– Да вы что! Это же почти мужская нога!
– У вас, Рита, к примеру, какой?
– У меня лично – тридцать шесть с половиной, а у Женьки так и вовсе редкий – тридцать третий… Попробуйте выяснить, какой размер ноги у Людмилы, их домработницы… Но это точно не она!
– Вы знакомы с Людмилой? – Этот вопрос Мирошкин задал, чтобы и вовсе отвлечь подвыпившую Риту от главной темы, на которой так легко, ничего не подозревая, она попалась. Проговорилась о редком, тридцать третьем размере обуви своей близкой подруги. И получилось, что и она вроде бы не сдала Женю Туманову, и Мирошкин получил от нее бесценные сведения.
– С Людмилой? Конечно! А вы что, ее тоже подозреваете?
– Мы подозреваем всех, у нас работа такая, – уклончиво ответил Сергей.
– Ну, тогда вы действительно зря время тратите. Я только мечтать могу о такой помощнице, правда. Может, и нехорошо так говорить сейчас, когда все сложилось против Димы… Но если его посадят, я возьму Люду к себе. Вопрос решенный.
– Думаете, что его все-таки посадят? – усмехнулся Сергей, вдруг подумав о том, что Рита не так уж и пьяна и, возможно, сама пытается выведать у него важную информацию о Родионове.
– Ну, во всяком случае, на него уже много чего…
– …нарыли? Вы хотите сказать, что знаете что-то, чего не знаю я?
– Возможно, – вот это уже была самая настоящая провокация, и Рита с развязным таким, важным видом откинулась на спинку стула, достала сигарету и закурила. Посмотрела на него сквозь ресницы. – Вы только поймите меня правильно. Я за свою подругу – горой. Мы, женщины, вообще солидарны. И это правильно. Что же касается мужчин – то пусть выкручиваются сами. В сущности, Родионов – человек не бедный, наймет себе хороших адвокатов… Поэтому…
– Что вы о нем знаете такого, чего не знаю я?
– Ирина была не дурой, я вам говорила. У нее голова работала хорошо. Вы же помните, я говорила вам, что Ирина боялась, что Дима раздумает на ней жениться.
– Да, и вы еще сказали, что она подстраховалась… В смысле? У нее был еще кто-нибудь в запасе?
– Боже! Вы, мужики, все мыслите одинаково! Вот и мой муж, когда я сказала ему о козыре, он сразу почему-то подумал про запасной вариант, то есть про запасного мужчину. Ничего подобного! Не для того, говорила Ирина, я работала как вол, строя наши с Димой отношения, чтобы потом искать ему замену. Нет, я придумала кое-что получше!
– Ну, заинтриговали, Рита!
– А то! Уж не знаю, успела ли она связаться с Мишей… – Она замолчала, прищурила свои длинные зеленые глаза и загадочно взглянула на Сергея. – Вы, наверное, думаете, а кто этот Миша?
– И кто же? – Хотя Сергею все эти загадки и эта пьяная дамочка успели порядком надоесть, он все же набрался терпения, чтобы дослушать ее до конца. Даже если она и собирается сообщить чепуху.
– Миша Кравченко – известный в городе журналист.
И вот тут Сергею стало стыдно. Ну, конечно же! Кравченко! Это с ним незадолго до смерти разговаривала по телефону Ирина Виноградова. Причем несколько раз.
– Да-да, конечно, я знаю. И что? Что связывало вашу подругу с журналистом?
– Ну, во-первых, они были друзьями, познакомились на каком-то приеме… Потом вспомнили, что когда-то жили в одном дворе. Словом, у Ирины с Мишей были прекрасные дружеские отношения. Не больше. Но затем произошло кое-что… Понимаете, вы, мужчины, в постели иногда бываете чересчур откровенны со своими женщинами. Возможно, это случается, когда вы вдруг осознаете, что мамы рядом нет, и на душе кошки скребут, и очень одиноко, или вдруг накатывают, налетают неизвестные страхи… такое бывает, правда, не только с мужчинами… Так вот, думаю, что и у Димы случилось нечто подобное. Может, он проснулся ночью, весь в поту, что называется, после увиденного-пережитого во сне кошмара и бросился к Ирине, чтобы покаяться, чтобы во всем признаться…
– В чем?
– А вот этого она мне не говорила. Просто сказала, что у Димы когда-то очень-очень давно произошло нечто такое, о чем ему стыдно и страшно вспоминать. Поэтому его мучают кошмары или бессонница. Еще она сказала, что напрасно он ей все это выложил, потому что теперь, если он причинит ей боль или передумает жениться, она не станет молчать и расскажет все-все Кравченко. А уж он-то знает, что с этим сделать…
– Значит, не хотите мне ничего рассказывать…
– Я не вру, – сказала Рита, как-то внешне заметно протрезвев. – Клянусь. Но вы спросите, вернее, допросите самого Родионова, уж он-то знает, о чем или о ком идет речь. Поэтому-то, узнав об убийстве Ирины, я сразу подумала на Дмитрия, а уж потом на Женьку… И эта сумка… «Биркин»… Да мало ли в нашем городе таких сумок?
Глава 22
19 июня 2011 г.
«Он слишком хорош для меня, слишком хорош. Так не бывает. Так не может быть…»
Глафира, приведя себя в порядок, вышла из ванной комнаты в халате и заперлась в спальне. Она знала, что Дмитрий на кухне пьет кофе. Пьет и, наверное, уже забыл о ней, о том, что между ними сейчас произошло. В третий раз со вчерашнего вечера.
Мужчине понадобилось снять стресс, вот и все объяснение.
А что делать ей? Он наверняка подумает, что она поступает так всякий раз, когда ей надо спрятать у себя какого-нибудь клиента. И как теперь объяснить ему, что это не так? Что после Адама у нее много месяцев вообще никого не было?! Ну что сделать, чтобы он не думал о ней плохо?
Да ничего тут не сделаешь. У нее работа такая – спасать и выручать людей. И никто не разубедит Дмитрия в том, что в комплект хорошо проплаченного утешения не входит секс.
Так досадно стало от этих мыслей, что она расплакалась. Сидела в спальне на пуфике, прижимая к своей пышной груди платье, которое собиралась надеть, и плакала. Время от времени смотрела на свое отражение в зеркале. Непомерно большая грудь, розовое полное тело, округлые колени… Никакая диета не помогает. Да и на диете сидеть она так и не научилась. Не хватает силы воли.
Поскорее бы уже это дело закончилось. Нашли бы убийцу Ирины – и дело с концом, расстались бы с Дмитрием!
Вот только дело оказалось трудным. Каждый день приносил новую информацию, версии менялись одна за другой. Голова уже кружилась.
Полчаса тому назад, вырвав Глашу из сладкого, в обнимку с любимым, сна, позвонила Лиза и попросила ее срочно отправиться на встречу с Женей Тумановой – женой Ильи Туманова, любовника Ирины Виноградовой. Проинструктировала, сказала, чтобы Глаша прихватила аппаратуру, что необходимо установить камеры в комнатах. Упомянула что-то о сумке «Биркин», принадлежащей, возможно, убитой Виноградовой. В конце, бросив быстро: «Я тебе перезвоню», – отключилась.
Что рассказала ей Янина? Что нового у Мирошкина? Глафира, расслабившись в объятиях Дмитрия, на некоторое время выпала из реальности, из темы. А это непозволительно. Тем более что о Дмитрии ей все равно придется вскоре забыть. Вычеркнуть его из своего сердца. И все те слова восхищения и любви, которые он адресовал ей, отнести к списку дежурных. Ведь ими пользуются мужчины всех стран мира, чтобы расположить к себе женщину, заставить ее поверить в то, что это правда, чтобы (чего уж там) и самому поиграть в светлые и высокие чувства.
