– И что, по-вашему, это означает? – недоуменно спросила я.
– Ну… Если бы не ваш рассказ, Агния, и не то, что Андрей лично стал всему свидетелем, я бы сказал, что никакой попытки самоубийства не было.
– Невозможно! – воскликнула я, совершенно сбитая с толку словами Кобзева. – Андрей еле ее откачал, и потом… Нет, я не могу в это поверить! Да и зачем, скажите, Жанне могло понадобиться инсценировать самоубийство?
– Агния, я видел ее всего однажды – вам лучше знать, какие могли быть у нее мотивы!
Я так и видела, как на другом конце провода психиатр разводит руками.
– Хорошо, – пробормотала я. – Спасибо за консультацию.
Едва я повесила трубку, как хлопнула входная дверь. Раздался приглушенный разговор – видимо, Раби приветствовал Андрея и, как обычно, пытался на ходу рассказать ему, что произошло в доме за время отсутствия хозяина. Собакам тоже хотелось внимания, поэтому к гулу голосов примешивалось радостное повизгивание. Затем Андрей вошел в гостиную, где я все еще стояла возле телефонного аппарата.
– Что случилось? – был его первый вопрос.
– Я говорила с Кобзевым.
– О чем?
– О Жанне.
Стоило мне произнести ее имя, как я заметила, будто тень набежала на лицо Андрея.
– Она дома?
Он не спросил, что сказал психиатр.
– Нет, но ты же знаешь, что в последнее время она часто приходит поздно. Кстати, Кобзев сообщил, что Жанна была у него всего однажды.
– Не сомневаюсь.
Устало взъерошив седую шевелюру, Андрей опустился в кресло у окна. Я подошла и уселась напротив, полная решимости выяснить, что он, черт подери, имеет в виду.
– Скажи-ка мне, – начала я, – то, что я встретила Леонида Кадреску в коридоре своего отделения, имеет ко всему этому отношение?
– Что он тебе сказал?
– Да ничего – ты разве не знаешь Леонида? Но я решила, что ему там нечего делать, если только ты не поручил ему что-то!
– Ты права, – кивнул Андрей. – Леонид действительно находился там по моей просьбе. Я не знал, как тебе сказать… Но, раз уж ты сама поговорила с Павлом, будет проще.
– Проще? Господи, Андрей, в чем дело-то?!
– Леонид пообщался с лечащим врачом Жанны, и это навело его на мысль проверить содержимое ее желудка.
– Но это ведь уже сделали при госпитализации? – удивилась я.
– Да, но у Леонида была другая задача.
– Какая?
– Когда я обнаружил Жанну, вокруг валялась куча разных медикаментов. Увидев их, я решил, что она не выживет: одному желудку просто не под силу справиться с таким количеством таблеток.
– Ты мне об этом не рассказывал! – с упреком заметила я.
– Не хотел волновать. Однако то, как быстро Жанна пришла в себя в больнице, как легко пережила попытку суицида, вызвало у меня подозрения. Кроме того, она ведь медик – зачем понадобилось раздраконивать такое количество блистеров, ведь она отлично знает, какой дозы оказалось бы достаточно?
– Ты думаешь, она пыталась привлечь внимание?
– Леонид установил, что количество таблеток, принятых Жанной, не соответствует количеству пустых блистеров. Это означает, что она приняла безопасную дозу и прекрасно это сознавала.
– Но зачем ей это понадобилось?
– Не знаю. Надо дождаться ее и припереть к стенке: пусть объясняет, к чему весь этот цирк!
Я растерянно смотрела на Андрея. Жанна всегда казалась мне милой девочкой, я помнила ее «зеленой» ординаторшей, и у меня в голове не укладывалась мысль о том, что она могла преследовать какие-то свои цели.
– Кстати, – снова заговорил Андрей, – Карпухин обещал заехать. Я сейчас к девчонкам заскочу, потом в душ… У нас есть чем его накормить-то?
– Раби плов сделал, – машинально ответила я.
– Вот и хорошо.
Андрей отправился в детскую, а я пошла в столовую накрывать на стол. Раби уже удалился в свою пристройку, и я решила, что не буду беспокоить его, хотя, узнай домоправитель о приходе гостя, непременно сделал бы мне втык за то, что его не предупредили. Вытаскивая из серванта сервиз, я размышляла над словами Павла и Андрея. Что ни говори, а мотивы Жанны были мне непонятны, и я сгорала от нетерпения пообщаться со своей подопечной и высказать ей все, что думаю по поводу ее притворства. Может, так она пыталась заставить нас подольше подержать ее в доме? Но мы ведь и не собирались ее выгонять – по крайней мере, до тех пор, пока не решится вопрос с тем, кто за ней охотится!
Карпухин явился примерно через сорок минут: к этому времени я успела разогреть ужин. Дверь открыл Андрей. Через несколько минут оба вошли в столовую.
– Как всегда, у вас божественно пахнет! – заметил подполковник, плотоядно глядя на большой казан, купленный Раби специально для приготовления плова.
– Это не моя заслуга, – улыбнулась я. – Раби расстарался.
– Но я точно знаю, что кофе – вашего производства, Агния Кирилловна, а он пахнет ничуть не хуже!
Если забыть о том, что кофе сварила кофемашина, то я, пожалуй, готова принять на себя этот «грех». Как обычно, мы не стали сразу расспрашивать Карпухина о ходе дела, а позволили ему сперва набить желудок. Он заговорил сам, как только почувствовал, что больше риса с мясом в него просто не влезет.
– Сегодня утром Митин приходил на опознание трупа жены.
– И как?
– Опознал. Это было не так уж необходимо – эксперты и без того не сомневались, ведь у них имелся генетический материал Нины.
– Но тело пролежало в земле больше года, – заметила я. – Не к столу, конечно, будь сказано… Как же Митин умудрился его опознать?
– По цепочке с кулоном – они золотые и хорошо сохранились.
– Интересно, что убийца Марии Митиной не польстился на золото, – сказал Андрей.
– Это лишний раз доказывает, что жертву убили не из корыстных соображений. Мы разыскали человека, владевшего участком до того, как его купил нынешний хозяин. Он не мог иметь отношения к смерти Митиной – у него алиби, да и в поселке он несколько лет не появлялся. Кроме того, парень – горький пьяница, такой непременно прихватил бы кулончик – тот ведь тысяч семьдесят стоит, не меньше!
– Да и зачем ему убивать Марию? – встряла я. – Что им было делить?
– Вы правы, абсолютно нечего, – согласился Карпухин.
– И кто у вас основной подозреваемый?
– Муж, разумеется!
– Муж? – переспросила я. – Но зачем Митину убивать жену и хоронить ее на соседнем участке?
– Не забывайте, что этот самый участок принадлежал записному алкоголику: Митин мог надеяться, что труп никогда не найдут. Не купи землю Хренников, не реши он перепахать там все – черта с два бы кто наткнулся на тело! Но, даже если бы его и обнаружили, Митин к тому времени уже скрылся бы в неизвестном направлении, ведь он выдоил бы «Адамант» досуха!
