— Я рад, что мы с вашей помощью освободим невиновного, — заметил Юрий Петрович.
— Обязательно освободим, — подтвердила Катя.
Джип подъехал к даче. Савичев помог даме выйти и снова залез на сиденье.
— Ну, Катюша, я с вами прощаюсь, — сказал он. — Сегодня уже не вернусь. Холодильник забит продуктами. По всем вопросам обращайтесь к Арсению.
— Спасибо, — поблагодарила женщина.
Предприниматель махнул рукой на прощанье, и машина подняла пыль. Арсений распахнул перед ней ворота:
— Проходите. Шеф сказал, что вы можете быть как дома. Если захотите перекусить, холодильник на первом этаже в кухне. А она прямо по коридору.
Журналистка посмотрела на него:
— Скажите, вы постоянно находились здесь, когда Сергей Маратов гостил в доме со своей девушкой?
Арсений наклонил голову:
— Разумеется.
— Эти ребята — как они тут жили? Ругались?
Лоб парня пересекла глубокая морщина:
— Бывало. Скрывать не стану.
— И сильно ругались?
Он пошевелил толстыми губами:
— Бывало по-всякому.
— Охранники — народ, который всегда в курсе происходящего, — продолжала Катя. — Вы не можете мне сказать, что являлось причиной ссоры?
Арсений улыбнулся:
— Даже не знаю, как это произнести. Ну, в общем, он требовал от нее секса, а дама упиралась.
Зорина почувствовала, как похолодели ладони:
— Требовал секса? Вы не ошибаетесь?
Гигант покачал головой:
— Не ошибаюсь. Возможно, вам неприятно слышать правду, но это так и было. Так я и сказал следователю.
Журналистка опустила плечи и пошла к дому. Арсений зашагал следом:
— Хотите, дам хороший совет? Правда, не пристало охраннику совать нос в чужие дела, но если вы пожелаете, я это сделаю.
Катя повернулась к нему:
— Я вас слушаю.
— Вы, Екатерина, правильно заметили, что охранники тоже имеют глаза и уши, — начал Арсений. — Частенько получается, что меня ни во что не посвящают, но я все равно в курсе. Вот и в данном случае… Ни отец, ни сын не говорили о цели вашего приезда, однако она мне известна. Вы представляете интересы отца Сергея и намереваетесь вытащить его из тюремной камеры. Смею заверить, у вас это не получится.
Зорина замерла на выложенной мозаикой дорожке:
— Почему?
— Да потому, что парень виновен — это однозначно, — бросил охранник. — Он хотел эту девушку, и он ее добился — живую или мертвую, это мне неведомо. Вы только зря потратите время, пытаясь найти доказательства его непричастности. Мой совет — уезжайте отсюда.
Огромным усилием воли журналистка взяла себя в руки, чтобы не нагрубить этой горилле:
— А по-моему, Сергей не виноват. Так думаю не только я, а еще и его новый адвокат.
— Этот адвокат рассчитывает на деньги моего шефа и отца парня, — парировал Арсений. — Вы же знаете, какие бывают проходимцы среди юристов. Давиденко, которого, кстати, Савичев знал много лет, нашел в себе силы отказаться от дела. Возможно, этот доведет его до конца, но однозначно проиграет. Вот почему я еще раз повторяю — уезжайте.
Что-то в его голосе не понравилось женщине. Да и не только в голосе, но и в поведении Арсения. Он, будучи всего-навсего охранником, весьма настойчиво выпроваживал ее из чужого дома.
— Когда мне уехать — не вам решать, — отозвалась Катя. — И вообще, мне нравится крымская природа. И на море я не отдыхала сто лет. Пожалуй, я тут задержусь.
Горилла пожал плечами:
— Я не смею вам приказывать, могу только давать советы. Но вы не вняли доброму совету и можете об этом пожалеть.
Она щелкнула пальцами:
— Да вы никак мне угрожаете?
Парень усмехнулся:
— Что вы, Екатерина! — его неопределенного цвета глаза недобро блеснули, и ей стало страшно. Захотелось бежать из этого красивого дома как можно дальше. Зорина резко повернулась и направилась к гаражу. Она знала: там стоит машина с ключами в замке и документами на заднем сиденье. Арсений наблюдал за ней:
— Значит, обедать не будете?
Журналистка покачала головой:
— Что-то нет аппетита.
Ее самым большим желанием было избавиться от его присутствия. Катя бросилась в гараж и с радостью увидела, что машина на месте. Зорина открыла дверцу и с облегчением упала на водительское сиденье. Савичев не обманул. Доверенность лежала рядом, ключи торчали из замка зажигания. Журналистка завела автомобиль и выехала из гаража. Арсений стоял у ворот, по-прежнему мерзко ухмыляясь. Женщина решила: она позвонит Савичеву, как только приобретет местную сим-карту, расскажет о разговоре с охранником и попросит совета. Если предприниматель заверит ее, что она в безопасности, пожалуй, она рискнет провести на этой даче несколько дней в компании Арсения.
— Да вы меня не бойтесь, — словно прочитав ее мысли, бросил в окно машины охранник. — Я отношусь к вам с глубоким уважением и симпатией, потому что обожаю бесстрашных женщин. И только мое желание хоть как-то помочь заставило давать вам советы. Впрочем, вы можете не обращать на них внимания. Считайте, я ничего не говорил. И не нужно впутывать в это дело шефа. Вы наверняка жаждете ему позвонить. Уверяю, я не трону вас и пальцем. Я дорожу своей работой и хорошим отношением, а посему вы в безопасности.
Его слова звучали убедительно. Катя немного расслабилась. И в самом деле, почему она вдруг задергалась? Только потому, что этот несимпатичный ей парень высказался против Сергея Маратова? А если он и вправду что-то слышал? Не стоит ли и ей рассмотреть ситуацию под разными углами?
— Я не собираюсь рассказывать о вас шефу, — успокоила она его. — Но в следующий раз обязательно это сделаю. Видите ли, я уже достаточно взрослая девочка и не нуждаюсь ни в чьих советах.
Он развел руками:
— Хозяин — барин. А не пообедали вы зря. Наш повар приготовила прекрасную индейку.
— Как проехать к турбазе «Орлиное гнездо»? — поинтересовалась Катя.
На секунду в узких глаза охранника снова мелькнуло недовольство, но он пересилил себя и ответил:
— Спуститесь по серпантину вниз и свернете налево. В принципе, турбаза расположена на другом склоне этой горы. Свернув, проедете километров пять и увидите большой указатель. На него трудно не обратить внимания. Свернете еще раз, и дорога приведет вас к нужному месту.
— Спасибо, — поблагодарила женщина.
— К ужину хотя бы будете? — полюбопытствовал он.
— Буду, — пообещала Зорина. Он распахнул ворота, журналистка вырулила на дорогу и поехала по серпантину. Внизу раскинулся такой прекрасный пляж с лазурной водой, что у нее перехватило дыхание. Катя подумала: когда она спустится вниз, нужно попытаться приобрести сим-карту в салоне связи, а если останется время, все же заскочить на пляж и поплавать в чудесной воде Черного моря. Журналистка похлопала рукой по сумочке, которую бросила на переднее сиденье рядом с доверенностью. Разумеется, купальник она не забыла. Еще Катя подумала о том, что совершенно не чувствовала усталости, а ведь она приехала сегодня. Вот что значит целебный воздух! Зорина спустилась с горы и свернула к пляжу. Возле него не было никаких салонов мобильной связи, однако журналистка все же не удержалась и припарковала машину рядом с другими. Это преступление — торчать здесь уже полдня и не искупаться, хотя море под боком. Женщина быстро переоделась и, осторожно ступая по нагретой гальке, зашагала к воде. Как и предупреждали ее хозяева, на пляже было мало народу. Серая галька отливала золотыми искорками. Катя любила именно галечные пляжи. Разумеется, у песчаных были свои прелести, ступать босыми ногами на песок, конечно, приятнее, чем на острую гальку, однако камни не мутили воду, оставляя ее кристально чистой. Зорина бросила полотенце на песок и погрузилась в теплую воду Южнобережья. Да, она оставалась теплой и ласковой, несмотря на первые дни осени. Журналистка погрузилась в воду с головой, вынырнула и поплыла в море, прозрачное море, в котором был виден каждый камешек. Катя подумала: хотя она и писательница, но, наверное, не смогла бы передать словами то ощущение блаженства, какое испытывает человек, когда плывет по теплой водной глади. А уж пейзаж предстал перед ее глазами такой, что передать его прелесть было под силу только художнику-маринисту. Живописные скалы и каменные навалы, совсем голые или поросшие жидкой растительностью, укрывали небольшие бухточки с прозрачной и чистой водой. Зориной казалось: она плескалась бы тут до глубокой ночи, но дела звали ее, требовали к себе внимания. Журналистка бросила восхищенный взгляд на бухточку, спрятавшуюся за скалой и видную, только если отплыть подальше, и с сожалением возвратилась на берег. Женщина с завистью смотрела на курортников или местных жителей, загорелых и, как ей показалось, беззаботных, и позавидовала им. Она тоже хотела бы оказаться здесь не с трудным заданием — Катя понимала, что оно будет нелегким, — а со своей семьей — Полинкой и Костиком.
