— Нечасто, наверное, доводится хоронить солдата через четыре года после его смерти? — спросил Конрад.
— Да уж… — Из Паккарда, как всегда, трудно было вытянуть и слово, хотя порассказать он мог много чего. — Мы непростительно долго его искали. Только ты знаешь, как на самом деле отец нашел свою смерть.
— Строго говоря, он мой приемный отец.
Конрад мог и еще кое-что добавить. Например, что его и близко не подпустили к организации похорон; что Пентагон скрывал от него обелиск, который отец сам себе выбрал; ну и, уж конечно, о том, что человек, которого сегодня хоронили, не был его отцом. Впрочем, сейчас это вряд ли уместно.
— Не затевай со мной игр, сынок. — Паккард незаметно огляделся. — Ты его убил?
Конрад выдержал взгляд Паккарда, человека, которого он в детстве называл «дядя полицейский» и боялся больше всех. За исключением отца, разумеется.
— Ваши люди провели вскрытие, господин министр. Вас не устраивают результаты?
Они молчали всю дорогу, от холма до кладбища.
Конрад подозревал, что Министерство обороны потратило десятки миллионов долларов на поиски Гриффина Йитса, генерала ВВС, в тщетной надежде узнать, что случилось с миллиардами, растворившимися в ходе секретных операций под руководством его отца, в которых погибло множество солдат из разных стран.
Конрад с отцом нашли не что иное, как потерянную Атлантиду. Они собирались поведать об открытии миру, но находку уничтожил мощнейший взрыв, в котором, как считалось, и погиб его отец. Взрыв обрушил шельфовый ледник размером с Калифорнию, что вызвало чудовищное цунами у берегов Индонезии, унеся тысячи жизней.
Из злосчастной экспедиции в Антарктиду вернулись только Конрад и ватиканская монахиня Серена Сергетти — известный лингвист и борец за сохранение окружающей среды. Писаная красавица Серена, прозванная газетчиками «Мать Земля», отказывалась что-либо сообщать как правительству США, так и ООН о том, что случилось в Антарктиде, и тем более о потерянных цивилизациях. Впрочем, она и с Конрадом не общалась.
Долгая, запутанная история оканчивалась здесь, на запоздалых похоронах генерала, которого больше боялись, нежели уважали, и чей труп нужно было поскорее зарыть вместе со всеми вопросами и тайнами: отдать надлежащие почести и спасти лицо.
У могилы стоял седовласый капеллан ВВС США с Библией в руке.
— «Я есть воскресение и жизнь, — произнес он слова Христа, пристально глядя на Конрада. — Верующий в Меня, если и умрет, то воскреснет».
Шестерка истребителей пилотажной группы «Голубые ангелы» с ревом пронеслась над головой прощальным строем, отдавая почести и набирая высоту. Исчезнув в тяжелых тучах, они оставили за собой радужный инверсионный след. Наконец грохот двигателей стих, и над могилами воцарилась неземная тишина.
Флаг сняли с гроба и торжественно сложили. Конрад вспомнил детские годы на военной базе, где отец служил летчиком-испытателем. Над игровой площадкой всегда стоял рев двигателей, но время от времени раздавался хлопок или, казалось, стальные палочки ударяли в барабан. Игры прекращались, все замирали и прислушивались: раздастся ли протяжный свист сброшенного фонаря, катапультируется ли пилот? По лицам детей было ясно, чей отец сегодня летает. В девяноста девяти случаях из ста Конрад, задрав голову, видел купол парашюта. Если парашюта не было, то пару дней спустя на таких же похоронах матери кого-нибудь из школьных приятелей вручали такой же флаг и семья погибшего летчика навсегда покидала базу.
Просто чудо, что очередь отца пришла так не скоро.
Паккард вручил Конраду отцовский орден Доблестного легиона, медаль «Пурпурное сердце», какую-то малоизвестную награду от Общества цинциннатов и флаг с гроба. Флаг был сложен в аккуратный звездный треугольник: звезды ярко белели на темно-синем фоне.
— От благодарной Америки, — сказал Паккард. — Примите наши соболезнования.
Оглушительный залп — первый из всех залпов взвода почетного караула — внезапно и безжалостно разорвал душный воздух. Одинокий горнист напомнил об угасшем огне, сыграв «отбой». Гроб опустили в землю. Конрад чувствовал лишь злость, пустоту и безысходность: вряд ли в гробу действительно его отец, весь этот спектакль военные разыграли лишь с одной целью — поставить точку в неудавшейся операции. Конрад внезапно ощутил горечь утраты.
Отец часто рассказывал о своих друзьях-астронавтах, пилотах «Аполлонов», которые побывали на Луне, а потом вернулись на Землю и увидели, как многого им не хватает в этой жизни. Только теперь Конрад понял, о чем говорил отец: то, что Конрад искал на протяжении всей жизни, включая Серену, он нашел в Антарктиде, но в итоге оказался у разбитого корыта.
В прошлом остались дни, когда Конрад блистал в археологическом мире своей теорией деконструктивизма, основная идея которой некогда звучала очень свежо: древние памятники сами по себе не столь ценны; важна лишь информация об их творцах, которая в них хранится. В свое время это заявление вызвало переполох, вдохновляло журналистов на сенсационные репортажи из горячих точек!..
В прошлом осталась и репутация Конрада в научном мире, уничтоженная неудачными раскопками в Луксоре и в Антарктиде, где пропали последние доказательства существования Атлантиды.
В прошлом, помимо прочего, остались и его отношения с Сереной — единственная утрата, о которой он по-настоящему горевал.
Кто-то закашлялся. Конрад очнулся от раздумий и поднял глаза: позади развевающейся ризы капеллана, словно за поднявшимся занавесом, показалось надгробие.
У Конрада перехватило дыхание.
Как многие старые надгробия на кладбище, камень на отцовской могиле имел форму обелиска чуть выше трех футов, копия пятисотпятидесятипятифутового памятника Джорджу Вашингтону, который виднелся в отдалении. В круге у вершины вырезан христианский крест. Под крестом текст:
ГРИФФИН У. ЙИТС
БРИГАДНЫЙ ГЕНЕРАЛ
ВВС США
РОДИЛСЯ 4 МАЯ 1945
ПОГИБ В БОЮ
В ВОСТОЧНОЙ АНТАРКТИДЕ
21 СЕНТЯБРЯ 2004
В отличие от других обелисков на Арлингтонском кладбище на одной грани отцовского надгробия были изображены три созвездия, а на противоположной — строчки цифр, которые Конрад со своего места и разобрать-то не мог: знаки в высшей степени необычные, но в то же время очень знакомые. Похожий обелиск Конрад видел четыре года назад, в Антарктиде.
Охваченный смутным беспокойством, Конрад пристально разглядывал камень.
«Да ведь это послание от отца!» — пронеслось в голове.
Сердце гулко забилось, и тут он перехватил взгляд Паккарда. Все присутствующие внимательно следили за реакцией Конрада, который запоздало узнал лица пятерых старших шифровальщиков Пентагона и двух психологов, специалистов по переговорам с заложниками. Неожиданно до него дошло: это вовсе не похороны отца и даже не «спецоперация» по спасению чести и достоинства Министерства обороны — это засада.
