Лариса появилась минут через сорок. Мы покормили девочек и снова уложили их спать. Эти вечерние часы у меня самые любимые: можно посмотреть телевизор, почитать книжку или поболтать. Погода стояла отличная, и мы с Ларой, взяв по чашке зеленого чая, устроились на качелях, установленных на широком крыльце. Мы наслаждались теплым весенним воздухом и пением птиц: несмотря на то, что дело шло к восьми часам, они еще не угомонились и продолжали весело щебетать, невидимые в пушистых от майской молодой листвы кронах деревьев в саду. Раби копошился среди цветочных клумб, высаживая какую-то рассаду. Этот человек ни минуты не сидит без дела, и мне иногда становится неудобно, когда я сибаритствую, а он пашет за троих. Но я знаю, что Раби ни за что не примет помощи: ему нравится быть незаменимым.
– Что ты думаешь о Леониде, Агния? – неожиданно спросила Лариса, устремляя на меня свои прекрасные прозрачные глаза.
– О каком Леониде?
Я сначала действительно не поняла, кого имеет в виду моя падчерица, а когда поняла, выкатила глаза.
– Ты о Кадреску, что ли?!
– Ну да, – невинно хлопнула она длинными ресницами. – А что такое?
Да ничего такого, если забыть о том, что патолог – циничный нарцисс, презирающий тех, кто не соответствует ему по умственным способностям (то есть практически всех). Не спорю, Лариса – красавица, нежная, домовитая, но куда ей до Леонида!
– Я понимаю, о чем ты думаешь, – улыбнулась она. – Но он такой… удивительный!
– Это ты после одной встречи поняла? – удивилась я. – Вы же едва парой слов обменялись, когда я вас познакомила!
– Ах да, ты ведь не в курсе – мы встречались еще раз… вернее, еще несколько раз после того.
Смущаясь и путаясь, она рассказала, что не делала абсолютно ничего, чтобы соблазнить Кадреску.
– Думаешь, я не знаю, что не подхожу ему? – спросила Лариса. – Я же все понимаю: он такой умный, а я… Но что же делать, если нас так и тянет друг к другу?
– Лара, я желаю тебе счастья, – сказала я неуверенно. – Если бы Леонид был другим человеком…
– Если бы он был другим, он бы мне так не нравился! – перебила Лариса. – Я решила, будь что будет: пусть это ненадолго, я не обижусь. Мне хорошо с ним, хотя большую часть времени я только слушаю его – мне просто нечего сказать… Но то, что он говорит, так захватывающе интересно!
Я не знала, как отреагировать. Леонид Ларисе явно не пара, но что делать, если между людьми пробежала искра? В конце концов, она уже не девочка, так почему бы не получить от жизни немного удовольствия? По крайней мере, в сравнении с ее предыдущим сожителем Кадреску, бесспорно, выигрывает! Он никогда не поднимет на женщину руку, не оскорбит ее каким-либо другим образом (он проделывает это только с мужчинами), ну а уж как долго продлятся эти отношения – одному Богу ведомо!
Громкий собачий лай, раздавшийся со стороны ворот, возвестил о том, что они открываются. Раби, оторвавшись от ящиков с рассадой, тоже устремил туда взгляд. Гостей мы не ждали, значит, пришел Андрей. Через минуту он вынырнул из-за угла веранды, сопровождаемый псами.
– Привет! – сказали мы с Ларисой практически в один голос.
– Есть новости? – это уже добавила я одна.
– А что, в этом доме голодного мужчину даже не покормят? – сердито спросил Андрей.
Мы обе знали, что эта злость притворная, но понимали, что есть в ней и доля правды: после работы Андрей так устает, что разговаривать с ним можно лишь спустя пару часов после возвращения. Поэтому мы встали и послушно пошли на кухню. Не то чтобы он сам не мог собрать на стол, но я же знаю, что Раби не позволит Андрею это сделать, а уступать домоправителю и эту привилегию ни я, ни Лара не намерены. Пока Андрей принимал душ, мы разогрели ужин, и к его приходу стол уже был красиво сервирован. Ко времени подачи кофе Андрей был уже достаточно расслаблен и готов говорить.
– Новости действительно есть: Жанну видели на Финляндском вокзале.
– Она сбежала? – расстроилась я, ведь это в очередной раз доказывало ее вину.
– Артем сказал, что Жанна купила билет до Выборга, но в поезд так и не села.
– Странно, что она сразу за границу не укатила!
– Она бы не смогла, – возразил Андрей. – Карпухин разослал ориентировку, и ее бы не пропустили через таможню. Выборг – другое дело: там она могла бы отсидеться, а то и сразу махнуть в Финляндию на машине или на маршрутке.
– Но почему же Жанна так никуда и не уехала?
– Не знаю. Билет был у нее на руках, но с момента его покупки Жанну никто не видел.
– Может, отвлекающий маневр? Купила билет в Выборг, а сама пересела на городской транспорт и отправилась, скажем, в Москву – с другого вокзала? Или вообще решила никуда не ехать, а заставить следователей побегать?
– Артем считает, Жанна не знает, что ее разыскивает полиция, поэтому маловероятно, что она пытается сбежать от них.
– Тогда почему она все это делает?
– Он полагает, она бежит не от полиции.
– От Липко?
– Видимо, да.
– Думаешь, он станет ее преследовать?
– Все говорит о том, что этот мужик весьма мстителен, и ни одна жертва не ушла от него живой. Артем считает, что Жанна не станет исключением: он непременно до нее доберется! Счет Жанны в банке заметно потолстел. Артем думает, что Жанна получила доступ к счетам «Адаманта» и немного пограбила подельника.
– Ну да, он ведь должен был отдать ей карточку Марии: Карпухин упоминал, что камера зафиксировала, что деньги снимала женщина.
– Да, – кивнул Андрей, – потому-то следователь и решил, что Мария Митина жива.
– Странно, что у Жанны вообще был счет, – заметила я. – Россияне с небольшими доходами предпочитают держать деньги дома!
– Ну, ты же понимаешь – у Жанны другое положение. Ее домишко на ладан дышит, и любой может легко проникнуть туда и поискать, что она припрятала. Она не нашла иного способа держать свои финансы в безопасности. Но ты права – наличие счета здорово помогло Артему!
– Насколько я понимаю, добыча таких сведений – дело не вполне законное?
– Теперь, когда Жанна стала основной подозреваемой, все изменилось, однако раньше, пока у Артема не было ничего, кроме подозрений… Победителей не судят! Интуиция не раз помогала Артему раскрывать преступления.
Да, а вот моя хваленая интуиция подкачала: как я могла не заметить, что пригрела на груди змею? Безоговорочная вера в добропорядочность Жанны помешала мне быть откровенной с Карпухиным и Андреем, а ведь подполковник мог заполучить ее гораздо раньше, и она не успела бы скрыться. Да что там говорить – я до сих пор с трудом верю в виновность Жанны, хотя все улики против нее! Наверное, до тех пор, пока я не услышу о совершенных преступлениях из ее собственных уст, не поверю, что бы ни говорили другие.
