– Кто здесь? – раздалось наконец из динамика переговорного устройства.
– Металлист, открывай! – нетерпеливо сказал Клячкин.
После томительной паузы где-то в глубине защелкали запоры, послышался скрип тяжело отворяющейся двери, и вновь наступила тишина – Клячкина внимательно рассматривали в «глазок».
«Японский, – отметил Клячкин. – Обзор – сто восемьдесят градусов».
Очевидно, Металлист не нашел ничего подозрительного, потому что замки щелкнули совсем рядом, повернулась ручка, извлекающая запирающие стержни из дверной колоды, и обшитый деревом стальной лист распахнулся наружу в полном соответствии с требованиями безопасности.
– Здорово, Фарт, откуда ты взялся? Быстро заходи, – скороговоркой выпалил невысокий, с тонкими чертами лица человек в изящных очках с тонированными стеклами.
Клячкин прошел сквозь армированный сталью тамбур. Металлист тщательно запер двери – внешнюю и внутреннюю – тоже стальную, обитую планкой изнутри.
Что-то коснулось бедра, Клячкин опустил голову. Громадный ротвейлер с красными глазами настойчиво обнюхивал его, чуть приоткрыв клыкастую пасть. Второй такой же зверь стоял неподалеку в позе готовности к атаке.
– Убери псов, – сдавленно сказал Клячкин.
– Не бойся, – усмехнулся Металлист. – Главное – не делай резких движений и не пытайся меня обидеть. Разорвут в клочья, ахнуть не успеешь!
Чувствовалось, что он не шутил.
Из просторной высокой прихожей они прошли в кухню. Клячкин заметил, что дверь в комнату тоже сделана из стали. Такого он никогда еще не видел.
Ротвейлеры шли следом.
– Тебе что, отстреляться не из чего? Зачем столько дверей нагородил?
Металлист не обратил внимания на его слова.
– Выпить хочешь?
Клячкин прислушался к себе.
– Пожалуй. Вермута со льдом и лимоном. Или хорошей водки с маринованным огурчиком. И какой-нибудь бутерброд не помешает...
– А девочку? – подмигнул Металлист.
Он был похож на научного сотрудника, художника или поэта. И кухня обставлена с фантазией и вкусом.
Услышав шаги, Клячкин повернулся.
– Здрасьте.
На пороге стояла симпатичная девушка с подносом в руках. Поднос был уставлен бутылками. Но Клячкин не смотрел на выбор спиртного – только на девушку. На ней были красные туфли на «шпильках», красные бусы и черные колготки, надетые прямо на голое тело, так что волосы лобка кое-где вытарчивали сквозь нейлон.
Металлист всегда любил эффекты. Когда он занимался валютой, то, оттягиваясь вечером в кабаке, засовывал червонцы в золоченые раструбы саксофонов. А наряд! Зеленый велюровый пиджак, кирпичного цвета рубашка, ярко-красный галстук, желтые мокасины и замшевые в мелкий рубчик штаны. Завершала картину крохотная кожаная кепочка ярко-желтого цвета.
Суровость и конспиративность нынешнего бизнеса, очевидно, компенсировалась домашними эффектами. Но ему всегда нужны были зрители. Хотя бы один зритель.
– Хорошая заготовка, – похвалил Клячкин. – Ну-ка, милая, пройдись... Целая ночь общения с Ириной сделала свое дело: голос его звучал уве– ренно и чуть снисходительно, ни дрожи, ни хриплости.
Девушка поставила поднос на стол. Конической формы груди упруго качнулись. У нее была не слишком выраженная талия, сглаженная линия бедер, «шпильки» выгодно удлиняли крепкие ноги. Клячкин вспомнил пыльный просторный чердак со спрятанным в разных местах, но уязвимо-бесхозным богатством, и мысли переключились с опасного курса.
– У меня к тебе дело.
– Дела подождут. Лариса обожает групповуху.
Девушка улыбнулась. Похоже, Металлист не шутил и в этот раз.
– Такие партнеры меня не вдохновляют. – Клячкин указал на ротвейлеров. Псы сидели в двух метрах сзади и не сводили с него глаз. – Нужна железка.
Металлист прищурился.
– Откуда ты свалился? И сразу – быка за рога... Так дела разве делают?
Клячкин хотел ответить, да запнулся и посмотрел на девушку.
– Лара, подожди меня в спальне.
Девушка скривила губы и вышла.
– Ты знаешь, что я оттянул четыре года. Сейчас вошел в серьезный бизнес, нужен ствол. Сколько лет мы с тобой знакомы? То-то! Зачем же ходить вокруг да около?
Металлист плеснул в два стакана виски, чокнулся, выпил.
– Какие параметры тебя интересуют? Размеры, вес, условия применения? Я посоветую, что выбрать.
– Я и так знаю. «Вальтер ППК», семь шестьдесят пять.
– Ты меня успокоил.
– ?!
– Подставной не просит конкретную модель.
– Ты шизанулся? – Клячкин испытующе посмотрел на собеседника.
– Жизнь изменилась. Ничего не поймешь. Кто угодно может подлянку сделать. Ну да насчет тебя я пошутил.
– Правда? А непохоже.
– Я всегда непохоже шучу. Сам понимаешь, дома ничего не держу. Зайдешь завтра.
– Правильно. Твои друзья дадут мне по башке и заберут деньги.
– Это ты шизанулся!
– Нет, просто тоже пошутил. Завтра я уезжаю.
Металлист задумался.
– Кажется, я еще не отдал одну штучку... Знаешь, сколько стоит?
– «Макар» – «лимон».
– Сравнил! Полтора...
– С «маслятами».
– Шутишь? Это большой дефицит. Пятьдесят за каждый. А в счет полутора дам хорошую кобуру.
Клячкин молчал.
– ...И гранату.
– Зачем мне граната?
– «РГД-5» – отличная вещь! Бросишь в окно машины и стой спокойно рядом – ничего тебе не сделается. А как здорово на психику действует! Только покажи – любая «крутизна» отскочит.
– Уговорил.
– Сколько «маслят»? – Металлист деловито и привычно уточнял детали сделки.
– А запасная обойма есть?
– Размечтался.
– Тогда семь.
– Хватит?
– Мне не воевать.
– Ладно. – Металлист встал. – Для порядка – покажи деньги. С тебя один восемьсот пятьдесят.
Клячкин усмехнулся и извлек из внутреннего кармана стопку банкнот. Металлист кивнул и вышел. Псы остались и, как показалось Клячкину,
стали еще внимательнее. Он хотел немного выпить, но не рискнул делать лишние движения. Из глубины квартиры доносились какие-то звуки – будто двигали мебель. Потом наступила тишина, в которой отчетливо слышалось тяжелое дыхание ротвейлеров.
– Заждался? – Металлист появился совершенно бесшумно. – Вот твои железки...
На стол, между стаканом и подносом, легли изящный вороненый пистолет и округлая, напомнившая Клячкину плод киви граната. Из кожаной, опутанной ремнями кобуры Металлист высыпал блестящие латунные цилиндрики, заканчивающиеся белыми головками пуль.
