Она перехватила взгляд гостя, торопливо подняла воротник и сказала:
– Угощайтесь. Мы будем ужинать вдвоем.
– А где хозяин?
– Они с Федором уехали кутить.
– Куда?
– В «Трактир», вероятно. Это ближайший ресторан, в пансионате, – Катя покосилась на дверь и понизила голос. – Меняли сломанный вами замок, потом заперлись в лаборатории. А потом Сергей объявил мне, что они с Федором хотят развлечься. Я обрадовалась, что муж уезжает. Честно говоря, после нынешней ночи мне… я видеть его не могу!
– Простите, если я поступил бестактно, – сочувственно вымолвил Лавров. – Я не должен был врываться в вашу спальню, но… оставаться безучастным, когда женщина зовет на помощь, было выше моих сил.
– Ужасно стыдно, что вы все это видели, – вздохнула Катя. – Мой муж… не понимаю, что на него нашло. Набросился на меня, как зверь… в темноте. Я его не узнала, подняла крик. Надеюсь, Роман, вы не станете…
– Ни в коем случае, – предупредил он ее просьбу. – Я ничего не видел. Со света в кромешной тьме мои глаза ослепли.
– А уши оглохли?
– Так и есть.
Катя криво улыбнулась и обхватила себя руками за плечи. Ее затрясло.
– Не говорите папе, – выдавила она. – Если он узнает… не представляете, что он сделает. Я боюсь даже думать.
– Не скажу, – пообещал он и привлек Катю к себе. – Вы на меня сердитесь?
– Чуть-чуть…
– Вам нужно выпить чего-нибудь покрепче, – прошептал он. – Мне тоже не помешает.
Ее била нервная дрожь. Должно быть, она целый день готовилась к этому мучительному объяснению. Кате было неловко перед человеком, который случайно подсмотрел ее интимную тайну.
– Я полагаю, вы сильно испугались и по-настоящему звали на помощь. Это была не игра.
– Вы правы, – призналась Катя, прижимаясь к нему. – Я ужасная трусиха. В тот миг я мысленно попрощалась с жизнью. Утром ночной кошмар показался мне глупостью, но тогда… я умирала от страха.
Он поцеловал ее волосы, холодную щеку, дрожащие губы. Катя не отвечала, но и не противилась. Вероятно, она до сих пор пребывала в шоке.
– Он ведь не хотел меня… убить?
– Ваш муж? Ну что вы!
– Я ни разу не изменяла Сереже, – прошептала она. – Но теперь я хочу это сделать.
– Вы потом не пожалеете?
– Потом? – спросила она таким тоном, словно не верила, что это «потом» когда-нибудь наступит.
Лавров решил прощупать почву, знает Катя о Снежане Орловой или нет.
– Портрет Миллы Йовович в фехтовальном зале никого вам не напоминает?
– Она там изображена в роли Жанны д’Арк.
– Я болван, Катя, – хлопнул он себя по лбу. – Лопух. Как же я сразу не догадался?
– Вы не смотрели фильм? Он так и называется: «Жанна д’Арк».
– У меня мало свободного времени.
– Вы женаты? – вылетело у Кати. Она смутилась и уткнулась лицом в плечо гостя. – Простите, это меня не касается.
– Я противник брака, – сухо ответил он. – Любовь не приживается в неволе.
Катя отстранилась и сбоку посмотрела на него. Ее волосы лежали естественными крупными завитками, брови были подправлены, но сохранили природную линию. Густые ресницы без всякой туши загибались кверху. Внешностью она ничем не уступала Снежане, а по части женственности превосходила ее.
– Загадочная штука – любовь, – заключил Лавров. – Никогда не знаешь, чего от нее ждать.
– Вы это к чему?
– Жанна д’Арк – кумир вашего мужа?
– Ему нравятся женщины, которые умеют пользоваться оружием. Мечом, саблей, шпагой. Он и меня пробовал приобщить к фехтованию. А я терпеть не могу спорт. Фитнес, аэробика – другое дело. Только без фанатизма.
– Прозорин склонен к фанатизму?
Катя помолчала, глядя на блюдо с пирожками, взяла один, надкусила и положила на свою тарелку.
– За что бы Сережа ни взялся, все через край, – сказала она. – У него нет чувства меры.
Ей вспомнился ночной инцидент. Даже если муж действительно хотел разнообразить их супружеский секс, то явно перегнул палку.
– У меня на теле остались синяки, – призналась Катя. – Вы понимаете, о чем я?
Лавров кивнул.
– Вы тоже любите женщин до боли? – усмехнулась она. – Я имею в виду, причиняете им боль, чтобы подстегивать возбуждение?
Он подумал, что Глория давно пользуется этим запрещенным приемом. Причиняя ему сердечную боль, заставляет любить себя все сильнее…
* * *
Пансионат «Лель»
Администратор выскочил на улицу как ошпаренный. В одной жилетке поверх рубашки, не ощущая холода, он метался из стороны в сторону. Звать Варю в голос Орешкин не решался. Стыдно было показывать свою ревность.
Шел снег. Ветер раскачивал подвесные светильники, которые желтыми пятнами проступали сквозь мглу. Вокруг не было ни души.
Орешкин побежал к парковочной площадке. Там он сразу заметил машину, на которой охранники из «Дубравы» приезжали в пансионат развеивать скуку. Из выхлопной трубы «минивена» валил пар. Значит, двигатель работает.
– Ах ты, Тарас-Карабас! – выругался администратор и, согнувшись в три погибели двинулся к автомобилю. – Задурил-таки девчонке голову! Ах ты, гнида!
Охранник был моложе и, что греха таить, куда привлекательнее Орешкина. Тягаться с ним на равных администратор не собирался. Но у него было серьезное преимущество перед этим парнем: служебное положение. Варя зависела от своего начальника, тогда как Тарас не мог на нее воздействовать. Разве что вешать девахе лапшу на уши.
– Такой премудрости я сам обучен, – беззвучно цедил Орешкин, пробираясь между машинами отдыхающих и гостей пансионата.
«А ну, как Тарас сидит в машине одинешенек и просто прогревает двигатель? – мысленно прикидывал он. – Вот смеху-то будет, если я с ним сцеплюсь? Нет уж, попадать впросак мне не резон!»
Подкравшись к «минивену», администратор прислушался. В салоне разговаривали двое – парень и девушка. Рокотал мужской басок, барышня вставляла короткие реплики.
– Дьявол тебя забери, Тарас-Карабас! – прошептал Орешкин. – Заманил Варьку в машину, печку включил, чтобы тепло было целоваться-миловаться. Ах ты, сукин сын!
Он осторожно приподнялся и заглянул внутрь машины. За стеклом виднелся силуэт охранника на водительском месте и очертания девушки на переднем сиденье. Кто это мог быть, кроме Варьки?
Все же Орешкин не спешил поднимать шум. Оставаться возле «минивена» было опасно. В любой момент водитель мог открыть дверцу, и соглядатай был бы с позором разоблачен. Администратора меньше всего устраивал подобный исход. Поэтому он тем же путем, крадучись, покинул парковку и занял более удобную позицию для наблюдения – поднялся на второй этаж расположенного неподалеку гостиничного домика.
