Перемены несут в себе страх, а страх несет разрушение и гибель.
По большому счету, создание Республики было попыткой решить иррациональную задачу рациональными методами. Законодательный запрет любых перемен, по мнению основателей Республики, должен был приостановить упадок духа. Уничтожение личности, погребенной под гнетом государства, должно было повлечь искоренение страхов, от которых страдал индивидуум. Сейчас понятно, в чем заключалась задумка основателей Республики, однако с высоты пройденных лет стало очевидно: государство, способное своим гнетом полностью подавить личность, невозможно создать в принципе. Страхи, которые испытывает отдельно взятый человек, всегда найдут выход и вырвутся на свободу. Как это произошло с Адамом.
Проблему удалось решить только сейчас, когда настала эпоха Академии. После Великой Войны наступили покой и мир.
Анакс вспомнила, как ее воспитывали в детстве, как она жила. Ее друзья относились к ней с уважением, и она платила им тем же. Учителя были к ней добры, а за работу Анакс бралась с радостью. Работа не казалась бременем, ведь теперь у каждого было много свободного времени. На улицах и днем, и ночью было безопасно. Всем и каждому доверяли, никто не накладывал ограничений на жаждущих знаний. Чтобы увидеть все это, Анакс хватило одного-единственного взгляда. Разве ей попытались ограничить доступ к документам по делу Адама Форда, когда стало ясно, что ее изыскания ставят под сомнение официальную точку зрения? Нет. Страх никуда не исчез, от него нельзя было избавиться, но теперь в противовес ему появились новые возможности, которыми могли воспользоваться члены общества. И в этом была заслуга Академии.
Почему она хотела попасть туда? Этой организации удалось добиться того, что раньше не получалось ни у кого. Анакс прилежно изучала историю и понимала, что у нее есть все основания так утверждать. Академия повернула эволюцию вспять. Академия обуздала Идею.
Конечно же, если она пройдет испытание и поступит, для нее это станет большой честью, но Анакс понимала, что ей движет не тщеславие, не желание добиться признания. Членство в Академии означало служение обществу. Обществу, которое она так любила. Лучшему, что когда-либо существовало на планете. Вступить в Академию — значило взять на себя ответственность за мир и покой в домах, за смех, что звучит на улицах. Академия разработала учебную программу. Академия умерила скорость технического прогресса. Академии удалось найти баланс между индивидуальным и общим, между страхом и возможностями. Академия тщательно изучила историю былых веков и вынесла для себя урок из каждой победы и каждого поражения. Академия поняла устремления Идеи и заключила с ней прочный мир.
Анакс произнесла про себя ответ и ощутила, как ее охватывает знакомое чувство патриотической гордости. Она посмотрела на двери, мечтая, чтобы они поскорее открылись. «Ну, давайте же свои вопросы! — хотелось ей закричать. — Я готова на них ответить!»
Ожидание затянулось на двадцать минут. Когда Анакс вошла в помещение, оно было затемнено, словно комиссия приготовилась посмотреть еще одну запись, вот только у Анакс больше не осталось в запасе голограмм.
Экзаменатор: Анаксимандр, мы попросили вас подумать, почему вы хотите поступить в Академию. Вы готовы ответить на наш вопрос?
Анаксимандр: Да, готова. Чтобы ответить на него более полно…
Экзаменатор прервал ее объяснения, подняв руку.
Экзаменатор: Не торопитесь, Анаксимандр. Для начала нам надо обсудить еще кое-какие вопросы.
Анакс взглянула на членов комиссии, снова задумавшись над тем, почему в помещении пригашен свет.
Анаксимандр: Боюсь, я вас не понимаю.
Экзаменатор: Вы не закончили рассказ об Адаме.
Анаксимандр: Вы хотите ознакомиться с моим толкованием Финальной Дилеммы? Как вам известно, я не готовила голограмму к этому эпизоду, но готова подробно обсудить имевшие место события и их подтекст.
Экзаменатор: Сколько времени прошло с момента последней сцены, что вы нам показали, до Финальной Дилеммы?
Анаксимандр: Три месяца и один день.
Экзаменатор: И что же происходило в течение этого срока? Вы можете что-либо рассказать?
Анаксимандр: Я могу лишь озвучить догадки. Широко известно, что, если записи, охватывающие этот период, вообще существовали, они были утрачены.
Экзаменатор: Вас не смущает тот факт, что ничего не удалось найти? Вообще ничего.
Анаксимандр: Наличие подобных лакун в истории не редкость, особенно если речь идет о периоде, непосредственно предшествующем Великой Войне. Многие историки высказывали предположение, что основатели Республики попытались уничтожить архивы, чтобы они не достались нам. Когда исход войны стал ясен, республиканцы, очевидно, решили избавиться от ряда важнейших документов.
Экзаменатор: И это объяснение вас устраивает?
Анаксимандр: Другие я не рассматривала.
Экзаменатор: Почему?
Анаксимандр: Я сочла за лучшее прислушаться к мнению исследователей, которые занимались этим вопросом до меня.
Экзаменатор: Вы бы удивились, узнав, что подобное решение было ошибочным?
Анакс окинула взглядом лица Экзаменаторов. В затемненной комнате черты их лиц приобрели мрачное, угрожающее выражение. «Знание возможно и без понимания, — однажды сказал ей Перикл. — Сперва оно зарождается в виде предчувствия. Понимание есть процесс очищения пути, который ведет от интуиции к свету». Именно так говорил Перикл. И сейчас Анакс ощутила, что в комнате что-то неуловимо изменилось. Ни с того ни с сего будущее представилось ей неопределенно-зыбким. Там, впереди, словно сгустились грозовые тучи. Что это? Игра воображения? Мерзкий холодок глупого, ничем не обоснованного страха или реальное предчувствие того, что ей угрожает опасность?
Анаксимандр: Я пытаюсь не удивляться. Удивление — это свидетельство ограниченности разума.
Экзаменатор кивнул, но его лицо оставалось по-прежнему мрачным. Теперь повсюду Анакс видела лишь тьму. Она попыталась взять себя в руки и сосредоточиться на вопросах.
Экзаменатор: Архивы не уничтожили. Просто их содержание никогда не придавали огласке.
От изумления у Анакс буквально отвисла челюсть. Неужели это правда? Да как такое возможно? Ведь вся информация всегда была открыта и общедоступна. Такова основополагающая догма современного общества. Общество, которое боится знания, страшится самого себя. Ну и новость! К тому же эти архивы — далеко не мелочь, способная заинтересовать лишь группу ученых, занимающихся исследованием истории Адама и Арта. Каждый член общества имеет право на доступ к ним.
Слова Экзаменатора потрясли и напугали Анакс сильнее, чем она ожидала. Несмотря на то что напрашивался естественный вопрос: «А почему эту информацию скрывают?» — с губ Анакс сорвался другой вопрос, волновавший ее куда больше.
