Они поговорили о том о сем… Надя едва выдержала, приклеив к губам свою самую «заинтересованную» улыбку. И наконец-то!
– Так вот. Нас действительно заинтересовал ваш рассказ. Он выглядит весьма… гм, достоверно. Почти достоверно. Ведь этот конкурс задуман нами для того, чтобы издание стало
по-настоящему журналом для семейного чтения! – продолжила Надя за него уже известный ей посыл. – А мы его и так всей семьей читаем.
– Вот и замечательно, – кивнул Станислав. – Я бы хотел как раз к этому обратиться. Ну, не вмешиваясь в творческий процесс, разумеется… – в его руке серый карандаш, он постучал торцом по разложенным листам. – Мне показалось, многие реалии в нем подсказаны кем-то более старшим… в вашей семье, наверное?
Подсказаны? Конечно. И дедушкой когда-то были подсказаны. И в книгах она многое прочитала. Но к чему он клонит?
– Так вы его напечатаете? А может… я главный приз выиграла?!
– Ну, как сказать. Это непросто. Насчет того, чтобы опубликовать, мы… одним словом, решаем этот вопрос.
У нее замерло сердце. Но сколько ненужных околичностей!
– У нас международное издание. И то, что понятно нашему читателю, может быть не совсем близко тому, кто прочтет за рубежом.
(Вот это да! она выйдет на международную арену!)
– Не должно возникать никаких разночтений. Но вот это… «предприятие-шефы», «висел на Доске почета», «начальник секретки», «ДНД», «Наробраз», «легкотрудник», – в листах перед ним, в ее рассказе, заранее подчеркнуты строки и поставлены вопросы.
Ну да, ни о каком международном читателе она не думала, когда писала. Но обязательно поможет Станиславу, он так серьезно и заинтересованно к ней относится!
– Вот, например, – продолжил он. – «Индийская община из Дружбы Народов». Что за Дружба Народов? Конечно, я догадаюсь, Университет Дружбы народов имени Патриса Лумумбы, так?
– Так, – согласилась Надя. – Но это я в целом, как бы… хотела показать то время. Что происходило тогда.
– Гм-м… что происходило тогда! – отозвался эхом. – Но многие подробности вам незнакомы. Почему-то обращаетесь именно к этой «секте душителей». И богиня какая-то? Адепты? Проникают в спортзал? Ведь это невероятно! Кто подсказал вам это? Про секту, допустим…
– Ну, дедушка многое рассказывал, – пожала она плечами. – Да и что тут такого? В Мифологическом словаре можно прочитать.
Разговор становился каким-то непонятным. Что он хочет узнать? Только голова разболелась.
– Ага! – не отступал настырный Станислав. – Дедушка. А что, дедушка, гм-м… реально сталкивался с представителями мистической и глубоко законспирированной организации? В те времена, я имею в виду. Еще при существовании Советского Союза? Может, он вам еще что-то рассказывал? Или ваш папа?
Совсем он ее запутал, этот бур-бурыч… Между прочим, поинтересовался, что она понимает под тайными организациями? К примеру, ребята из ее класса болеют за «Спартак», состоят в клубе фанатов, но тайная ли это организация? Нет, конечно, сам же и ответил, рассуждая отвлеченно. А если вздумают заняться незаконным бизнесом, взламывать кредитные карточки, например? Приобретут мощный компьютер? О, это уже преступная группа! Но так, мелочи, обогащение незаконным путем. А ведь кто-то может состоять в группировках, чтобы нанести вред государству, изменить существующий строй… верно, Надя? Вот и ее дедушка встречался якобы с подпольной сектой. А это в те времена! Тогда же ого-го как все строго было!
Но ей это уже надоело.
– Знаете, – сказала Надя. – Если будете печатать мой рассказ… кажется, я сюда из-за этого пришла? – так сделайте это с пояснениями, чтобы было понятно зарубежному читателю. А не хотите, так о чем говорить? Извините, у меня что-то голова разболелась.
Когда выходила, все же почувствовала… почувствовала, его глаза недобро зыркнули ей вслед. Как у кота в темноте. Зрачки у этого «редактора», что ли, так устроены?
19
Да, ее писательская судьба на первых порах складывалась не лучшим образом. Вышла на улицу, сбежала от этого затягивающего здания, но какие-то недобрые предчувствия не оставляли. На воздухе стало намного лучше, в голове прояснилось. И чего он там крутил да вертел по-своему, этот «редактор»? Что она должна знать о каких-то организациях, откуда? Дома говорили? Совершенный бред. Все по-бутафорски устроено, уж она-то повидала артистов. Редактор такого журнала… да он яхтсмен, наверное, путешественник, спелеолог, воздухоплаватель! Иначе откуда возьмет материалы обо всем самом загадочном и удивительном на Земле? Этот же весь серый… в сером пиджаке… мышь кабинетная… Даже лицо у него не запомнишь, будто все серым ластиком стерли. На безымянном пальце дурацкий перстенек. Кто сейчас такие носит? Какой-то древний Олимпийский Мишка…
Странно, что ее вызвали. Из-за чего? Кого заинтересовали ее фантазии? Может, потому что мама работает на радио?
Или это из-за работы ее папы? Наверное, он разведчик. Хотя рассказывает, что работает в училище. Да, в военном училище, но профессия у него мирная, просто инженер. Налаживает разное оборудование, электронные системы, оборудование компьютерных классов. Ведь это надо обслуживать? Никакой формы ему не положено, друзья у него все гражданские. В общем… она же попросила отправить рассказ с его работы. С компьютера на работе, а кто-то мог отследить это.
Странно. А если это связано с той историей? Ведь вот как вышло, она до сих пор не могла понять, чувствовала что-то подспудное, неизвестное ей, о чем-то догадывалась… Хотя, может это от нее скрывают? То, что произошло на даче с дедушкой. От этого остался смутный, тревожащий душу осадок. Ведь дедушка умер там, на даче. Он ночевал один, бабушка тогда осталась в городе.
Уже сколько времени прошло, в саду и доме все стало постепенно приходить в запустение. А он столько сил потратил, чтобы все цвело, радовало глаз. Теперь они с папой хоть и стараются, но так уже не будет никогда. Бывают наездами, урывками. А дом и сад требуют всех сил, и, наверное, их ревность к тому, что у хозяев полно других, собственных дел, выражается в тихом самоубийстве, саморазрушении.
Но ей почему-то казалось… дедушка умер не своей смертью… что-то в этом есть странное!
Рано утром к нему зашел сосед (ну, сосед еще тот выпивоха, наверное, хотел занять денег на очередной «опохмел души»). А дверь открыта, все пусто. Сосед этот, Савельич, обеспокоился. Его безродная собачонка, Чапка какая-то, что повсюду с ним, прижала хвост, тоскливо завыла в сторону неровной строчки смятой травы, сбитого росного следа. Савельич пошел туда, это вывело метров за пятьдесят, в ничейный кусочек березовой поросли с болотцем… Там он обнаружил дедушку – он был уже мертв. Будто кто его выманил. Или он бежал из дома? Тело изо всех сил выгнуто назад, руками цеплялся за горло, словно пытался освободиться от чьей-то удушающей хватки.
Но… какие подозрения? Сомнений нет. Почувствовал себя плохо, стал задыхаться, лекарств не оказалось под рукой. Ведь у него астма.
