Анника уставилась в кружку, не зная, что сказать.
«У Берит роман? Хороший секс? Но ей же пятьдесят два года!»
— Я знаю, о чем ты думаешь, — усмехнулась Берит, — и вот что я тебе скажу: я точно так же чувствовала себя в постели, когда мне было восемнадцать. Я рада, что это произошло, но никогда не сделаю этого еще раз.
Не соображая, что делает, Анника поставила кружку на крыльцо, обвила руками шею Берит и расплакалась. Она плакала молча, все ее тело сотрясалось от беззвучных рыданий.
— У него другая женщина, — прошептала она, вытирая нос тыльной стороной ладони. — Мне снится, что я ее убиваю. Он ушел от меня к ней, и в ту же ночь загорелся мой дом.
Берит вздохнула и погладила Аннику по спине.
— Ты до сих пор не говорила с ним?
Анника покачала головой и вытерла щеки рукавом кардигана.
— Через это надо пройти. Окольного пути не бывает.
Анника кивнула:
— Я знаю.
— В кабинете есть телефон. Дети могут побыть здесь, если тебе надо будет уехать.
Берит встала, отряхнулась и пошла в дом с кружкой в руке.
Анника смотрела ей вслед, стараясь взглянуть на нее глазами мужчины.
Берит была высокой и стройной женщиной с широкими плечами и короткой стрижкой. Сейчас на ней была свободная блузка, прикрывавшая бедра. На работу она одевалась по-другому: в пиджак и темные брюки. Иногда она надевала дорогие изящные украшения.
«И мне ни разу в голову не пришло, что у Берит может быть роман на стороне!»
Ей не могло прийти в голову, что ее образованная, отменно воспитанная коллега — сексуальное существо!
Это новое знание вызывало у Анники неловкость вроде той, какую испытываешь, поняв, что когда-то твои мама и папа занимались сексом.
Потом ее вдруг поразил совершенно очевидный вопрос: с кем?
С кем у нее был роман?
С кем-то из редакции?
Скорее всего, так оно и было.
Или с кем-то со стороны? Берит встречалась с очень многими людьми в поисках нужной информации.
Она сказала, что эта ферма была последним шансом для нее и Торда. Но когда они ее купили? Пару лет тому назад? Да она ведь в то время уже работала в «Квельспрессен»! Может, это было, когда Анника была в декретном отпуске. Тогда неудивительно, что она ничего не заметила.
Только бы не Спикен!
«Ради бога, только не Спикен!»
Почему-то известие о том, что у Берит был роман, подействовало на Аннику воодушевляюще. Она была готова окликнуть коллегу и расспросить ее о подробностях.
Ничего, все еще можно поправить, ничто еще не кончено просто потому, что настали трудные времена.
Она бросила взгляд на мобильный телефон. В следующий раз, когда она будет в городе, надо не забыть купить зарядное устройство.
Аннику внезапно охватил страх, такой сильный, что она едва не задохнулась.
«Через это надо пройти. Окольных путей не бывает».
Она вернулась в дом, подошла к телефону и набрала номер мобильного телефона мужа.
Один гудок — она услышала, как визжат дети, носясь по лужайке.
Второй гудок — отблеск солнца от воды ослепил ее.
Третий гудок…
— Алло, Томас слушает…
Она судорожно сглотнула.
— Привет, — сказала, точнее пискнула, Анника.
Сердце билось так громко, что она едва расслышала, что он ответил.
— Где ты, черт возьми, была?
Она дрожала, ей пришлось стиснуть трубку обеими руками.
— Я… дом сгорел.
— Ты не подумала, что мне надо было сказать об этом немного раньше?
— Это было вчера утром…
— Почему ты не позвонила? Почему ты мне ничего не сказала? Как ты думаешь, что я испытал, когда сегодня утром увидел обгоревшие развалины? Ты что, не понимаешь, какое это было потрясение?
— Да, прости…
— Как, черт возьми, начался пожар? Дом выгорел дотла. Что ты с ним сделала?
— Я ничего не делала, просто…
Он громко откашлялся.
— Что с детьми?
— С детьми все хорошо. Они играют. Ты хочешь их увидеть?
Томас отложил трубку и пропал на несколько минут.
— Сейчас не самое подходящее время, — сказал он, вернувшись к телефону. — Что говорят в страховой компании?
«Он не хочет видеть детей! Ему нет дела до Эллен и Калле!»
По щекам покатились слезы.
— Я этим еще не занималась, — прошептала она. — В страховую компанию я поеду на следующей неделе.
— Черт! — выругался Томас. — Сколько времени уйдет на то, чтобы получить деньги?
Анника вытерла слезы рукавом.
— Не знаю…
— Мне надо, чтобы вопрос решился как можно скорее, — сказал Томас, и Анника поняла, что он говорит абсолютно серьезно.
— Мне очень жаль, — сказала она.
— Думаю, что мне жаль больше, — отрезал Томас и отключился.
Анника аккуратно положила трубку на аппарат и отдалась чувству жалости к себе. Она несколько раз всхлипнула, вытирая щеки пальцами. Стоя у окна, она смотрела, как на солнце играют дети.
«Когда же все это кончится? Почему жизнь так жестока? Почему ей все время мало?»
Она вышла на крыльцо и села на ступеньки, продолжая смотреть на детей.
Куда ей идти с ними?
Детский сад в Юрсхольме, но сама мысль о том, чтобы снова их туда отдать, вызвала у Анники почти физическую тошноту.
«Хватит с меня пригородов, хватит».
В деревне было здорово, но ей по душе большой город.
Может быть, им стоит вернуться в Кунгсхольм? Там было хорошо. Если повезет, то, может быть, удастся отдать детей в старые детские сады. Обычно новых детей набирают осенью.
Может быть, позвонить и узнать прямо сейчас?
Она достала мобильный телефон и включила его. Зарядное устройство Торда все же зарядило батарею. Анника набрала номер директора и получила сообщение о том, что детский сад сегодня закрыт.
Анника съежилась на ступеньке и обняла руками колени.
Может быть, она не права? Может быть, лучше начать все с чистого листа? Переехать в другой район Стокгольма или вообще в другой город? Вернуться в Катринехольм?
Мобильный телефон стал жужжать. Он поймал сеть, и посыпались сообщения.
Анника посмотрела на экран.
Сообщений было не так много. Пять по голосовой почте и три текстовых.
