Ребята столпились перед люком. Кто-то уже дал сигнал и металлическая створка плавно отошла в сторону. В капитанских покоях стояла непроглядная темень.
– Что там? – раздался глухой голос из темноты.
– Капитан! – Зеберг нерешительно почесал подбородок. – Мы хотим переночевать на обшивке корабля. Можно?
– Идите.
Зеберг, Тези Ябубу и Бонго сразу ушли, расходясь по каютам за спальниками. У открытого люка остались лишь мы с Сунем.
– Капитан, а вы не хотите к нам присоединиться? – вежливо спросил бортинженер.
В ответ тишина. Пожав плечами, Сунь тоже повернулся и зашагал по коридору. Выждав, когда он скроется, я окликнул:
– Капитан!
– Ну?
– Вы… не желаете поговорить? О том, что сегодня произошло?
После тягостной, мнительной паузы я услышал:
– Здесь что-то затевается, Софронов… Тебе надо быть очень осторожным. Много сетей вокруг…
– Что вы имеете в виду, капитан? – Я тревожно подался вперед, коснувшись ладонями краев раскрытого люка.
– Не могу сказать сейчас… – Слова прозвучали сдавленно, будто сквозь стиснутые от боли зубы. – Потом поговорим. Я должен подумать…
Речь капитана прервалась. Я стоял неподвижно, наклонившись пылающим лицом в кромешный мрак каюты. Сквозь нас текли секунды, сливаясь в минуты. Лишь прерывистое хриплое дыхание доносилось из густой черноты.
– А помнишь, я сказал, что отрублю себе руку, если ты будешь участвовать в контакте?
Непонятный шорох послышался в глубине. Я напрягся.
– Вы тогда погорячились, – осторожно ответил я, по-прежнему не в силах ничего разглядеть перед собой.
– Прости, что я не сдержал слова… Прости, что допустил…
– Вам не за что извиняться. Я глубоко признателен за ваше высокое доверие…
– Я здесь ни при чем! – Он сорвался на крик. – Неужели ты не понимаешь? Будь моя воля, мы бы уже летели к Земле. Вот только… воли моей больше нет… Нами поиграли и бросили. В любой миг могут снова взять и «поиграть»… Мы здесь… как муравьи в коробке… Внутри можешь ползать свободно, а попробуй вылезти наружу – щелчок, и обратно… Муравьи…
Я открыл рот, чтобы возразить, но что-то удержало меня. Напряжение, созданное обстановкой, побуждало ловить каждое слово собеседника, будто вот-вот из его уст может выскользнуть что-то важное.
– Знаешь, мне впервые в жизни искренне жаль, что Бога нет, – сказал капитан. – Сейчас бы пригодилась Его помощь…
Тут стало ясно: Муса очень плох. Хуже, чем можно предположить по всем намекам ребят. Ум его не мог оправиться от какого-то сильного потрясения.
– А что мешает вам допустить, что Он есть? – бережно поинтересовался я, скорбно сведя брови.
– Мой разум, – глубокий вздох. – Только существование материального мира может быть осмыслено и доказано. Религия есть не более чем продукт социально-классовых отношений и человеческой психики. А психика моя погаснет вместе со мной в момент смерти. Лишь густая, кромешная чернота ожидает меня. А потом – ничто…
– Не стоит предаваться столь мрачным мыслям, капитан…
Сухой смех в темной каюте.
– Ты думаешь, я сбрендил? Напрасно! Ладно, Софронов. Спокойной ночи!
– Спокойной ночи, капитан.
Я отошел. Люк с тихим шорохом закрылся, становясь одновременно заслоном от капитанского уныния и могильной плитой для надежды впервые по-человечески поговорить. На душе стало пасмурно и тоскливо, как-будто случилось что-то непоправимое.
Зайдя к себе в каюту, я сел за компьютер. Лишь бы отвлечься от тоскливого чувства, навеянного разговором с Мусой. Первым делом проверил свою новую догадку о хобби Суня.
Для этого нужно число, увиденное вчера на счетчике, прибавить к числу, которое недоставало ему до цели… Получилась круглая сумма: 1200. Теперь осталось ввести в строку поиска полученный результат вместе с фразой про «добрые дела»… щелчок… Вчитываясь в найденные поисковиком тексты, я все больше хмурился. Хобби Суня перестало быть секретом, и открылся смысл упоминания моего имени в последние дни. Не могу сказать, что меня это порадовало.
Затем настал черед проверить имена сангнхитов. Результатом я оказался несколько озадачен, хотя, похоже, именно это и имел в виду Бонго. Несмотря на снобизм, уроженец африканских саванн и профессор Кенийского университета был невероятно умным мужиком с поразительной эрудицией.
Кто-то окликнул через открытое отверстие люка:
– Вася, ты идешь? Тебя ждут.
В проеме стоял Сунь со спальником на плече.
– А почему меня ждут? – удивился я.
– Все-таки мы на чужой планете, – напомнил бортинженер. – Лучше нам быть вместе, выходя наружу.
Замечание я счел резонным, взял спальник и покинул каюту. Мы с Сунем бодро затопали по пустому коридору. Очень удачно, что торопить меня послали именно бортинженера. Можно сразу поставить все точки над «i»:
– Ты даос, не так ли?
Он не смог скрыть удивления.
– Это тебе Бонго сказал?
– Нет. Твоя электронная книжка. 1200 добродетельных поступков, которые нужно совершить даосскому аскету на пути к бессмертию. И один дурной сводит их на нет.
– Ты очень проницателен, Вася, – заметил Сунь и вежливо улыбнулся. – Но я вижу, что ты смотришь на меня другими глазами. Что изменилось?
Мы перешли в первый рабочий.
– Видишь ли… Твой список дел. Два последних раза – мое имя… Это твои посещения, верно?
– Да.
Я вздохнул:
– Конечно, люди не обязаны быть такими, какими мы их себе представляем. Но все же грустно, когда понимаешь, что человек относится к тебе хуже, чем ты думал раньше.
– Я глубоко опечален тем, что огорчил тебя, друг, – было видно, что его задели мои слова. – Я хотел бы узнать, чем именно разочаровал тебя, чтобы иметь возможность исправиться… – мы свернули налево, в коридор шлюзового отсека, – …если это, конечно, не мои убеждения…
– Мне без разницы, во что ты веришь. Просто… я думал, ты навещал меня потому, что мы друзья, и потому, что хотел поддержать меня…
Сунь импульсивно схватил мой рукав. Мы резко остановились у темного стекла с мутными очертаниями боевых машин. Подняв голову, китаец пытливо заглянул мне в глаза:
– Что заставляет тебя теперь думать иначе?
– Теперь я знаю, что ты ходил не ради меня или нашей дружбы, а ради того, чтобы прочертить еще одну строчку в своем считальнике. И не надо говорить, что одно другому не мешает! Мешает! Или одно, или другое! Нормальные отношения между людьми не могут быть средством для достижения посторонних выгод кого-то одного! – Сунь растерянно хлопал глазами. – Конечно, это мелочь. Я понимаю. Разумеется, ты не должен отвечать за то, что я себе навоображал. Тебе нечего исправлять. Но впредь не подходи ко мне для того, чтобы пополнить список! Желаю успехов на пути к бессмертию!
