– Идите… вас Глория Артуровна дожидается.
– Я же вроде без предупреждения. Сюрпризом.
– Сюрпризы в другом месте будете устраивать, – позволил себе колкость слуга.
Лавров вдохнул запах корицы и проглотил слюну.
– У нас пироги с яблоками на сладкое?
– Оладьи, – сердито ответил Санта.
– Я умираю от голода, – обрадовался гость.
– Кто бы сомневался!
Глория встретила Лаврова блуждающей на губах улыбкой. Она пригласила его за стол, и они молча принялись есть.
Сыщик с наслаждением поглощал бульон, картошку с мясом, салат. Хозяйка дома ограничилась первым блюдом.
– Мне сегодня приснился странный сон, – насытившись, сообщил Роман.
Глория кивнула, как будто заранее знала, о чем пойдет речь. Ей было к лицу приталенное лиловое платье, с широкой юбкой и пышными рукавами.
Лавров невольно сравнил ее с Катей. У той волосы короче… и вообще, они слишком разные.
– Она красивая?
– Кто? – растерялся он.
– Та женщина…
– Не понимаю.
Глория засмеялась, а он опустил глаза, положил себе на тарелку горку оладий и обильно полил их сметаной.
– Что же тебе приснилось, Рома? Черт хвостатый?
– Хуже. Собственная свадьба.
– И кто невеста?
– Ты не поверишь. Жанна д’Арк! – с набитым ртом сообщил он. – Мы с ней танцевали, потом она задела фатой свечу… и огонь мгновенно охватил ее всю! Она превратилась в факел. Я смотрел, как она горит…
– …и ничего не мог сделать! – подытожила Глория.
– Точно.
– Мне тоже снился кошмар, – сказала она. – Башня, которая рушится. Летят камни, из окон вырывается черный дым, люди падают вниз. А неподалеку, на холме, стоит дьявол и оглушительно хохочет.
– Больно, когда разбиваются мечты.
– Кому больно, а кому – весело.
– Некоторым доставляет удовольствие мучить других, – кивнул он, дожевывая кусочек оладьи с яблоками и корицей.
– Каждый забавляется по-своему.
– Я приехал к тебе за помощью, – признался Лавров. – Хочу, чтобы съездила со мной в одно место.
– Зачем?
– Я веду сложное расследование.
– Твои методы завели тебя в тупик?
– Угадала. Чем дальше я продвигаюсь, тем больше запутываюсь. Я почти ухватился за ниточку, но она оборвалась.
– Ты вроде отдыхать собирался.
– Не получилось, – нахмурился Роман. – Ты с самого начала знала, что не получится. Почему промолчала? Если бы я поехал в другое место…
– Ты бы поехал туда, куда поехал, – перебила Глория. – Ты не стал бы меня слушать.
– Человек соткан из противоречий. Разве это не твои слова?
– Мои. Так для чего я тебе понадобилась?
Она наблюдала за его увертками и мысленно улыбалась. Он не раскрывает карты, и в этом есть определенная интрига.
– Хочу показать тебе дом… вернее, то, что от него осталось. Он сгорел три года назад.
– Хорошо, – согласилась Глория. – Дай мне полчаса.
– На сборы?
– На подготовку. Хочу кое-что проверить.
Она спустилась в мастерскую и подошла к семи медным кувшинам
[8]
, каждый из которых стоял на отдельном постаменте. На эмалевой вставке седьмого кувшина «красовался» черт с выступающими из рыжей шевелюры рожками.
Глория легонько прикоснулась к горлышку кувшина, залитому сургучом, и покачала головой:
– Да ты плут, как я погляжу. Плут и негодник!..
* * *
Деревня Веселки
Глория поднялась на возвышенность, откуда открывался вид на Протву, и восхищенно вздохнула:
– Красотища…
Метель прекратилась, но небо оставалось затянутым. С реки дул ледяной ветер. Лавров прокладывал путь, проваливаясь по колени в снег. Глория ступала по его следам.
– Замерзла?
– Пока нет, – она остановилась и посмотрела на заметенное вьюгой пепелище. – Дом был деревянный?
– Его называли Теремом.
– Два этажа, чудесная резьба, ставни…
– Ты его видишь? – поразился Роман.
– Есть призраки людей, есть призраки домов. Подойдем ближе. Этот дом хранит жуткую тайну.
– Надеюсь, мы ее разгадаем.
Вблизи можно было разглядеть торчащие из-под снега обугленные бревна. На дымоходе сидели две вороны, наблюдая за пришельцами.
– Иди вперед, Рома, – скомандовала Глория. – Я за тобой.
Вороны встревоженно зашевелились, но не улетели. Им было любопытно, зачем явились сюда эти люди. Мужчина шагал первым, за ним брела женщина. Она обошла пепелище кругом, внимательно приглядываясь к несуществующему более дому.
– Здесь было крыльцо, – Глория показала пальцем на снег. – Вход в Терем.
– Не лезь туда, – предупредил ее Лавров. – Можешь провалиться. Не дай бог, ногу сломаешь.
– Не полезу, – согласилась она и замерла, глядя на дымоход. Перед ней развертывались отрывочные картины пожара и той трагедии, которая разыгралась в охваченном пламенем Тереме.
Птицы забеспокоились, вспорхнули и перелетели подальше, на заиндевелую березу. Женщина вызывала у них тревогу. Она слишком пристально смотрела, как будто прицеливалась. Нет ли у нее с собой рогатки?
– Что-нибудь чувствуешь? – не выдержал Роман. – Отчего загорелся дом?
– Это был поджог. Сруб облили бензином… и пару бутылок, для верности, бросили в окна. Я вижу, как их бросают… слышу, как разбивается стекло… пламя гудит…
На Глорию словно наяву пахнуло жаром, так что она попятилась и закрылась рукавом дубленки.
– Кто это сделал?
– Вижу только силуэт… темную фигуру на фоне зарева…
– Мужчина или женщина?
Глория молчала, вглядываясь в далекую летнюю ночь, полную треска горящих бревен, клубов дыма, летящих искр и желтых языков огня, пожирающих Терем.
– Не могу разобрать… Кажется, внутри дома кто-то есть… женщина… она пытается выбраться наружу… но все вокруг охвачено огнем. Она задыхается в дыму…
– Она сгорела заживо, – констатировал сыщик. – Так? Ее сожгли.
Глория подавленно кивнула. Последние минуты жизни погибшей женщины были ужасны.
– Это Прозорин! Убийца! Я подозревал, что он…
