«Предатель. Обманщик».
— Какой, ты говорила, номер дома?
Такси свернуло на Артиллерийскую улицу.
Анника погладила детей по головкам, чтобы разбудить.
— Мы приехали, — прошептала она. — Мы у Анны. Идемте, дети…
Анника открыла дверь, и в салон ворвался холодный утренний воздух. Эллен свернулась на сиденье калачиком, а Калле захныкал во сне.
— Оставь в залог мобильный телефон, — сказал таксист.
Анника вытащила детей из машины, повернулась и бросила телефон на заднее сиденье.
— Я его выключила, так что звонить с него ты все равно не сможешь, — сказала она, захлопывая дверь.
* * *
Анна Снапхане осторожно повернула голову и посмотрела на лежавшего рядом с ней мужчину, на его темные, торчавшие ежиком, напомаженные волосы, на подрагивавшие ноздри. Мужчина крепко спал.
Как же давно у нее не было близости с мужчиной. С тех самых пор, как Мехмет связался с маленькой моногамной барышней и оставил ее, Анну, отказавшись от свободных отношений.
«Как он хорош, как юн. Он почти мальчик».
«Наверное, считает, что я слишком толстая», — подумала Анна, проверив, не потекла ли тушь. Потекла, но совсем немного.
Да, подумалось ей, она слишком толста. И слишком стара.
Сильнее всего ее поразил исходивший от него запах крепкого пива.
Когда она поняла это, ей стало стыдно.
Прошло полгода с тех пор, как она не берет в рот спиртного.
Неужели всего полгода? Ей казалось, миновала целая вечность.
Она перекатилась на бок и принялась изучать профиль лежавшего рядом молодого человека.
Это может стать началом чего-то нового, свежего, приятного и доброго.
Как хорошо будет выглядеть информация о ней рядом с газетными интервью: «Семья: дочь пяти лет, бойфренд — двадцати трех лет».
Протянув руку, она коснулась его волос. Какие они жесткие, как будто заплетены в мелкие косички.
— Робин, — прошептала она почти беззвучно, проведя пальцами по его лбу. — Скажи, что я тебе нравлюсь.
Он мгновенно проснулся, но не от шепота Анны, а от невыносимо напористого дверного звонка. Открыл глаза, сел и ошеломленно осмотрелся. Анна мгновенно отдернула руку.
— Что за черт? — спросил он, глядя на Анну так, словно видел ее впервые.
Она натянула простыню до подбородка и попыталась улыбнуться.
— Это всего лишь звонок в дверь, — сказала она. — Но я не собираюсь открывать.
Он выпрямился, и Анна заметила, что снадобье, которым были намазаны его волосы, оставило громадное пятно на наволочке.
— Это не твой старик? — спросил он с тревогой в голосе. — Ты же говорила, что у тебя никого нет.
— Это не мужчина, — сказала Анна, встала, тщетно пытаясь завернуться в простыню, и заковыляла в прихожую.
Звонок снова противно зажужжал.
— Да сейчас, мать вашу, — ругнулась Анна, чувствуя, как в ней закипает раздражение и разочарование. Она так давно ждала такой ночи, хотела казаться опытной, чувственной, но теперь была просто растеряна и выбита из колеи. Дьявол!
Она завозилась с замком, глотая звуки, очень похожие на рыдания.
На пороге стояла Анника с Калле и Эллен.
— Что тебе нужно? — спросила Анна, слыша, как дрогнул ее голос.
Анника выглядела безмерно усталой. В ответ она только вздохнула. Было видно, что у нее нет сил на объяснения.
— Ты соображаешь, который час? — спросила Анна.
— Мы можем у тебя поспать? — спросила Анника. — Наш дом сгорел.
Анна скептически посмотрела на детей. Сгорел? Она услышала, как Робин в туалете спустил воду.
— Ты приехала не вовремя, — сказала она, подтягивая простыню к подбородку.
Калле заплакал, к нему тотчас присоединилась Эллен. Из двери потянуло холодом, и Анна туже запахнула простыню.
— Вы можете не кричать? — спросила она. — Сейчас еще ночь, в конце концов.
Анника смотрела на Анну широко открытыми влажными глазами.
«Господи, только бы еще и эта не разревелась!»
— Нам некуда идти.
В спальне кашлянул Робин. «Только бы он сейчас не ушел».
— Но, Анника. — Анна оглянулась через плечо. — Я же в этом не виновата.
Анника отступила на шаг, набрала в грудь воздух, словно собираясь что-то сказать, но не смогла произнести ни слова.
Анна попыталась улыбнуться.
— Надеюсь, ты понимаешь.
— Не может быть, чтобы ты говорила это серьезно, — сказала наконец Анника.
Было слышно, как Робин ходит по спальне.
— Я сейчас не одна, и ты не представляешь, как много это для меня значит.
Анника зло прищурилась:
— Ты и в самом деле стала такой эгоисткой?
Анна моргнула. Что? Кто стал эгоисткой?
— Я не смогла вынести из дома деньги, — сказала Анника, — мне даже нечем расплатиться с таксистом. Или ты думаешь, что мне вместе с детьми следует спать на улице?
Анна едва не задохнулась от злости. «Кто она такая, чтобы меня обвинять?»
— Пришло время платить по счетам? — спросила она. — Ты заплатила за эту квартиру, а теперь требуешь компенсации?
Голос Анники Бенгтзон сорвался на фальцет:
— Ты не можешь помочь мне даже в такой малости?
«Он одевается. Он хочет уйти».
Анна поняла, что Робин собрался уходить, и, чтобы задержать его, вышла на площадку и закрыла за собой дверь.
— Я уже достаточно тебя наслушалась! — зашипела Анна, изо всех сил стараясь держать себя в руках. — Я слушала тебя много лет. Я постоянно слушала твое нытье о том, что все идет не так, что у тебя скучный муж и ужасная работа. Вот что я тебе скажу — это не я спихивала других вниз!
Анна почувствовала, что у нее задрожали ноги.
— Ты это серьезно? — спросила Анника.
Отвечая, Анна с трудом сдерживалась.
— Ту энергию, которую я потратила на тебя, — неуверенно сказала она, — я могла бы с пользой потратить на что-нибудь другое. Тогда я бы все сделала как надо. Получила бы место ведущей и нашла бы мешок, набитый деньгами.
— Место ведущей? — недоуменно переспросила Анника.
— Не думай, что я все забыла, — снова заговорила Анна, — я помню, какой заносчивой ты тогда была. После смерти Мишель, когда Хайлендер позвонил тебе и предложил занять ее место. Но эту работу должна была получить я! Кто положил столько лет тяжкого труда на эту чертову компанию?
