Баркас двигался, бескрайний океан вокруг казался не настоящим, а жутким обманчивым миражом. На палубе осталось не так много людей — жар загнал всех вниз, только Борис жевал финики, доставая их из бумажного пакетика. Увидев, что Кондрат очнулся ото сна, протянул пакет:
— Будешь?
— Что?
— Финики. Вкусные. Очень сладкие.
Кондрат с отвращением отвернулся. Представив вкус фиников, он тут же ощутил сильную жажду. Да, надо спуститься вниз — на палубе становилось нестерпимо жарко.
— Пойдём вниз? — спросил он Бориса.
— Не хочу.
— Сгоришь.
— Я тепло люблю. Я раньше на севере жил, в Красноярском крае, и так я там устал от лютых морозов, что решил навсегда обосноваться в тёплых палестинах и переехал на Черноморское побережье.
— А мне сдаётся, что-то ты натворил там у себя, в Красноярском крае, вот и подался в бега… А? Гы-гы-гы!
— Все мы не святые.
— Пойдём попьём.
— Я финики ем. Что задумался? Думаешь, убегу? Вон у меня сколько охранников. — Борис кивнул на матросов и капитана — казалось, солнечный зной их нисколько не напрягал.
— Ладно. — Кондрат тяжело поднялся, ощутив, что ткань брюк тоже накалилась и обжигала кожу. Он направился к люку, чтобы спуститься в трюм, и тут заметил маленькую чёрную точку на горизонте. — Капитан!
Капитан встревоженно посмотрел туда, куда указывал Кондрат. Точка приближалась, увеличиваясь в размерах.
Он закричал на своих матросов, а Кондрату указал на люк и, резко махая рукой, показал, чтобы он и Борис быстрее спускались вниз.
Матросы, объясняя на своём языке угрозу, буквально подволокли Бориса к люку. Тот, недоумённо глядя на Кондрата и пожимая плечами, продолжая жевать, послушно спустился по лестнице. Следом спустился Кондрат. Да, здесь было не так жарко, но зато давила нестерпимая духота.
Люк над головой Кондрата вдруг захлопнулся, и наверху лязгнул засов.
— Э-э, там! — опешил Кондрат и долбанул кулаком в люк. — Что за шутки?
Сверху, к щели в проёме, приник лицом один из матросов и шёпотом стал что-то объяснять. Из всей тарабарщины Кондрат понял только несколько раз повторенное: «Пирате». Видимо опасаясь, что в приближающемся судне могут находиться пираты, их спрятали в трюме.
Выругавшись (он предчувствовал что-то подобное), Кондрат прошёл мимо сидящих на полу своих подопечных и открыл дверь каюты. Борис стоял перед широким топчаном, на котором сидели усталые от духоты Карен и Лариса, и пил воду из объёмной пластмассовой фляги. Несмотря на то что в каюте работал небольшой вентилятор, здесь было нисколько не комфортнее, чем у самой лестницы.
— Пираты, — коротко сказал Кондрат.
— Что? — Глаза Карена округлились, а на лице Ларисы отобразилось смятение.
— Приближается какое-то судно, капитан опасается, что на нём могут быть пираты.
— Надо узнать точнее. — Карен собирался подняться, чтобы идти к капитану.
— Нас заперли здесь на всякий случай.
— Заперли?
— Ну.
— Идиотизм.
— Что все мы здесь — вот идиотизм, — неожиданно отозвался Борис, вытирая рот и закручивая флягу.
— Помолчи. Всё твой Данилов, — проворчал Кондрат. Оттолкнув Бориса, он уселся на топчан, потеснив Ларису.
— Точно пираты? — спросил Карен.
— Не знаю. Подождём — узнаем. Может, обойдётся. Капитан предупреждал, что, если случится такое, он сам всё разведёт, нам надо сидеть тихо и ни во что не вмешиваться.
Лариса залезла на топчан с ногами, произнесла испуганно:
— Просто не верится, что всё это происходит в реальности.
— Из-за тебя всё, — произнёс Карен бесцветным голосом. Несколько часов, проведённых в душной каюте, лишили его любых проявлений эмоций. Даже возможное нападение африканских пиратов казалось ему сейчас нереальным, и в душе ничего не ёкнуло. Хотелось просто поскорее доехать до места и сойти на берег.
Двигатель стал работать на медленных оборотах, снижая скорость. Явственно различался шум работы другого двигателя — нежданные визитёры быстро приближались.
Лариса нервно зашептала:
— Если нас захватят пираты, я покончу с собой.
— О-го-го, — без эмоций произнёс Карен. — Что так?
— Вас убьют, а меня будут насиловать эти скоты… С меня хватит! Лучше умереть.
— Как? Сиганёшь в море и быстро пойдёшь ко дну? — съязвил Борис.
Лариса, сузив глаза от злости и глядя в лицо Борису, пояснила ему тем же нервным шёпотом:
— Найду способ.
— Не паникуй раньше времени, — попытался успокоить её Кондрат.
— Не могу! У меня нервы!
— У всех нервы, — так же спокойно заявил Кондрат и опустил свою огромную ладонь на плечо Ларисы. Он действительно считал, что беспокоиться ещё рано, — пока он не увидит чернокожих головорезов с автоматами в руках, он не станет паниковать. Да и потом не станет.
— У всех? — Нервная усмешка исказила лицо Ларисы. Движением плеча она сбросила руку Кондрата. — У тебя нет нервов. Ты бесчувственный болван и убийца. Я до сих пор вижу перед собой картину, как ты убил беззащитного Эдика.
Карен в ответ на эту тираду беззвучно рассмеялся, качая головой, а Кондрат обиженно засопел.
Двигатель совсем смолк, и какое-то время баркас двигался по инерции. Катер визитёров подошёл к самому борту баркаса, и послышался шум — по палубе заходили люди, раздался громкий крик. Кричали несколько человек сразу.
Бах! — глухо хлопнул выстрел, словно на деревянный пол уронили что-то тяжёлое, но мягкое.
Лариса в ужасе прижалась к Кондрату, вцепившись в его локоть.
Кондрат и Борис напряглись, посмотрели друг на друга — неужели правда произошло нападение пиратов? А они заперты в трюме и беззащитны.
Карен устремил взгляд в закрытую дверь каюты, потом посмотрел на Бориса и Кондрата, в недоумении округлил глаза.
— Что это? Выстрел, что ли?
— Вроде того, — отозвался Кондрат.
Дверь каюты резко отворилась — несколько людей Карена просунулись в проём.
— Там что-то происходит не то… — кивая наверх, встревоженно произнёс Сани.
Увидев тревогу и смятение на лицах подопечных, Кондрат вдруг обрёл уверенность.
— Не глухие.
Он резко встал и, раздвинув людей, протиснулся из каюты в коридор, чуть суетливо прошёл к лестнице. Приложив палец к губам, потребовал не шуметь, но и так все затаились, словно мыши, почуявшие кота.
По палубе, всё так же громко, но уже значительно спокойнее разговаривая, прохаживались люди. Катер визитёров (по звуку мотора было понятно, что чужое судно являлось быстроходным катером) отошёл, двигатель баркаса снова затарахтел, и тот начал движение.
