Он приникает полуоткрытыми губами к моим губам, кладет ладони мне на бедра, его пальцы цепляются за пояс моих джинсов. Осторожно прикасаюсь к его груди, прижимаюсь к нему, чувствуя его прерывистое дыхание.
— А знаешь, я тебя люблю, — говорю я.
— Знаю, — отвечает он.
Тобиас хитро подмигивает, обнимает меня за ноги и забрасывает к себе на плечо. Я хохочу, пусть и немножко нервно, а он несет меня к дивану и довольно-таки бесцеремонно сбрасывает на него. После чего ложится рядом. Я провожу пальцами по его коже. Он сильный, гибкий и уверенный в себе. Он — мой. Я тянусь к его губам.
Раньше я боялась, что, оставшись наедине, мы будем продолжать ссориться и, в конечном итоге, это просто разобьет мне сердце. Но теперь знаю, я слишком сильна, чтобы сломаться так легко.
42. Тобиас
Первое, что я вижу, когда просыпаюсь на диване, — темные силуэты летящих птиц на ее ключице. Ночью здесь было холодно, и Трис подняла брошенную на пол рубашку и накинула на себя, но сейчас она съехала у нее с одного плеча.
Мы и прежде не раз спали рядом, но сегодня все по-другому. Раньше мы оставались вместе потому, что хотели утешить или защитить друг друга, а на этот раз все гораздо проще: мы просто хотим быть вместе.
Протягиваю руку и дотрагиваюсь кончиками пальцев до ее татуировки. Трис сразу пробуждается. Она тянется ко мне, ее тело теплое, мягкое и податливое.
— Уже утро, — говорю я.
— Ш-ш-ш, — шепчет она. — Если ты не будешь говорить об этом, оно не настанет.
Я прижимаю ее к себе, кладу ладонь ей на бедро. Ее глаза широко распахнуты и насторожены, несмотря на то, что она только что проснулась. Целую ее в щеку, затем в шею. Ее руки обвиваются вокруг моей талии, она вздыхает мне в ухо. Мой самоконтроль вот-вот исчезнет; пять, четыре, три…
— Тобиас… У нас есть на сегодня несколько дел.
— Ну и ладно, — говорю я ей в плечо, медленно целуя ее татуировку.
— Нет, нам пора.
Валюсь обратно на подушки, и мне становится зябко без ее тела.
— Ясно. Кстати, твоего брата надо подучить стрельбе. Ну, на всякий случай.
— Неплохая идея, — говорит она тихо. — Он стрелял… пару раз.
— Я его потренирую, — предлагаю я.
— Спасибо.
Она садится и приглаживает рукой свои волосы. В утреннем свете они отливают золотом.
— Я знаю, тебе он не нравится, но…
— Ты позволишь ему сделать то, что он хочет.
Она улыбается и чмокает меня в щеку.
Смахиваю с шеи последние капли воды после душа. Мы с Трис, Калебом и Кристиной находимся глубоко под землей, в тренажерном зале в зоне «ГП». Здесь прохладно, тусклые лампы освещают тренажеры, маты, шлемы, мишени. Я выбираю оружие, похожее по размеру на пистолет, но более громоздкое, и протягиваю его Калебу.
Пальцы Трис переплетаются с моими. Все легко и естественно: каждая улыбка, взгляд, слово или движение. Если сегодня у нас все получится, то завтра Чикаго будет в безопасности, Бюро изменится навсегда, а мы с Трис начнем строить свою собственную жизнь. Может, мне даже удастся сменить пушки и ножи на что-то продуктивное, вроде отверток, молотков или лопат. Вдруг нам повезет?
— Эта штуковина заряжена не настоящими пулями, — объясняю я Калебу, — но она отлично нам подойдет.
Калеб робко сжимает пистолет, как будто боится, что тот взорвется сию секунду.
— Первый урок: не бойся оружия. Ты ведь стрелял однажды в Товариществе.
— Чистая удача, а не результат моих навыков, — ворчит Калеб и закусывает верхнюю губу.
— Ничего, мы сейчас поработаем, — усмехаюсь я.
Мельком смотрю на Трис, она улыбается мне, а потом тихо говорит что-то Кристине на ухо.
— Ты сюда пришла для того, чтобы помочь или похихикать? — спрашиваю я ее суровым тоном инструктора по инициации. — Ты могла бы попрактиковаться немного. К тебе это тоже относится, Кристина.
Трис корчит мне рожицу, потом они с Кристиной подбегают к нам и выбирают себе оружие.
— Хорошо, теперь повернитесь к мишеням и снимите оружие с предохранителей, — говорю я.
Мишень на противоположном конце комнаты сложнее, чем простые деревянные доски в тирах лихачей. Она состоит из трех окружностей зеленого, желтого и красного цветов, для того чтобы было легче понять, куда попали пули.
— Давай, Калеб.
Калеб поднимает пистолет одной рукой и, подавшись вперед, стреляет. Ствол дергается, пуля улетает куда-то под потолок.
— Готово, — раздраженно фыркает Калеб.
— Книжки не смогли научить тебя всему, — заявляет Кристина.
— Ты должен держать его обеими руками. Выглядит не так круто, но зато ты не промажешь.
— Я не пытался выглядеть круто.
Кристина слегка сгибает ноги и целится в мишень. Учебная пуля попадает во внешний круг и отскакивает, катясь по полу. Остается светящаяся точка, которая отмечает место попадания. Хотел бы я иметь такую технологию во время подготовки к инициации.
— Что же, — комментирую я, — но пуля прошла совсем рядом с телом твоей жертвы.
— Я немного… заржавела, что ли? — признается Кристина.
— Думаю, что самый простой путь для тебя, это повторять все за мной, — говорю я Калебу.
Встаю так же, как всегда, поднимаю оружие обеими руками и замираю. Калеб пытается подражать мне, начиная от постановки ног до движений всего тела. Может, Кристина и дразнит его, но именно умение анализировать приносит ему пользу. Вижу, как он меняет углы наклонов, дистанцию, напрягается и расслабляется.
— Отлично, — киваю я наконец. — А сейчас максимально сосредоточься.
Смотрю на центр мишени, стараясь, чтобы он поглотил меня. Расстояние не проблема, пуля пойдет прямо в цель. Вдыхаю, выдыхаю и нажимаю на спусковой крючок. В яблочко.
Отступаю на шаг назад, чтобы понаблюдать за Калебом. У него правильная стойка, но он излишне напряжен, смахивая на статую с пушкой. Он застывает на месте и стреляет. На сей раз отдача уже не пугает: пуля попадает в самый верх мишени.
— Хорошо, — повторяю я. — Но ты еще очень нервничаешь.
— Не догадываешься почему? — его голос срывается.
Становится заметно, что он весь охвачен ужасом. Я сталкивался с такими ребятами, когда они проходили инициацию. Но Калеб — другое дело. Я встряхиваю головой и спокойно объясняю:
— Ты должен понять, что если ты позволишь твоему напряжению овладеть тобой сегодня ночью, то ты вообще не справишься.
Он вздыхает.
— Физическая подготовка и техника имеют огромное значение, — продолжаю я, — но главное здесь умение думать, а мозги у тебя есть. Тебе не надо практиковаться в стрельбе, тебе следует сосредотачиваться. Когда тебе придется бороться за свою жизнь, это станет настолько естественным, что ты и сам не заметишь, как сконцентрируешься на достижении цели.
