Теперь же, подобно прадеду, ему пришлось опуститься до выполнения полувоенных заданий своих безмозглых пентагоновских хозяев — искать зарытые глобусы, сражаться с какими-то смехотворными «астроархеологами» вроде Конрада Йитса.
«Этот мир совсем спятил, — подумал Сиверс. — Настала пора нового мира».
Из распахнутой двери ванной вылетело облачко пара, из которого появилась длинная загорелая нога и выплыло роскошное обнаженное тело Брук Скарборо. Сиверс вожделенно пожирал ее взглядом. Брук скользнула к нему под одеяло. Уже несколько недель, как они не занимались сексом. Макса бесило, что приходится делить Брукс Конрадом Йитсом.
Еще хуже то, что из-за нее у Сиверса возникли разборки с «Альянсом». Те требовали ее голову после исчезновения Йитса и полного провала с шифром в книге. Сиверсу пришлось заступиться: смерть дочери сенатора Скарборо повлекла бы за собой нежелательное расследование, а на кон поставлено так много! Вдобавок если Йитс объявится, то наверняка придет к ней. «Альянс» купился на такие доводы, и Брук получила отсрочку.
Как выяснилось, Йитс прекрасно обходился и без нее. Похоже, он чувствовал себя виноватым из-за недавней встречи с Сереной и прятался от Брук не меньше, чем от «Альянса». Сиверс и представить себе не мог, что Йитс был таким слабаком!
— Президент и Паккард рассказали мне о глобусе, — сказал он. — Ты знала, что вся эта шумиха вокруг надгробия и шифра в книге поднята из-за него?
Виноватое молчание Брук подтвердило, что не только «Альянс» держал его в неведении, но и она тоже. Это могло взбесить кого угодно. Макс принадлежал «Альянсу» по крови, поэтому всегда ревниво относился к новичкам, принятым в организацию, особенно если те доверяли ему тайны: например, настоящие имена трех десятков избранных — высшего руководства «Альянса», — которые знали всех в лицо и поименно. Ничего, через пару дней он тоже будет знать всех.
— Мне поручили его найти.
— Тебе? — всполошилась она. — Ты сообщил Осирису?
— Конечно. Это ничего не меняет. Глобус не должен попасть в руки государства или церкви. Федералы дали мне людей и полномочия на проведение операции. Кстати, будь внимательна — может, Йитс объявится. Ему некуда податься, и он наверняка придет к тебе.
Неловкая пауза затянулась.
Сиверс явно наслаждался ситуацией. Он даже подумал, что за унижением Брук следить слаще, чем утолять с ней охватившую его похоть.
— Макс, ты так спокоен и самоуверен… — начала она. — Для тебя Конрад Йитс — как инфузория под микроскопом. Ты не представляешь, на что он способен.
— Ну, ты-то представляешь, — сказал он ледяным тоном.
Брук сжалась от страха. Сиверс чувствовал ее ужас.
— Если загнать Конрада в угол, будет гора трупов.
Сиверс расхохотался.
— С завтрашнего утра, Брук, ни о ком, кроме себя, волноваться тебе не придется.
ГЛАВА 21
На следующее утро Конрад переоделся и в полшестого подошел к «Старбаксу» на Висконсин-авеню. У дверей его старого знакомца Дэнни Зи уже собралась очередь.
Дэниел Мотамед Заде — для друзей просто Дэнни Зи — работал баристой: стоял за прилавком и готовил кофе. Распростившись с Пентагоном, он отрастил волосы, и черный хвост на затылке делал его похожим на Антонио Бандераса из «Зорро». Конрад остановился у прилавка и впервые за десять лет посмотрел Дэнни Зи в глаза.
— Большой латте с обезжиренным молоком, — сказал Конрад и протянул Дэнни три долларовые банкноты с портретом Джорджа Вашингтона. — Для Буббы.
Дэнни отметил заказ снаружи на стенке старбаксовского картонного стаканчика, посмотрел на следующего посетителя и произнес:
— Ваш заказ, пожалуйста.
Вот и все, контакт состоялся.
Конрад побрел к дальнему концу стойки, где в ожидании кофе толпились клиенты: преуспевающие юристы, парочка дипломатов и молоденькая практикантка, которую наверняка прислали за кофе для помощников какого-то конгрессмена.
Посреди первой полосы «Вашингтон пост», которую читал один из посетителей, красовался заголовок: «Капитолий эвакуирован из-за ложной угрозы биотеракта». Бизнесмен опустил газету и встретился глазами с Конрадом, который быстро перевел взгляд на полки с кофейными кружками: о, новый дизайн. Захотелось купить пару — одну для себя и одну для Серены.
Бариста вызвал некоего Боба за порцией кофе. Никто не отозвался, и Конрад предположил, что «Боб» — это «Бубба», плохо расслышанное баристой. Первый же глоток кофе подтвердил правильность догадки. Конрад вышел на улицу и поднес стаканчик к глазам: на гладкой поверхности красовались изображения созвездий с отцовского надгробия. Был там и новый, четвертый знак, нарисованный Дэнни.
Истолковать цепочку знаков на стаканчике с латте можно было так: «Волопас + Лев + Дева = Неудачный альянс».
«Тоже мне новость», — подумал Конрад. Посмотрев в окно кофейни, он не увидел Дэнни Зи за стойкой. Заказы принимала какая-то блондинка.
Конрад зашел в переулок и остановился у мусорных баков. Начал моросить дождик. Йитс потягивал кофе и ждал. Кофе у Дэнни Зи получался отменный, только вот вряд ли его родители из Беверли-Хиллз мечтали о таком будущем для их юного гения, когда тот отправился на учебу в Массачусетский технологический институт.
Дэнни родился в иранской семье. Его родители покинули Тегеран в конце семидесятых годов, когда муллы устроили переворот и свергли шаха. Беженцы поселились в Труздейл-Истейтс — в той части Беверли-Хиллз, где жили иранские евреи, — и поддерживали ограниченный контакт с внешним миром. Когда Дэнни пошел в школу, оказалось, там училось столько выходцев из Ирана, что программа школы печаталась и на английском, и на фарси. Вполне закономерно, что цэрэушники-«охотники за черепами» накинулись на «хорошего» иранца со связями на родине. Дэниель Мотамед Заде к тому времени подустал от роскошных тачек и персидских принцесс, а перспектива погрязнуть в такой жизни до конца своих дней толкнула его в романтику: он стал шпионом во имя своей обожаемой Америки — «дьявола во плоти», по утверждению тогдашнего тегеранского режима.
Несколько лет спустя Дэнни Зи со скандалом ушел из Управления национальной разведки при Пентагоне — после взаимных обвинений с обеих сторон, — но остался при деле: Объединенный комитет начальников штабов взял его на должность главного астролога.
Дэнни почему-то решил, что Конрад работает на Пентагон. Бариста вышел на улицу с мешком мусора и тут же замахнулся им на Конрада.
Конрад уклонился, но обварил руку горячим кофе.
— Дэнни, ты что? Я свой, я играю за хороших парней.
— Врешь, — сказал Дэнни, засовывая мешок в вонючий контейнер. — Тебя ведь зовут Йитс, да? Знавал твоего папашу.
— Он умер, ты в курсе?
— Чем докажешь?
— Похоронами, Дэнни. Из старой гвардии не было только тебя.
