Я недовольно покосилась на него: надо же, джентльмен находится явно не в своей тарелке, но и тут собирается быть в центре внимания.
Наш автомобиль свернул еще несколько раз и, сбросив скорость до черепашьей, медленно вкатился в широко распахнутые кованые ворота, за которыми виднелся двухэтажный новый дом с высоким шпилем, увенчанным флюгером.
— Я все понял! — воскликнул Азбашев и, повернувшись к командиру, ткнул в него пальцем. — Я все понял! — Рафаэль Константинович уже раскрыл рот, чтобы объявить свое открытие, очень любопытное и мне самой, но командир, резко повернувшись к нему, быстро и тихо спросил:
— В рожу, что ли, хочешь, позорничек?
Азбашев проглотил свои несказанные слова, его лицо приняло какое-то по-детски обиженное выражение, и он медленно повернулся к своему окну и молчал до тех пор, пока микроавтобус не остановился.
— Прошу на выход, Татьяна Александровна, — пригласил меня командир и, выйдя сам первым, подал мне руку.
Азбашев выскочил за мною следом, но, помня предложение, касающееся его личика, громко не высказывался и только приговаривал вполголоса:
— Ну сейчас… ну сейчас… вот козел какой…
Во дворе перед домом стояло около десяти вооруженных людей — в основном все приехали вместе с нами.
Дверь дома была раскрыта, и яркий свет из нее широким треугольником ложился на вымощенную коричневой кафельной плиткой дорогу.
Повинуясь жестам сопровождающих, я прошла в дом, сзади трусцой шлепал Азбашев, не перестававший что-то бормотать себе под нос.
Глава 8
Пройдя через небольшую прихожую, отделанную итальянским мрамором, я попала в огромный зал с камином.
В центре зала стоял блестящий круглый дубовый стол с тремя придвинутыми к нему стульями.
По всему периметру зала выстроился ряд колонн, поддерживающих потолок.
Колонны располагались на расстоянии два — два с половиной метра от стен, и между ними у стен стояли кожаные кресла.
Высокие — почти от самого пола до потолка — окна довершали картину этого зала, созданного по образцам эпохи классицизма.
Посередине зала около стола стоял, глубоко засунув руки в карманы брюк, незнакомый мне мужчина приблизительно тридцати пяти — сорока лет, высокий, с весьма редкой шевелюрой и круглым обвислым животом.
Он курил сигару и посматривал на меня не очень добрым взглядом.
Я кивнула ему и, не зная, как еще подчеркнуть свою независимость, осмотрелась.
— Вы Иванова? — спросил меня хозяин дома и махнул рукой. — Подождите, девушка, сначала я хочу поглядеть в глаза этому козлу.
— Сам ты козел! — проорал у меня за спиной Азбашев.
Он подскочил к хозяину и замахал руками от избытка чувств.
— Так вот ты что творишь! — крикнул Азбашев. — Ты нанял эту бабу, чтобы подкинуть мне подлянку…
— Заткнись, я все про тебя знаю! — рявкнул хозяин и сделал знак охране, уже бросившейся к перевозбужденному Рафаэлю Константиновичу.
Охранники во главе с командиром группы захвата, доставившей нас сюда, резко затормозили и так же автоматически, как они бросились вперед, развернулись и удалились.
Вся эта сцена заняла несколько секунд.
— Это ты все придумал, сволочь, мало я тебе добра в жизни сделал? Я же тебя из такого дерьма вытащил, а ты… а ты…
— Заткнись, татарин! — рявкнул хозяин дома, переходя от эмоциональных всплесков к конструктивным объяснениям. — Заткнись и слушай сюда! — Он выплюнул сигару и в раздражении наступил на нее подошвой лакированного штиблета, оставив черный след на блестящем паркете. — Ты придумал всю эту петрушку только с одной целью: сожрать меня и выкинуть из бизнеса! Ты нанял эту… — Хозяин ткнул пальцем в меня, уже успевшую уютно устроиться в кресле.
Увидев этот жест, я даже привстала.
— Иванова! — агрессивно сказала я, собираясь тут же высказать и свое отношение к происходящему, но хозяин меня прервал, пренебрежительно махнув рукой:
— А, плевать, короче, бабу, и она…
— Леша, молчи и слушай меня! — перебил его Азбашев громовым рыком. Теперь я поняла, кого вижу перед собой, вспомнив, что имя Алексея Павловича Гуселкина мне называли и Азбашев, и Володька. — Я слышать не хочу твои версии! Это не я, а ты пытался провести всю эту хреновую операцию! Это не я, а ты поставил микрофоны под койкой у моей телки, это ты напустил на нее свою свору! Ты записал мои разговоры!
— Что за чушь?! — заорал Гуселкин. — Да мне случайно все это досталось, но когда я услышал, как ты говоришь обо мне, то я все понял. Ты, татарин, давно уже решил меня сбросить, и это за все годы нашей дружбы!
Гуселкин дернул шеей и, сбавив голос, проговорил:
— Я слышал, как ты говорил своей Катьке, что хочешь, чтобы меня убили!
— Еще бы, конечно! — Азбашев впервые за все время разговора проявил какую-то неуверенность и, решив, что больше нет смысла сотрясать воздух, тоже перешел на более тихий разговор.
Я в это время нащупала в сумке замшевый мешочек с косточками и развязала его.
— Что вы там делаете? — насторожился Гуселкин и шагнул ко мне.
— Пытаюсь понять, в какой я дурдом попала, — ласково улыбаясь, сказала я, — вы не объясните мне, для чего я здесь нахожусь?
— Вы свидетель, Татьяна Александровна, — кинулся ко мне Азбашев, — скажите нам всем: я вас нанимал?
— Нет, — ответила я, — я сегодня вас впервые в жизни увидела. И вы мне не понравились.
— Ты слышал, засранец? — Азбашев повернулся к Гуселкину, почему-то не обратив внимания на окончание моей реплики. — А ведь это она нашла микрофоны, и у нее дома мой человек сегодня забрал записи! Что все это означает? Это означает, что ты ее нанял, она поставила микрофоны, записала все мои разговоры, а потом повесила лапшу Катьке на уши, якобы только что она сама обнаружила все эти микрофоны! Твои хитрости шиты белыми нитками! Ты это сделал, чтобы проверить меня! Да кто ты такой, чтобы делать такие вещи?!
— Да знаю я все, что было, а было все не так! — махнул на него рукой Гуселкин. — Твой человек оказался и моим, иначе и не объяснишь. Я заслал к тебе варяга, и, позвонив тебе из квартиры этой Ивановой, он сразу же позвонил и мне. Анжелка забашляла кучу бабок за эти записи, боясь за семью, она думала, что ты со своей любовницей про нее говоришь какие-то глупости, а оказалось, что про нее и ни слова, а все про меня да как лучше меня выгнать из бизнеса! Но деньги заплачены не зря, и я уже вчера все слышал! Я не знаю, кто нанял эту Иванову, хотя считаю, что это сделал ты и нарочно состряпал всю эту провокацию. Эта детективщица собрала на тебя достаточно материала, чтобы я понял про тебя все, что мне нужно. Ты меня решил сбросить, но ни хрена у тебя не получится, понял, да? Ты вез эту Иванову, чтобы ее спрятать, а потом всем доказать, что ее нанял я, а я тебе говорю, козел, что я ее впервые вижу сегодня! И век бы ее не видеть! Я нарочно приказал тебя привезти ко мне, чтобы…
