Ван Фэнь не выпускал из рук четки – нефрит сейчас был единственной защитой. Сердце билось с перебоями. Ван Фэнь со стыдливым гневом вспоминал, как едва не потерял лицо, поняв, что джонке не позволят причалить еще десять дней – именно это означало лающее слово «карантин», которое так часто произносили чиновники из санитарного надзора. Ван Фэнь трижды перебрал четки, оглаживая каждую бусину и шепча заклинания на счастье.
Шлюпка уткнулась в обросший ракушками пирс. Ван Фэнь прошелся по набережной, рассеянно разглядывая портовые краны, похожие на богомолов. Расспросил про дорогу у фотографа, скучавшего перед щитом с нарисованным в героической позе пиратом с дырой вместо лица. Преодолев квартал скучных офисных зданий, Ван Фэнь вошел в вестибюль санитарного надзора и глубоко поклонился выпучившему глаза гардеробщику.
Горький дым сигареты немного взбодрил, и дядюшка Гаспар нашел в себе силы сесть на палубу. Неожиданный приступ продолжался почти четверть часа. Гаспар встретился взглядом с блестящими глазками свинки, полными холодного сочувствия. Лихорадка Уайта… Переносчики – домашние животные и птицы… Ввоз товаров из Сиама…
В вирусы дядюшка Гаспар не верил, как не верил в атмосферное давление и радиацию. Он был реалистом и не видел разницы между этими «невидимыми явлениями» и историями о духах и демонах. Люди ленятся думать, вот и верят первому попавшемуся объяснению. Когда Гаспар впервые услышал, что большинство людей считает источником болезней неразличимых глазом букашек, он был неприятно удивлен. Ребенку известно, что простуда – результат реакции между кровью и холодным влажным воздухом, а малярия – отравление комариным ядом. Смысла впутывать в эти простые истины всяческих микробов и вирусов Гаспар не видел. С лихорадкой Уайта дело обстояло так же. Надо только докопаться до настоящей причины.
Среди кухонного мусора и грязных кофейных чашек Гаспар нашел банку из-под маринованных овощей. Пыльное стекло было покрыто подтеками. Из банки дохнуло застоялым запахом пикулей. Гаспар кинул на дно монету, поставил банку на ящик с инструментами и достал нож. Плюнув на лезвие, протер его рукавом. Что там говорили? Влияет на состав крови?
Гаспар чиркнул загрубелым пальцем по лезвию. Морщась, выдавил несколько капель крови – она тонкими дорожками перечертила монету и собралась лужицей на чеканной шее неведомого короля. Вздулся крошечный пузырек, лопнул, тут же появился следующий. Кровь быстро распадалась на фракции. Желто-розовая жидкость расползалась в стороны, оставляя после себя крошечные красные бусинки. Они переливались и блестели.
Гаспар нахмурился. Только жадность и лень могли заставить людей ополчиться на животных. Лихорадка Уайта! Вирусы! Гаспар фыркнул. Простой эксперимент – и сразу ясно, что дело в золоте. Если б Гаспар искал клад – он бы позаботился, чтоб сокровище никому не принесло вреда, а вот Ван Фэнь уже отравил весь Сиам, разграбив старинный храм.
Свинки бросились навстречу Гаспару, радостно повизгивая. Пряча глаза, он открыл ближнюю клетку и ухватил поросенка за щетинистый загривок. Пятна на шоколадной шкурке походили на монеты. Перед глазами качнулся сундук, набитый дублонами. Гаспар отпустил свинку и захлопнул дверцу. Он не садист, чтобы скармливать таких симпатичных животных крокодилам. В голове зашумело. Опасаясь нового приступа, Гаспар доковылял до кресла-качалки, завернулся в одеяло и погрузился в размышления.
Кровь молотом стучала в ушах. Сквозь дрему казалось, что пульсация доносится извне, словно в тумане бьется огромное сердце, запертое в сундуке. Гаспар явственно видел его перламутрово-блестящие очертания. Ровное биение становилось все громче, к нему примешивался металлический скрежет – пульсирующая жемчужина выбивала полосы меди; вот-вот трухлявые стены развалятся, и все вопросы разрешатся сами собой.
Вскрикнул Балобо и затряс хозяина за плечо. Гаспар открыл глаза и, выругавшись, бросился в рубку. К «Панчо В.» быстро приближался стук чужого мотора. Патруль это, или Ван Фэнь торопился забрать свой груз, – проверять Гаспар не собирался. Двигатель фыркнул, включаясь, но тут из тумана вынырнул хищный нос катера, и «Панчо В.» оказался зажат между стеной тоннеля и бортом патруля. Что ж, тем лучше. Протаранить гладкую посудину и скрыться в лабиринте – скорее всего, на него наткнулись случайно. Гаспар вцепился в штурвал.
– Стоять! – заметался под сводами тоннеля усиленный мегафоном голос, и Гаспар инстинктом старого контрабандиста почуял: патруль слишком напуган, чтобы играть в кошки-мышки среди подземелий. Его просто расстреляют, как только «Панчо В.» сдвинется с места. Гаспар выключил мотор и, держа руки на виду, вышел из рубки.
– Проверка в связи с опасностью эпидемии, – обратился один из санитаров к Гаспару, – нам нужно досмотреть судно… – Он осекся, заметив Балобо; вялое, чуть рыбье лицо побледнело. Шимпанзе исподлобья рассматривал полицейских.
– Животное на борту… – протянул санитар. – Документы!
Гаспар кивнул и вошел в рубку. Санитар протиснулся следом и оперся на штурвал, наблюдая, как Гаспар выдвигает пыльный ящик. Полицейские рассыпались по палубе – топот ног, пробиваясь сквозь тяжелые удары крови, казался ватно-глухим. Дядюшка Гаспар рылся в столе, оттягивая время. Бежать? Тогда все пропало – свиньи достанутся санитарному надзору. Гаспар бессмысленно перебирал карты. Пожелтевшая бумага казалась золотистой.
– Да тут целый свинарник! – донесся с кормы радостный голос. Гаспар протянул санитару засаленный паспорт – тот небрежно пролистал его и усмехнулся.
– Это будете показывать в полиции. – Он вернул паспорт Гаспару. – Меня интересуют документы на животных. Нет? Я так и думал.
Он вышел из рубки. Гаспар поплелся следом. Его снова тошнило. При мысли, что свиней конфискуют, в жилах вскипала ярость, побуждая броситься в драку, и оседала, оставляя после себя лишь слабость. Скольких он сможет отправить за борт? Троих? Остальные скрутят его или вовсе убьют.
– Контрабандные свиньи в разгар эпидемии! Перчатки не забудьте – животные наверняка заразны, – повернулся санитар к помощникам.
– Это не контрабанда, – сказал дядюшка Гаспар в спину санитара. Тот резко обернулся.
– Конечно, вы держите их для собственных нужд, – усмехнулся он.
– У вас есть собака? – задушевно спросил дядюшка Гаспар. – Мабель, ух ты моя радость! – Он вытянул губы трубочкой и почесал влажный пятачок. Свинка удивленно хрюкнула и попятилась.
– Домашние любимцы? – лицо санитара перекосил брезгливый страх.
Гаспар молча смотрел, как перетаскивают клетки.
– Обезьяну заберите, – бросил ветеринар полицейским. Балобо ухватился за штанину Гаспара.
– Э! – воскликнул Гаспар, – он-то причем?!
– Бумаги есть? Нет, – ответил ветеринар и кивнул. Двое полицейских несмело двинулись к Балобо. «Ну, ну», – неуверенно забормотал один. Балобо крепко обхватил дядюшку Гаспара за ногу и оскалил зубы. Полицейские переглянулись.
– Посадите обезьяну в клетку, – потребовал санитар.
