— А кто там был «руководством»? — спросил Нижегородцев.
— Профессор Абрикосов, доктор технических наук, заслуженный деятель науки, — скрупулезно перечислил отставник. — Он работал на нас, как и все руководители режимных объектов. Как и все их сотрудники. Тогда каждый понимал: если ты работаешь в ядерном институте, это накладывает на тебя определенные обязательства, связанные с безопасностью страны. Он бдительно относился к подчиненным, выяснял, о чем думает каждый из них. Инакомыслие, да и просто вольнодумство не приветствовалось.
Ремезов оживился, взмахнул рукой.
— Да что там вольнодумство! Каждый кандидат на работу проверялся тщательнейшим образом. Случайный, не внушающий доверия человек не мог стать даже техническим сотрудником института. Лаборантом или даже дворником.
Отставник улыбнулся.
— Я помню, был случай, когда один молодой специалист еще до работы в НИИ имел весьма скоротечную связь с одной замужней дамочкой. Два или три свидания на стороне. Затем она вместе с мужем отбыла в Канаду. Никакой политики: просто муж получил там какую-то выгодную работу. Так вот, когда это выяснилось, молодого человека уволили в двадцать четыре часа! Моральный облик, связи с заграницей — тогда это были не пустые слова, это было очень серьезно! Вы помните те времена?
— Да, конечно. — Личность уволенного за связь с заграницей сотрудника Вампира не интересовала. Так же, как и ностальгические воспоминания подполковника Ремезова. — А где сейчас этот Абрикосов? Чем он занимается?
— Ничем не занимается, — вновь помолчав, выдал очередную порцию информации старик. — Он уже умер. Хороший был человек, к слову сказать. Вишневый ликерчик любил…
— Каким образом он умер? Когда это случилось? — насторожился Вампир. Любая смерть, обрывающая цепочку расследования, кажется профессионалу подозрительной.
Но Ремезов, судя по спокойному тону, ничего не подозревал.
— Катастрофа. Автомобильная катастрофа. Слава поздно возвращался домой из гостей. Вероятно, выпил… Но точно я не могу сказать. Так или иначе, не справился с управлением и вылетел в кювет… Машина взорвалась, прежде чем Слава успел из нее выбраться.
Красные воспаленные глаза Нижегородцева настороженно сузились. Смерть в катастрофе подозрительна вдвойне. Да и вообще любые случайные смерти не нравились Вампиру.
— Когда произошла катастрофа, Владимир Александрович? — спросил он, гася окурок в пепельнице. — Когда погиб Абрикосов?
— В прошлом году, — как всегда без запинки ответил Ремезов. — Это было на Пасху. Я помню это совершенно точно. Слава звонил мне утром и поздравлял… А вечером разбился!
— Большое спасибо, коллега! — Нижегородцев пожал ветерану руку. — Вы оказали мне огромную помощь!
Ремезов скромно кивнул.
В тот же день, вечером, Нижегородцев отправился в Кротово. За рулем служебной «Волги» привычно сидел Бурик, майор развалился рядом. Серая полоса разбитого асфальта резво ложилась под колеса, по бокам тянулся один и тот же бесконечный пейзаж пустынных, пересеченных лесополосами полей. Над разрыхленным черноземом кружили стаи ворон. Сумерки постепенно сгущались. Машину бросало на выбоинах, жалобно скрипела подвеска. Упираясь ногами, Вампир по телефону разговаривал с Рожковым:
— … да, Абрикосов Вячеслав Романович. До две тысячи первого года возглавлял закрытый институт в Кротове. В прошлом году он погиб в автокатастрофе… Это было на Пасху… Разнюхайте все, что можно. Лады? Ну и замечательно!
— Чего ты усложняешь, Вампир? — недовольно отозвался Бурик. — По-твоему, этого Абрикосова намеренно убрали? Как свидетеля? Но свидетеля чего?
— Посмотрим, Паша, посмотрим, — философски ответил Нижегородцев.
Свет встречных фар на мгновение ослепил обоих, машина вильнула, но Бурик быстро выровнялся. Нижегородцев привычно достал из кармана темные очки и надел.
— Ну, ты ас! — сказал он тоном рекламирующего кофе полярника.
— Да, — непривычно кротким голосом ответил Бурик, изображая второго полярника.
Он внимательно смотрел на дорогу. Обе руки с жесткими, чуть сплюснутыми пальцами уверенно лежали на баранке автомобиля. Лицо бойца было сосредоточенным.
— Зачем мы вообще туда едем? — пробурчал он. — Что искать? Что можно найти через несколько лет?
Вампир вздохнул.
— Можно найти, можно.
Перед выездом он проконсультировался с профессором Шелестовым — заместителем начальника Тиходонского института ядерной физики. Тот сказал, что при разборке заряда обязательно остаются три детали, обладающие повышенной радиоактивностью. Цилиндр, вилка и уголок. Их вполне могли забетонировать в какой-нибудь яме или выбросить на свалку. Профессор даже нарисовал, как они выглядят, и указал размеры. Кроме того, дал еще несколько консультаций, которые могли облегчить майору Нижегородцеву поисковую работу.
Но советы советами, а вот как их реализовать на практике, это Вампир представлял с трудом.
Они прибыли в Кротово ночью, остановились в довольно приличной частной гостинице, которую отстроил новый владелец консервного завода. А утром Вампир попытался пройти на территорию базы. Но его документов оказалось для этого недостаточно. Пришлось звонить в Тиходонск, оттуда дали шифротелеграмму в Москву, потом пришлось ждать.
Бурик с Нижегородцевым сидели в машине около КПП, как обычные посетители, прибывшие проведать служивого родственника. Это никого не обижало. Секретный объект жил по своему внутреннему распорядку, и заезжие фээсбэшники были тут посторонними. Пока информация перекачивалась с одного телефона на другой, они дремали, прикрыв глаза и откинувшись на спинки сидений.
Наконец особист базы майор Маслов пригласил Нижегородцева на территорию и, приветливо улыбнувшись, спросил, что ему необходимо.
— Мне поручили оказать вам содействие, — сообщил майор. И с нажимом подчеркнул: — В разумных пределах.
Вампир кивнул. Ясное дело, никому не по душе, когда появляется какой-то чужак и лезет в твою епархию!
— Меня интересуют только ваши предшественники. Институт. Акты приема-передачи, оставшееся от них оборудование, материалы, места захоронений предметов повышенной радиоактивности. Может быть, у них была своя свалка.
Маслов задумался. Это был импозантный молодой человек в тщательно отутюженной форме.
— Да ничего от них не осталось! Повышенного фона у нас нигде нет, это проверяется каждый месяц. Свалка была, но мы ее бетоном залили. Акты тоже есть, а всю остальную документацию они отправили в Москву. — Он развел руками. — Так что чем можем — поможем, чем не сможем — извините.
Нижегородцев кивнул:
— Начнем со свалки.
— Со свалки?! — Особист надел фуражку. — Пойдемте, я вас провожу.
Обижаться на Маслова не пришлось. Он сделал все, что хотел майор Нижегородцев. Даже выделил взвод солдат, которые разбили забетонированную яму и со счетчиком Гейгера перебрали содержимое свалки бывшего института. Ни цилиндра, ни вилки, ни уголка там не оказалось. Не удалось найти и повышенного радиоактивного фона.
