Она всегда следила и ухаживала за ними. В детский сад они ходили опрятными, ходили регулярно.
«Он не сможет отнять у меня детей. У него нет для этого повода. Ему придется доказать, что я плохая мать, в противном случае я выиграю любой суд».
Комиссар шел по коридору с кружкой в руке.
— Хочешь кофе?
Анника покачала головой.
— Мне надо домой, к детям, — сказала она, — поэтому хочется поскорее освободиться.
К. отпер кабинет и сел за стол. Анника вошла следом и опустилась на знакомый ей стул для посетителей.
— Значит, ей предъявили обвинение и оставили под стражей, — сказала Анника. — Думаю, что осудят ее быстро. В отличие от Давида. С него, в конце концов, все обвинения были сняты.
Полицейский поставил рядом с компьютером магнитофон, произнес в микрофон: «Один-два, один-два», потом перемотал пленку назад и воспроизвел звук, чтобы проверить его качество.
— Я встретилась с человеком, которого Давид едва не забил до смерти, но вам не о чем тревожиться. Нимб останется на месте. Никто не хочет знать, каким на самом деле был Давид.
К. наклонился к Аннике.
— Речь пойдет о пожаре в доме на Винтервиксвеген, — сказал он. — Тебе надо просто отвечать на мои вопросы.
Анника кивнула и откинулась на спинку стула.
К. включил магнитофон, сказал в микрофон данные об Аннике, о месте и времени допроса, а потом задал первый вопрос:
— Можешь ли ты сказать мне, что случилось в ночь на третье июня сего года?
Анника прикусила губу.
— Можешь на минутку выключить магнитофон? — спросила она.
К. вздохнул, демонстративно помедлил несколько секунд, а потом нажал кнопку.
— В чем дело?
— Это нормально, что ты проводишь этот допрос?
— Почему я не могу его провести? — поинтересовался К.
— Он будет правомерным, несмотря на наши особые отношения?
К. откинулся назад и удивленно вскинул брови.
— Говори за себя, — сказал он. — У меня были особые отношения с другими репортерами, но не с тобой. Рассказывай, что случилось той ночью.
Он снова включил магнитофон.
Анника на несколько секунд закрыла глаза, стараясь освежить воспоминания той страшной ночи.
— Я находилась на площадке верхнего этажа, — сказала она. — Было темно. Я почистила зубы — без зубной пасты. Потом пошла в спальню…
— Твой муж был дома?
Она покачала головой:
— Нет, вечером мы с ним поссорились. Он ушел. Дети захотели спать со мной, и я согласилась.
— Значит, дети?..
— Находились в двуспальной кровати в нашей комнате.
— Который был час?
Анника вздохнула и на мгновение задумалась.
— Я отправила тебе черновик статьи, — сказала она. — Должно быть, после этого прошло полчаса, может быть, сорок пять минут.
Инспектор склонился к компьютеру и открыл почту.
— Письмо от тебя пришло в два часа сорок три минуты, — сказал он. — Значит, на лестничной площадке ты стояла где-то между четвертью и половиной четвертого утра. Что случилось потом?
Анника от волнения облизнула губы.
— Я услышала внизу грохот, — сказала она. — Как будто разбили стекло. Спустилась вниз на четыре или пять ступенек и только тогда поняла, что произошло.
— И что произошло?
— Кто-то разбил окно. Большой витраж справа от входной двери. Весь пол был усеян битым стеклом. Я сбежала вниз, но снаружи никого не увидела.
— Как ты отреагировала?
— Сначала я удивилась, потом разозлилась, но испугалась я, только когда услышала грохот из комнаты Эллен.
— Ты была босиком?
Анника удивленно посмотрела на К.
— Да, — сказала она, — или нет, я была в носках.
— Ты не порезалась о стекло?
Она поняла, куда он клонит, и кровь бросилась ей в лицо.
— Нет, не порезалась, — ответила она, — но я не лгу.
— Что произошло потом?
— Я бросилась наверх. Дверь была открыта, и я увидела, что окно в комнате Эллен тоже разбито. Потом в разбитое окно влетел какой-то прямоугольный предмет с горящим хвостом.
К. задумчиво пожевал кончик ручки.
— Как ты думаешь, что это было?
Анника судорожно сглотнула.
— Я поняла это, когда предмет ударился об пол и разбился. Я успела закрыть дверь до того, как пламя охватило комнату.
— Значит, окно было уже разбито? Его разбила не граната?
Она удивленно посмотрела на К.
— Об этом я тогда не думала, — сказала она, — но да, так и было. Стекло уже было разбито.
— Это комната, которая находилась в северо-восточном углу дома?
Анника на мгновение задумалась.
— Да, правильно. Ближе к перекрестку.
— А потом?
Поморщившись, Анника закрыла глаза.
— Потом кирпич влетел в комнату Калле. Кирпич выбил стекло, а через несколько секунд в окно влетела бутылка. Она ударилась о стену над кроватью и разбилась.
— Что произошло, когда она разбилась?
Анника снова явственно увидела перед глазами бушующее пламя, вспыхнувшие пары бензина, заполыхавшие занавески и полки.
— Все осветилось, — сказала она. — Сначала я почувствовала запах бензина, а потом вспыхнуло яркое пламя.
— Комната Калле выходит на юго-восток?
— Да.
— Что ты стала делать?
Анника тряхнула головой и пригладила волосы.
— Я попятилась, потому что жар был невыносимым. Я тут же подумала о детях и побежала в спальню.
— Ты закрыла дверь комнаты Калле?
Анника, широко раскрыв глаза, посмотрела на К.
— Не думаю, — ответила она.
— Но дверь комнаты Эллен ты закрыла?
Анника почесала голову.
— Полагаю, что да, — сказала она.
— Но почему ты не закрыла комнату Калле?
— Не знаю. Там было очень жарко. Мне надо было бежать к детям.
— Что ты стала делать, когда вернулась к детям?
— Я их разбудила и спустила вниз на террасу на простынях.
— Обоих одновременно?
— Нет, сначала Калле, потом Эллен.
— А ты?
— Я спрыгнула.
— Ты спрыгнула.
