– Здравствуйте, Диана Матвеевна. Это мой знакомый.
– Пожалуйста, дай его телефон, я потеряла.
Рита заглянула в мобильник, нашла номер и записала его на стикере.
– Вот!
– Большое тебе спасибо. – Диана раскрыла сумочку, положила туда листок. Немного замешкалась, будто раздумывая, потом осторожно спросила: – Я заходила к Свирской. Дверь закрыта, ее нет. Она уже не работает?
– Упала с лестницы… – мрачно сказала Рита.
– Что? – Шевелева щелкнула замком сумочки. – Жива?
– На больничном. Дома отлеживается.
– Надеюсь, в остальном у нее все в порядке…
– Вы меня спрашиваете?
– Да нет, – улыбнулась Диана. – Это я так… Предположила. Впрочем, почему бы нет. Ты ведь ее подруга. Все о ней знаешь.
Рита расплылась в добродушной улыбке.
– Да что вы, Диана Матвеевна! Офисная дружба ни к чему не обязывает. Стала бы она мне что-то рассказывать.
– И правда, что это я в самом деле… Задаю дурацкие вопросы.
– Диа-а-а-ана Матве-е-е-евна, – раскинув руки, от двери к ней шел Кириченко. Приблизившись, обнял за плечи. – Давненько с вами не виделись.
– Два дня, – уточнила Диана, вывернувшись из его рук.
– Неуловима… – Алексей Григорьевич в экстазе закрыл глаза. – И недоступна, словно богиня.
Шевелева хитро улыбнулась.
– Что это вы, Алексей Григорьевич, вырядились, «аки жених во полуночи»?
– Женихом мне уже не быть, – хохотнул Кириченко, приглаживая ладонью волосы. – Староват-с…
Диана ткнула пальчиком в его галстук.
– Слишком яркий… Костюм – ничего… А парфюм… Его многовато.
– Нет сил отрицать. Вечером свидание с женщиной.
Шевелева захохотала.
– Куда смотрит Елена Феликсовна?
– Я купил ей конфет, – Кириченко тоже захохотал.
– Конфеты не помогли, – лицо Шевелевой на глазах поскучнело.
– В каком смысле? – он удивился.
– В том смысле, что она – за вашей спиной, – шепнула Диана.
Алексей Григорьевич побледнел и медленно обернулся. Позади него с пунцовой физиономией стояла Елена Феликсовна. Не отводя взгляда от Кириченко, она протягивала Рите бумаги:
– Это вам.
– Да-да, – ответила Рита и скорее их забрала.
Еремкина развернулась и направилась к двери. Кириченко пошел за ней, как нашкодивший мальчишка за рассерженной матерью.
– Что связывает этих людей?.. – прошептала Рита.
– Тебе лучше не знать, – обронила Диана и тоже пошла к выходу.
Время приближалось к шести. Полина высушила после душа волосы и теперь выбирала платье. Перед ней стояла непростая задача: с одной стороны – она должна хорошо выглядеть, с другой – не переборщить. Спровоцировать Кириченко легко, а этого ей не хотелось.
И все ж на сердце скребли кошки. Полина хорошо знала Сергея и догадывалась, что сейчас испытывал он, зная, что она идет на свидание. Только чрезвычайные обстоятельства могли заставить его пойти на такой шаг. Словно откликнувшись на ее мысли, он позвонил.
– Как себя чувствуешь?
– Нормально.
– Собираешься?
– Да, практически собралась.
– Ты там аккуратней, – не выдержал муж.
– Не волнуйся, – она усмехнулась. – Ты меня знаешь.
– Он хоть и мелкий, но все ж мужик.
– Сережа… – В ее голосе прозвучали теплые нотки. – Я иду, чтобы все разузнать и осмотреться. Если он себе что-то позволит, я сумею себя защитить. В крайнем случае тебе позвоню.
Дуло помолчал, потом тихо сказал:
– Насчет осмотреться, это правильно. Постарайся узнать про Гадкера, ну и, конечно, что ему известно про кражу рисунка. – Сергей помолчал и наконец выдал главное: – Звони. Я буду в машине. Во дворе.
– В чьем дворе? – оторопела Полина.
– Во дворе дома номер два по улице Сергея Макеева.
– Зачем? – Она слишком хорошо знала мужа и была уверена, что ничем хорошим эта затея не кончится. Поэтому попыталась его отговорить. – Тебе не о чем волноваться. Минут десять поговорим, и я оттуда уйду.
– Ну, давай, собирайся, – Сергей дал отбой.
Положив трубку, Полина так и не поняла, что решил муж, однако, взглянув на часы, кинулась к шифоньеру.
В семь она сидела в своей машине, припаркованной во дворе дома, где жил Кириченко. Вскоре он появился. В руках бутылка шампанского и три розы. Не зная, как реагировать на этот джентльменский набор, Полина вышла из автомобиля. На ней было серое платье с широкой юбкой и рукавами-фонариками.
– Какая фемина… – Кириченко остановился.
– Здравствуйте, Алексей Григорьевич, – кротко сказала Полина.
Она выбрала для себя образ скромницы, которую трудно вывести из себя. Рукав-фонарик и серый цвет платья были частью ее образа.
– Здравствуйте, Полина Сергеевна! Что сказать… Восхищен. Рад, что вы все же пришли. Прошу вас… – Кириченко указал направление, и они подошли к подъезду. Открыв магнитный замок, Алексей Григорьевич пропустил Полину вперед.
Заходя в подъезд, она обернулась. Машины Сергея во дворе не было…
Квартира, куда ее привел Кириченко, несла печать запустения. В ней пахло пылью. Повсюду были ковры и старинная мебель, однако все выглядело каким-то заброшенным.
– Вы здесь живете? – спросила Полина.
– А что? Не похоже? – хохотнул Кириченко и, глядя в зеркало, пригладил ладонью волосы. Потом скроил постную мину. – Это непростая и, я бы сказал, грустная история. Квартира принадлежала моей первой жене – Элеоноре Наумовне. Она была значительно старше меня и давно умерла…
Пытаясь натолкнуть его на нужную тему, Полина спросила:
– У вас были дети?
Кириченко деликатно коснулся ее руки.
– У нас будет время поговорить, идемте в комнату, там – кресла и ужин.
Полина зашла в гостиную и увидела стол, накрытый на две персоны. Она села в кресло. Алексей Григорьевич взял полотенце, открыл шампанское и, наполнив бокалы, произнес тост:
– За дружбу! И любовь… если получится. – Он плотоядно осклабился.
Полина заволновалась. Припомнив наставления, что давал ей Сергей, сделала вид, будто пригубила шампанское. Затем встала, прошла к окну. По счастью, оно выходило во двор. Машины Сергея не было, и от этого ей стало не по себе.
– Мы говорили про вашу жену… У вас были дети?
– Не было. Нет. – Кириченко подыскивал, чем бы ему закусить, потом поднял глаза. – Вы не пьете?
