Не только с приказами и не только в Системе такое происходило: указы президентские, законы, постановления всякие обращались в пшик, как дождик, падающий из заоблачных высот на раскаленный песок Аравийской пустыни, – наверху льется живительная влага обильными потоками, а внизу прежняя смертная сушь!
До того все с ног на голову перевернулось, что позорные предатели героями стали! Раньше как было: уйдет пэгэушник или грушник к противнику, Военная коллегия Верховного суда судит его заочно за измену Родине и выносит приговор – к смертной казни. А через некоторое время глядишь – он и впрямь копыта откинул: или газом отравился, или под машину попал, или током шибануло, а то и вовсе без видимых причин... И сообщают об этом мимоходом в маленькой газетной заметочке: кому надо – прочитают и другим передадут. А в ПГУ и ГРУ прямо объявят: «Приговор приведен в исполнение». Знайте, мол, у нас длинные руки...
Ликвидациями специальное подразделение занималось, а технику для него одиннадцатый отдел готовил: и зонтик с ядовитыми шариками в острие, и инфразвуковой депрессатор, и патроны с «Вэ-Икс», да мало ли что еще! Не до всех, конечно, добирались, но уж если уцелел какой гад, то всю жизнь сидел на территории военной базы, носа не высовывал за охраняемый периметр и дрожал, каждый день дрожал: а вдруг и здесь достанут!
Так что альтернатива была определенная: или служи честно, получай медали, выслугу, пенсию, или ждет тебя бесславная смерть, а в лучшем случае – жалкое существование. На всех, а на потенциальных изменников особенно, такая определенность здорово действовала!
И вдруг подразделение "Л" расформировали: незаконно, оказывается, приговор суда исполнять на чужой государственной территории!
– Вот целки, етить их мать! А предавать – законно! – выругался Верлинов, пряча в свой сейф невостребованный инфразвуковой депрессатор, выполненный в виде авторучки.
Через несколько минут после включения эта штука заставляет человека выброситься из окна или полоснуть бритвой по венам. Какой-то гадюке повезло...
И повылазили изменники поганые из своих щелей: книжки пишут, по телевизору выступают, интервью дают... Идейными борцами прикидываются: я, дескать, против коммунизма боролся... А скольких ты, сука, нелегалов провалил? Сколько доверившихся тебе людей за решетку отправил? Сколько отпугнул от сотрудничества? Насколько авторитет российской разведки подорвал?
А как теперь молодые сотрудники работать будут, имея такой пример перед глазами? Вот они, предатели – в центре внимания, сытые, прикинутые по последней моде, сребреников хватает, семьи к ним выпустили, все в ажуре. А ты корячься за зарплату да за жалкие суточные в валюте, напрягай жилы, рви нервы, начальство вербовок требует, а дел с тобой никто иметь не хочет, шарахаются люди, как от вшивого бродяги, и с тебя же за это шкуру спускают... Так, может, тоже перекинуться?
Вот такие разговоры идут последние годы во всех осколках Системы, причем почти открыто, чего раньше среди конспиративных и осторожных чекистов не только не водилось, но даже и представить было нельзя.
И в одиннадцатом отделе настроения такие же, как везде. Генерал Верлинов, понятно, с подчиненными на скользкие темы не беседовал, но когда в своем кругу оказывался, разговор с чего угодно на болезненные проблемы переходил.
– Знаете, когда окончательный развал начался? 13 ноября девяносто первого, – покачиваясь в плетеном кресле, говорил Верлинов. – Тогда в Грозном майора КГБ убили, Толстенева. Накануне по Центральному телевидению показали – мол, задержан за шпионаж, его будет судить народ... И зарезали как барана – горло перехватили, вены... А мы смолчали.
– Я не молчал. – Высокий сильный человек с волевым лицом лениво раскачивался в гамаке. – Написал рапорт с планом: звено штурмовых вертолетов, два отделения «Альфы», батальон спецназа ВДВ – и все! Криминального образования на территории России сейчас бы не было. Но я уже свой поджопник после августа получил, и мое вяканье никого не интересовало...
Бывший командир группы «Альфа» Карпенко повернулся на бок, подпер голову рукой и закусил травинку.
– Потому послали роту пацанов срочной службы, вроде бы подыграли черным...
– А им все время подыгрывали, – сказал начальник управления "Т" генерал Борисов. – Главный-то чечен где заседал? Чрезвычайное положение Президент объявил, а парламент отменил.
– Кто же так ЧП объявляет? – презрительно скривился генерал-лейтенант Черкасов, начальник военной контрразведки. – Его, знаете, как надо объявлять?
Черкасов лежал на диванчике, развалившись, но сейчас сел и обвел взглядом присутствующих. Заканчивался ноябрь девяносто третьего, компания друзей собралась на даче Верлинова и расположилась в зимнем саду среди елочек, лимонных кустов и тропических пальм.
– Сообщают, например, в семь утра, а с двух часов ночи на перекрестках танки стоят, стратегические объекты солдатами контролируются, усиленные патрули на улицах. А все зачинщики уже арестованы, главные, может, с собой покончили, может, просто исчезли бесследно. И новая власть уже имеется из числа оппозиции, лояльной к Центру. И эта новая власть борется с мятежниками, наводит порядок, а мы ей, естественно, помогаем.
И в этом случае ни один парламент президентского решения не отменит, пусть там двадцать чеченцев заправляют. Потому что победителей у нас любят и поддерживают!
– Стратег! – улыбнулся Карпенко, но улыбка получилась печальной. – Надо было тебе поручить эту акцию.
– Зачем мне? Если бы Язов и Крючков не сидели в «Матросской Тишине», они бы сделали как надо!
– Нашел героев! – хмыкнул Верлинов. – Чего же они в августе облажались?
– Да потому, что сейчас все лажаются. – Борисов нахмурился. – И в октябре все облажались. Кто меньше облажался – тот и победил. Знаешь, есть поговорка: «Игра была равна – играли два говна».
– И чем все кончится? – Карпенко вновь перевернулся на спину, провисая тяжелой фигурой почти до пола.
Вопрос повис в воздухе.
Из кармана широких адидасовских штанов Борисов извлек сигареты, щелкнул диковинной зажигалкой, прикурил и, перегнувшись в кресле, поднес огонек Верлинову.
– Попробуй, потуши.
Верлинов дунул – раз, другой, третий... Набрал полную грудь воздуха и мощно выдохнул. Маленькое пламя шумело, но не исчезало.
– Интересно... Ну-ка, дай взглянуть...
– Все разворуют и дернут за кордон, – меланхолично сказал Борисов, передавая зажигалку. – Бандитизм захлестнет страну. Придет «сильная рука» и введет военный коммунизм.
– А дальше? – Верлинов экспериментировал с зажигалкой. – Забивать миллионы «лишних ртов» мотыгами, как красные кхмеры? Тут круговая спираль, она раскаляется, а газ идет сквозь... Борисов развел руками.
– Может, и так.
– И кого это устраивает? – спросил Карпенко, обращаясь к свисающему с ветки зеленому лимону.
