Проклятье! – Иван хотел бы сказать больше, но заявление это навсегда бы лишило его верности Джок. Своей ненормальностью оно могло бы шокировать даже Чарли. Проклятье! Посредники отождествляют себя с Мастерами и воспринимают отношение Мастеров к детям.
Стерильный с ранних лет, Иван был невосприимчив к этим эмоциям. Однако, он знал: детей должны были выбросить в пространство.
КОГДА БАЛ ЗАКОНЧИЛСЯ
– Нет смысла сидеть здесь, – заметил Реннер.
– Да, – Род направился в офис Комиссии, размещенный во Дворце. Сэлли молча следовала за ним.
– Келли, принесите нам чего-нибудь выпить, – сказал Род, когда они сели за стол. – Мне сделайте двойную порцию.
– Да, мой лорд, – Келли удивленно посмотрел на Рода. Неужели Леди Сэлли уже доставляет ему неприятности? И это еще до женитьбы!
– Двадцать пять лет! – воскликнула Сэлли, и в голосе ее звучал горький гнев. – Двадцать пять лет? – повторила она, обращаясь к священнику Харди и ожидая от него объяснения существования вселенной, в которой так много несправедливости.
– Возможно, это цена, которую они платят за большую, чем у людей интеллигенцию, – сказал Реннер. – Это тяжело.
– Это компенсация, – задумчиво отозвался Харди. – Их интеллигенция и их любовь к жизни. Они говорят очень быстро и, вероятно, думают так же. Думаю, мошкиты многое успевают за свои немногие годы.
Воцарилось молчание. Вернулся Келли с подносом. Он поставил стаканы и вышел, всем видом выражая неодобрение.
Реннер взглянул на Рода, который сидел в позе Мыслителя: локоть на подлокотнике кресла, подбородок на сжатом кулаке, лицо задумчиво. Кевин поднял свой бокал.
– Сидим, как на поминках, – сказал он.
Никто не ответил. Род оставил свой бокал нетронутым. Человек может хорошо жить и имея жизнь в четверть века, подумал он. Разве столько жили люди в доатомное время? Но это не могло быть полным. Сейчас мне двадцать пять, а я еще не имею семьи, не жил с женщиной, которую люблю, и не начал политической карьеры…
Он посмотрел на Сэлли, которая встала и принялась расхаживать по комнате. О чем она думает сейчас? Может, пытается решить эту проблему за них? Но если не смогли они, что можем сделать мы?
– Это никуда не приведет нас, – сказал Реннер. Он вновь поднял свой бокал. – Если Посредников не огорчает, что они короткоживущие мулы, то почему мы… – Он замолчал на середине фразы. – Мулы? Значит, дети-Посредники на посольском корабле… должны быть детьми двух Коричневых и скрывающегося Белого.
Все посмотрели на него. Сэлли прекратила расхаживать и вновь села.
– Когда мы вернулись на Мошку-1, у них было четверо детей, – сказала она. – Верно?
– Действительно, – сказал Харди, взболтнув бренди в своем бокале.
– Это довольно высокий темп рождаемости.
– Но у них было так мало времени, – запротестовала Сэлли.
– И все-таки это было, – уверенно сказал Реннер. – Скажите, Харди, что вы думаете об этой этической ситуации? Вы собираетесь встретиться с незнакомой, хорошо вооруженной расой. Сами вы находитесь в хрупком, как игрушка, невооруженном корабле, и со всех сторон вас окружают дети…
– Я понял вас, – сказал Дэвид Харди. – Но мне нужно подумать. Возможно…
Его прервал удар кулаком по столу. Даже двумя кулаками. Воскликнув: «О, зубы Господа», Сэлли схватила стило и изобразила какие-то символы на табло своего компьютера. Тот зажужжал и вспыхнул.
– Мы ждали корабль, чтобы высадиться на планету… Я уверена, что поняла все правильно. Я просто не могла ошибиться.
Харди удивленно взглянул на Сэлли. Реннер вопросительно посмотрел на Рода. Тот пожал плечами и повернулся к своей девушке.
– Ее мошкита никогда не говорила ей, что они являются мулами, – объяснил он остальным.
Компьютер вновь зажужжал. Сэлли кивнула и нажала несколько кнопок. Экран на задней стене осветился, показывая Сэлли Фаулер, разговаривающую с коричнево-белым чужаком. Голоса звучали жутко похоже.
Мошкита: – Вы хотите замуж, чтобы растить детей. А если кто растит детей без замужества?
Сэлли: – Это милосердие.
Мошкита: – Надо понимать, что вы никогда…
Сэлли: – Нет, конечно, нет.
Живая Сэлли покраснела, но лицо ее осталось мрачным.
Мошкита: – Как нет? Я имею ввиду не почему, а как?
Сэлли: – Ну… вы знаете, что мужчина и женщина вступают в половые отношения, чтобы сделать ребенка – так же, как и вы… Я изучила вас довольно тщательно…
– Видимо, недостаточно тщательно, – прокомментировал Харди.
– Видимо, нет, – сказала Сэлли. – Тс-с…
Мошкита: – Таблетки? И как они действуют? Гормонально?
Сэлли: – Да.
Мошкита: – Но настоящие женщины не пользуются ими?
Сэлли: – Нет.
Мошкита: – Когда вы выйдете замуж?
Сэлли: – Когда найду нужного мужчину… Возможно, я уже нашла его.
Кто-то хихикнул. Сэлли оглянулась и увидела, что Род кажется блаженно беспечным, Харди мягко улыбается, а Реннер смеется. Она гневно посмотрела на парусного мастера, но тот наотрез отказался превращаться в облако черного дыма.
Мошкита: – Тогда почему вы не выйдете за него замуж?
Сэлли: – Я не хочу прыгать в никуда. «Жениться на скорую руку, да на долгую муку». Я могу выйти замуж в любое время. В любое время в течение следующих пяти лет. Потом, если я не выйду замуж, то стану одной из старых дев.
Мошкита: – Старых дев?
Сэлли: – Людей, считающих это ненужным. А что, если мошкита не хочет детей?
Мошкита: – У нас нет половых отношений.
Послышались какие-то щелчки, и экран погас.
– Совершенно верно, – буркнула она. – «У нас нет половых отношений». У них их нет, но нет и альтернативы.
– В самом деле? – Дэвид Харди был удивлен. – Это заявление в контексте с вопросом вводит в заблуждение…
