Алина с Севастьяном сидели внизу на ступеньках лестницы, он нервно курил, она прижалась плечом и виском к стене, вроде бы дремала. Макар спустился, уселся между ними, закурил.
Вечер дурманил запахом весны. Хотя она и отступила на ночь, позволив холоду окутать город, но в воздухе уже чувствовалось: это ненадолго. Весной в Макаре зарождалось желание новизны, тяга к деятельности. Но это желание оставалось в зачаточном состоянии, не созрев, оно гасло вместе со второй рюмкой, а с третьей окончательно увядало. Макара нельзя назвать бездельником, а также слабохарактерным и безвольным, ведь он не пьет, когда это требуется. Но в этом мире он не находит своего места, потому ощущает себя лишним, все люди ему скучны, а он неинтересен им.
– Макар, – сонно, а может, устало протянула Алина, – что там?
– Работают. – Он бросил окурок под ноги, растер ступней, повернул голову к Севастьяну. – У Иды кто-то ночевал.
– Кто мог ночевать? – проговорил тот, опустив голову. – Вероника, полагаю. Куда ж ей еще пойти?
– Больше не помните знакомых, у которых она может остановиться?
– Не помню. Не знаю. Уф, от шока никак отойти не могу. Меня долбануло, когда я этого совсем не ждал. Мне казалось, я редкий счастливчик, и вдруг… вот уж действительно: нет в мире совершенства. Послушайте, Макар, не говорите милиции, что моя жена ночевала здесь, это же может оказаться не так. Давайте сначала найдем ее, узнаем, почему она все это делала, потом будем решать, как с ней быть?
– Поздно, уже сказал, – огорчил его Макар. – Но с поправкой: она могла ночевать здесь. С вами поедет криминалист, поищет в доме отпечатки вашей жены, если вы позволите. А не позволите, разрешение они все равно получат.
– Жаль, – опустил плечи и голову Севастьян. – Если они найдут ее раньше, я не смогу ей помочь.
– Чем вы собрались ей помочь? – дернулась Алина.
Она выпрямила спину и выстрелила в него ненавидящим взглядом: вздумаешь покрывать свою мошенницу, я тебя вместе с ней закопаю. Он почувствовал поток негатива, исходящий от нее, смутился, будто его застукали за неприличным занятием, тем не менее упрямо сказал:
– Надо выслушать Веронику. Я понимаю, вам не нравится мой настрой, но всякое может быть…
– Какое – всякое? – процедила Алина, негодуя. – Она обокрала меня, выдавая себя за мою сестру. А где моя Вероника? Куда она ее дела?
– Скажите, Макар, – крепко схватил того за руку Севастьян, – вы же не думаете, что Иду и Веронику моя жена?.. Не думаете?..
– Что случилось, покажет будущее, – ограничился общей фразой Макар. Не было у него привычки докладывать каждому встречному-поперечному, что он себе надумал.
– А вам не приходила в голову мысль, что мою жену кто-то запугал путем шантажа? Что она вынуждена скрывать даже от меня?
– Сказки! – сухо бросила Алина и отвернулась, тем самым поставив точку в коротком диалоге. Но точку не захотел ставить Севастьян.
– Я хорошо знаю Веронику, она не могла поступить подло по отношению к кому бы то ни было. Значит, есть важная причина. Если ее возьмут эти люди, – он указал кивком головы наверх, – мы можем вообще ничего не узнать.
Макар не мог с ним не согласиться:
– К сожалению, Алина, шантаж сейчас процветает, поэтому не стоит отбрасывать эту версию.
Из темноты вынырнул Денис, которому позвонила Алина и сообщила, где они находятся:
– Ну что тут?
– Труп, – вздохнул Макар.
Те же отпечатки, что в квартире и Иды, нашли в доме Севастьяна, о чем ему сообщил Макар, приехав вместе с Денисом и Алиной в салон вечером следующего дня.
– Значит, она ночевала у Иды! – вздохнул он. – Черт, как я сразу не догадался!
– А потом куда делась? – взвинченно спросила Алина. Сев на стул, она и позу приняла отторгающую хозяина этого маленького кабинета. – Почему она не вернулась к цветочнице?
– Не знаю! – огрызнулся Севастьян. – Там была раскладушка, на ней лежало постельное белье, значит, моя жена собиралась вернуться к подруге.
– И не вернулась, – повторила Алина с нажимом. – К вам тоже. Может, ваша жена ночевала у следующей подруги, а вы вспомните о ней только завтра? И мы найдем еще один труп.
– Да почему, черт возьми, вы разговариваете со мной, будто я тайный сообщник жены в темных делах?! – свирепо прорычал Севастьян. – Вы еще ничего не знаете, а готовы приписать убийство Иды моей жене. Или даже мне!
– Я этого не говорила, – вздернув кверху подбородок, произнесла Алина с ясно читающимся подтекстом: пока не говорила, но почти уверена, что это именно так.
Севастьян уловил смысл ее интонации и набычился:
– У меня есть алиби. – И парировал: – А у вас?
– А у меня нет мотива, – процедила Алина, казалось, еще чуть-чуть – и она вцепится ему в волосы.
– Почему же! – оживился Севастьян, видя, что достал ее. – Например, вы хотели задушить Веронику, а попалась Ида, вы их перепутали, ведь квартира темная…
– Господа-товарищи! – остановил свару Макар. После паузы, во время которой оба спорщика снизили накал страстей, он сказал: – Не стоит показывать обоюдную неприязнь, нам это не поможет.
– Извините, я сорвался, – буркнул Севастьян. – А что, если Вероника вернулась вчера вечером и увидела милицейскую машину? Там же длинный двор и темный, ее не заметили, и она ушла. И вообще… я много думал о вчерашнем… Мне кажется, Иду убила не женщина.
– Выгораживаете жену? – тут же получил он шпильку от Алины.
– Будьте добры… – урезонил ее Макар одной интонацией. И признал, что у Севастьяна ангельское терпение. Лично он давно бы послал Алину куда подальше. – Что вы сказали, Севастьян?
– Конечно, я могу ошибаться, но… Смотрите: Ида женщина нехрупкая, комплекция у них с Вероникой почти одинаковая, следовательно, они приблизительно равны по силе, так?
– Ну… – протянул Макар, собираясь возразить, но во время паузы сообразил, что не стоит этого делать. – Пожалуй, вы правы, Севастьян.
– В таком случае, моя жена не могла ее задушить, тем более отнести труп в душевую. У нее не хватило бы сил одолеть Иду, которая сопротивлялась бы. Кстати, а где мотив? За что Веронике убивать Иду, приютившую ее?
– Труп, положим, можно и волоком тащить, на это сил у вашей жены достаточно, – задумчиво проговорил Макар.
– Ха-ха-ха, – засмеялся Дергунов-второй, слава богу, его никто не слышал. – Он прав. Цветочницу убил мужик. Внезапно схватил лапищами за горло, она и не пикнула. К тому же этого мужчину Ида знала, раз пустила его в квартиру. Эх, ты, сыщик хренов. Не мог сам догадаться? В твоей голове уже ни одна микросхема не пашет, а все из-за твоего образа жизни.
Мало того, что второй Макар подтачивал нервную систему первого своим постоянным присутствием, он еще по его самолюбию безжалостно бил. Макар-первый держал данное себе слово: оставаться глухим к колкостям, хотя скулы свело – так ответить хотелось. Но его чудаковатость давно стала притчей во языцех, не хватало окончательно прослыть сумасшедшим на радость недоброжелателям.
