Анника использовала все свои отпуска по беременности, родам и уходу за детьми, за исключением двух недель во время Кубка мира по футболу три года назад. В девяти случаях из десяти именно она сидела дома с детьми, когда они болели.
Судья принял промежуточное решение о разделе опекунства, и с тех пор Анника и Томас перестали общаться друг с другом даже по телефону.
Анника бросила мобильный телефон в сумку и только собралась снова погрузиться в работу, как перехватила взгляд сидевшей напротив молоденькой корреспондентки поздней смены. В глазах девушки светилось неприкрытое любопытство.
Она, конечно, слышала этот короткий и неприятный разговор.
— Если тебе хочется поговорить, то поговори со мной, — с живым участием в глазах сказала она.
— Спасибо, но я не хочу говорить об этом, — ответила Анника, не отрываясь от монитора.
Следующей компанией, которой по совместительству руководил Давид Линдхольм, была фирма «Консультации и инвестиции».
«Как много в нашей жизни пустых фраз. Консультации и инвестиции и менеджмент, все вместе и сразу».
Она прочитала выдержку из устава: «Компания обеспечивает финансовые консультации и консультации по развитию бизнеса, а также занимается другими видами деятельности, не связанными напрямую с банковским делом и кредитами».
В этой компании Давид тоже был одним из заместителей генерального директора и входил в управляющий совет. Два директора жили на окраине Стокгольма — Лена Ивонна Нордин из Хюддинге и Никлас Эрнесто Сарко Мартинес из Шерхольмена.
Она поинтересовалась сведениями о Лене Ивонне Нордин и узнала, что она была связана с двумя другими компаниями, у которых была уже отнята регистрация: клиринговая компания в Шерхольмене и еще одна инвестиционная фирма. Клиринговой компанией она управляла совместно с Никласом Эрнесто Сарко Мартинесом, а инвестиционной фирмой совместно с Арне Филиппом Ёраном Андерссоном.
Анника вздохнула и посмотрела на часы. Никлас Эрнесто Сарко Мартинес с другими фирмами связан не был.
Анника в полной растерянности выключила компьютер.
Может быть, стоит еще раз поесть? После еды жизнь всегда становится немного легче.
Она достала бумажник и посмотрела, есть ли у нее талоны. Выяснилось, что есть!
— Может, пойдем в столовую вместе, поболтаем? — спросила юная корреспондентка.
«Поболтаем?»
Анника сунула талоны в бумажник.
— Думаю, я по-быстрому возьму что-нибудь в автомате, — сказала она, направившись к автомату с бутербродами.
Ей почему-то вспомнился старый шлягер Стефана Демерта о железной дороге. Мысленно она снова была у бабушки, на кухне деревенского дома в Люккебо, подпевала стоявшему на подоконнике транзисторному приемнику, слушала жужжание мух и вдыхала аромат свежеиспеченных булочек с корицей.
Выпей быстро кофейку,
Хлебушка поешь, сырку,
Едем мы уж много дней…
Анника выбрала бутерброд с сыром и ветчиной и тонким ломтиком помидора.
Последняя компания в списке значилась как «Б. Хольмберг-недвижимость», зарегистрированная в Накке.
Фирма до сих пор работала, торговала недвижимостью, выполняла юридическое оформление сделок, а также занималась прочими видами деятельности.
Отлично.
«Как же все это скучно. Вероятно, история Виктора Габриэльссона доставит читателям куда больше удовольствия».
Она подавила вздох и принялась раскапывать подноготную этой компании. Снова Давид Линдхольм упомянут как заместитель директора. Видно, это его призвание.
Управляющим директором и учредителем числился Бертиль Оскар Хольмберг из Накки.
«Стоп, это имя мне уже знакомо…»
Точно, это тот самый малый, который управлял обанкротившейся фирмой ресторанного обслуживания, занимавшейся и другими видами деятельности.
Она распечатала подробные сведения, подошла к принтеру и принялась нетерпеливо ждать, когда машина выплюнет все листки с текстом. Потом Анника сложила их в аккуратную стопку.
«И что мне теперь со всем этим делать?»
Проверить и уточнить сведения о человеке, убитом на автостоянке, разобраться с парнем, занимавшимся столь разнообразной деятельностью, может быть, написать что-то о сложной личности Давида…
Она снова взглянула на часы. Приближалось время телевизионных новостей.
«Они будут забиты информацией о Габриэльссоне».
Анника подумала, не налить ли ей себе кофе в автомате, но потом решила этого не делать — она же не уснет. Она едва не подпрыгнула от неожиданности, когда зазвонил ее сотовый телефон.
Номер был скрыт.
Анника вставила в ухо динамик.
— Дежурный сказал, что ты пыталась до меня дозвониться. В чем дело?
Говорил незнакомый мужской голос.
— С кем я говорю? — спросила Анника.
— Ты не знаешь, кому хотела позвонить? Мое имя Кристер Бюре, я инспектор полиции в Сёдермальме.
«Он заносчив», — записала Анника в блокноте.
— Спасибо, что перезвонил. Я корреспондент газеты «Квельспрессен», и я…
— Ну, я-то понимаю, куда звоню.
Она умолкла, решив не обращать внимания на его грубость.
— …я пишу статью о Давиде Линдхольме, а вы, насколько я знаю, были близкими друзьями?
— Да, это так.
— Кроме того, я знаю, что вы когда-то давно вместе занимались бизнесом. Ты не можешь мне об этом рассказать?
— Собственно, рассказывать особенно нечего. Компания занималась оснащением для затяжных прыжков. Мы продавали и покупали соответствующее оборудование, экипировку, парашюты, шлемы, обмундирование, пояса с отягощением, ножи, ремни и другие запасные части. Ну, конечно, альтиметры и приборы тревожной сигнализации к ним…
Бюре умолк.
«Затяжные прыжки?»
— Должно быть, вы были просто фанатичными парашютистами, — вежливо польстила Бюре Анника.
— Этим делом меня заинтересовал Давид. Он действительно был одержимым, прыгал всегда, когда у него было свободное время. Если бы не то злополучное неудачное приземление в Шеллефтео, он бы так и продолжал прыгать.
— Неудачное приземление?
— На Кубке Швеции в прыжке вольным стилем он приземлился очень неудачно. Сломал себе седьмой шейный позвонок и только чудом избежал инвалидной коляски. Но это был конец его спортивной карьеры парашютиста.
— Как он с этим мирился?
— Как он с этим мирился? А как ты думаешь?
«Озлобился после неудачного прыжка и конца спортивной карьеры?» — записала Анника.
— Но Давид, естественно, интересовался и многими другими вещами, — сказала она. — Он надзирал за людьми, получавшими условные сроки, был опекуном заключенных…
