Он замолчал.
— Но вы не сделали ни того ни другого, — констатировала Анника.
— Ханна служила на базе Ф-21, — сказал Торд. — Она офицер резерва, а сейчас изучает ядерную физику в Упсале.
— У вас есть еще одна дочь?
— Эмма живет в том же общежитии, что и Ханна, но занимается земным магнетизмом.
— То есть у вас все шло хорошо, — без обиняков сказала Анника.
Он отвернулся и посмотрел в окно.
— Да, — сказал он. — Но Дикие Звери не оставляли нас ни на минуту. Маргит ни на день не забывала о том, что сделала. Она так и не смогла от этого избавиться.
— Как и вы, — сказала Анника. — Вы каждый день ходите на работу, прекрасно зная, что там произошло.
В ответ он только кивнул.
— Почему она не пошла в полицию? — спросила Анника. — Разве не лучше ей было избавиться от этой тяжести?
Торд встал.
— Если бы она только могла это сделать, — ответил он, стоя спиной к гостье. — После исчезновения Дракона Маргит по почте получила посылку с отрезанным детским пальчиком. Там же было и предостережение.
Анника почувствовала, что ей не хватает воздуха. Кровь отлила от мозга, она была близка к обмороку.
— Никто и никогда больше не говорил о Диких Зверях. Все прошедшие годы Маргит ничего о них не слышала, вплоть до октября.
— Что же случилось в октябре? — прошептала Анника.
— Она получила что-то вроде извещения — листок с изображением желтого дракона и предписанием явиться в обычное место их встреч.
Анника явственно представила себе конверт с французским штемпелем и лежавший в нем листок с изображением желтого дракона.
— Извещение о встрече? — спросила она. — Когда?
Торд Аксельссон покачал головой, взял с мойки стакан, но опять не стал пить.
— Кто-то из них позвонил Маргит на работу, спросил, придет ли она на встречу, чтобы приветствовать вернувшегося Желтого Дракона. Она послала их к дьяволу, сказала, чтобы они не вмешивались в ее жизнь, что она ненавидит тот день, когда встретилась с ними.
Плечи Торда затряслись.
— Больше они не появлялись.
Анника изо всех сил боролась с подступившей к горлу тошнотой. Она выпрямилась, судорожно сглотнула и посмотрела на Торда. Этот высокий и сильный мужчина беззвучно рыдал, прижав ко лбу руку со стаканом.
— Хотелось бы мне с ними встретиться, — произнес он наконец и повернул к Аннике свое красное обмякшее лицо.
Он тяжело опустился на стул и некоторое время сидел неподвижно. В гостиной оглушительно тикали часы, запах антисептика, казалось, насквозь пропитал все тело Анники.
— Маргит так никогда и не избавилась от чувства вины. Она искупила ее всей своей жизнью. Я не могу больше носить в себе эту тайну.
— Вы рассказали об этом в полиции?
Он отрицательно покачал головой:
— Но я расскажу. Как только схватят Дракона и девочки будут в безопасности.
— Вы хотите, чтобы я что-нибудь сделала? — спросила Анника.
Он безучастно посмотрел на собеседницу.
— Не знаю, — ответил он. — Я всего лишь хотел об этом кому-нибудь рассказать.
Он посмотрел в окно, вздрогнул и оцепенел.
— Ханна и Эмма возвращаются, — сказал он. — Тебе надо уходить.
Анника сразу же поднялась, засунула блокнот и ручку в сумку, торопливо вышла в прихожую, сняла с вешалки куртку и натянула ее на себя. После этого она вернулась на кухню. Мужчина, словно каменное изваяние, сидел за столом с потухшими глазами.
— Спасибо, — тихо произнесла Анника.
Торд обернулся к ней и попытался изобразить улыбку.
— И последнее, — вспомнила Анника. — У Маргит была маленькая ножка?
— Она носила тридцать шестой размер, — ответил мужчина.
Она оставила его у соснового стола в безупречно убранной кухне перед чашками с нетронутым, медленно остывающим кофе.
За время ее отсутствия автомобиль промерз насквозь, и Анника не стала снимать куртку. Ее вдруг охватила паника — ей показалось, что она не сможет завести взятый напрокат автомобиль и навсегда останется здесь, примерзшей среди домов семидесятых годов, превратится в ледяную статую, навеки останется связанной ложью семьи Аксельссон.
Анника с такой силой повернула ключ зажигания, что едва не сломала его, двигатель нехотя, с хрипом, завелся, и она облегченно вздохнула. Стекла изнутри покрылись коркой льда. Анника включила заднюю передачу, и та отреагировала громким протестующим скрежетом. Она начала сдавать назад, оглянулась и едва не подпрыгнула от испуга. Заднее стекло замерзло, и сквозь него ничего не было видно. Так недолго на что-нибудь наехать.
Дочери Торда Аксельссона прошли рядом с боковым стеклом. Анника попыталась улыбнуться и неловко помахала девушкам, окинувшим ее любопытными взглядами.
Колеса со скрежетом давили лед на дороге, когда Анника выезжала в город. В горле оставалась мучительная тошнота, в носу стоял запах дезинфекции, мысли не оставляли в покое, грудь теснило.
Сказал ли Торд Аксельссон правду? Не преувеличил ли он? Может быть, он что-то утаил?
Она миновала гимназию, церковь и выехала из центра городка, едва успев в него въехать.
Он не стал приукрашать злодейство жены, думала Анника, и не пытался ее оправдать. Напротив, он просто трезво констатировал, что она подожгла керосин, в результате чего взорвался самолет. Торд не стал говорить, что это был несчастный случай.
Если бы он хотел солгать, то именно так все бы и объяснил.
Дикие Звери, подумала Анника. Желтый Дракон. Какая дьявольская выдумка, какая чепуха, какой бред. Лев Свободы, Лающая Собака, Красная Волчица, Черная Пантера, Белый Тигр.
Где вы теперь? — думала она, выезжая на пустынную магистраль, ведущую в Лулео.
Желтый Дракон, вернувшийся на родину профессиональный убийца Ёран Нильссон. Лающая Собака, Маргит Аксельссон, учительница и по совместительству убийца. Красная Волчица, Карина Бьёрнлунд, министр культуры, панически меняющая правительственные предложения.
Где другие? Кто эти три шведа среднего возраста? Где вы спрятались? Как надежно вы спрятались?
Она проехала мимо поворота на Норфьерден, почувствовала, что у нее мерзнут ноги. Температура упала до минус двадцати девяти градусов, солнце опустилось почти до горизонта, освещая землю тусклыми косыми желтоватыми лучами. Часы показывали половину второго.
Детский пальчик, подумала Анника. Неужели такое возможно?
Она судорожно сглотнула, опустила стекло, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Торд не сказал, что за предостережение было вложено в посылку.
