Лапин-Карданов прекрасно помнил дорогу к кабинету заведующей. В клинике почти ничего не изменилось с того времени, когда он был тут последний раз. Та же ковровая дорожка, по которой уже протопала не одна сотня пациентов и, возможно, такое же количество медперсонала, те же безликие занавесочки на окнах, не способные пропускать живой яркий свет, те же унылые беленые стены. Вся обстановка способствовала тому, чтобы вполне нормальный человек, попав сюда, стал психбольным.
Наконец бывший пациент достиг нужного ему кабинета и осторожно постучал.
— Да— Да, войдите, — послышался из-за двери глубокий женский голос, и Лапин мог бы поклясться, что более десяти лет назад именно так звучал голос доктора Беловой.
Он резко толкнул дверь и вошел в узкий, вытянутый, как пенал, кабинет. Перед ним действительно сидела Зоя Васильевна, и по ней трудно было заметить пробежавшие годы. Может быть, только макияж стал чуть гуще да морщинок у глаз прибавилось. Это самое уязвимое место у женщин — недаром, когда кинозвезды делают подтяжку, хирурги начинают именно с кожи вокруг глаз. Правда, у Зои Васильевны вряд ли найдутся деньги на такое омоложение.
Белова оторвалась от бумаг и подняла голову. На ней были очки с дымчатыми стеклами, добавлявшие облику немного загадочности.
— Здравствуйте, Зоя Васильевна, — Лапин робко улыбнулся, осторожно переступая порог. — Можно?
— Господи боже мой! — Белова всплеснула руками. — Ну надо же!
Удивление было не наигранным. Она и впрямь была шокирована появлением человека, о котором много лет никто не вспоминал, а потом вдруг заинтересовалось так много вроде бы не связанных между собой людей из серьезных организаций. И вот он собственной персоной, как по заказу!
Опытный Макс сразу распознал причину такого удивления.
— Обо мне уже спрашивали?
— Да, — не колеблясь, ответила опытная Лиса. — Приходила ваша невеста.
— Какая невеста? — спросил простодушный Лапин. — Антонина? Она моя сожительница. К тому же у меня есть жена, ее зовут Анна, — добавил Томпсон. Он всегда старался давать правильные и подробные ответы.
Доктор Белова внимательно всматривалась в лицо бывшего пациента. Она явно чувствовала раздвоение личности.
— У вас возникли проблемы? Опять видения, очень реальные сны, ночные кошмары?
Она говорила, старательно добавляя в голос сочувствие, а рука машинально скользнула в боковой карман белоснежного халата и нащупала мобильный телефон. Все мысли Лисы в этот момент были направлены на то, чтобы связаться с курирующим офицером и доложить ему нужную информацию. И хотя доктор Белова уже давно не являлась агентом Тиходонского УКГБ по прозвищу Лиса, а Ходаков не был действующим офицером по прозвищу Кедр, желание продемонстрировать свою необходимость и умение быстро реагировать на ситуацию рвалось наружу, подталкивая Зою Васильевну к решительным действиям. Скорей всего потому, что она ждала одобрения не просто от оперативного работника, а от любимого мужчины. Конечно, все это было давно, но старая любовь не ржавеет. Мобильный телефон раскалился от жаркого напряжения, исходившего от пальцев с коротко остриженными ногтями.
— На этот раз все по-другому, Зоя Васильевна, — ответил Карданов. — Кошмары были довольно редко, хотя и крайне неприятные, но они мне не особенно докучали. А вот в поведении появились странности. Я несколько лет жил в Лондоне и вдруг непонятно зачем приехал сюда. Я хожу по старым адресам, хотя тоже не понимаю — зачем. Угнетает чувство неудовлетворенности, непонимания того, что происходит. А тут еще начались дикие головные боли, головокружения. Мне нужна ваша помощь, я заплачу сколько надо!
Когда работаешь с психически больными людьми, приходится прибегать к всевозможным ухищрениям и уловкам. Под столом у Беловой были скрыты две кнопки. Левая — вызов санитаров, правая — имитация телефонного звонка. Все еще стройная нога в узкой лодочке нажала правую. На столе ожил телефон.
Белова сорвала трубку.
— Да, я слушаю! Хорошо, сейчас, одну минуту.
Она положила безжизненную трубку обратно на аппарат.
— Извините, я вас оставлю на пару минут. А потом мы продолжим разговор.
Стремительным шагом Белова вышла из кабинета. Все выглядело вполне естественно, и Карданов ничего не заподозрил. Тем более что сейчас в нем преобладала натура не искушенного в шпионских делах Лапина.
А Лиса, оказавшись в коридоре, быстро набрала номер Ходакова. По всем раскладам, у нее было в запасе не более двух минут. Но этого времени будет более чем достаточно.
Василий Иванович ответил после третьего гудка.
* * *
Тиходонск,
5 октября 2004 года,
14 часов 13 минут.
Фокин и Клевец приехали к Ходакову сразу из аэропорта. Василий Иванович специально отпросился с работы и принял их дома, чтобы не придавать частному визиту ненужный резонанс.
На скорую руку соорудил неприхотливый тиходонский стол: распаренная картошка в лопнувших «мундирах», огромные розовые помидоры, зеленые огурцы с колючими пупырышками, лук в тончайшей сизой кожуре, свежая ярко-изумрудная зелень и, конечно, огромный серебристый чебак с распухшим от икры брюхом. Все эти яства окружали водруженную в центре запотевшую бутылку «Белой березки» и три бутылки конкурентоспособного даже при нынешнем изобилии пива «Старопрамена».
От водки гости вежливо отказались, а на пиво с донскими деликатесами накинулись с явным удовольствием. Тысячекилометровый перелет благотворно сказался на аппетите здоровых людей.
Менталитет русского человека не совпадает с кавказскими обычаями, не одобряющими совмещение трапезы с деловыми переговорами, поэтому Фокин сразу же изложил старому знакомому цель их визита.
— Мы ищем девушку — Машу Смулеву, а она, в свою очередь, прибыла в Тиходонск в поисках Макса Карданова, это бывший наш сотрудник.
Ходаков слушал Фокина и поражался тому, как все-таки тесен мир и как порой тесно переплетаются судьбы многих людей. С Фокиным он когда-то пересекался по одной оперативной разработке, Карданова знал под фамилией
Лапин, о Маше Смулевой слышал как о связи Карданова. А теперь все эти отношения переплелись в один узел.
Бравурный марш из «Бригады» прервал рассказ Фокина.
— Прошу прощения, — Ходаков достал мобильник. Определитель номера известил его о том, что звонит
Зоя. Он нажал кнопку соединения. Таиться и выходить куда-то из комнаты Василий Иванович не стал: бывшие сослуживцы обычно доверяют друг другу.
— Слушаю, Лисичка. — Голос его содержал такие интонации, что сидевшие напротив Клевец с Фокиным переглянулись, обмениваясь понимающими улыбками.
— Вася, он здесь, — быстро заговорила Белова.
— Кто? — не сразу понял Кедр.
