Я пропустила Анжелику далеко вперед, следя, как она лавирует между встречным транспортом, сама же едва не застряла за какой-то тележкой, некстати вставшей поперек прохода.
Пока я пыталась как-то обойти ее, Анжела, дойдя до поворота, свернула и исчезла из вида.
Тут я перестала изображать из себя светскую даму, оперлась на плечо ближайшего грузчика и, используя его как трамплин, перемахнула через тележку.
— Во, блин, дает! — услышала я сзади восхищенный возглас, но не стала оглядываться.
Всегда приятно про запас иметь парочку незнакомых обожателей, хоть это и грузчики из подвалов. Сознание того, что они где-то существуют, согревает жизнь.
Я быстро добралась до поворота и осторожно заглянула за него. А там был следующий коридор и по длине никак не меньше того, который мы с Анжеликой только что преодолели.
Моей подопечной нигде не было видно, и я бросилась вперед по коридору почти бегом.
В конце этого коридора был еще один неожиданный поворот и не было ни одного лифта. Я даже растерялась и подумала, что кто-то что-то напутал: или я, или Анжела.
Я собралась уже возвращаться на исходную позицию, чтобы оттуда начать поиски пропавшей Анжелики, как услышала голоса.
Сначала я не поняла, откуда они раздаются, но, покрутившись на месте, обнаружила приоткрытую дверь, почти незаметную в темном углу.
Подкравшись к ней, я осторожно заглянула и узнала говоривших. Это были Валентина и Анжелика.
Громкий голос Валентины просто гремел в ушах:
— Да мне все уже понятно, и давно! Я тебя насквозь разглядела еще в тот раз, как впервые увидела твое дебильное личико!
— Вы прекратите, пожалуйста, такие вещи говорить! — возмущалась Анжелика, хоть отступая под напором разъяренной директрисы булочной, но внешне стараясь сохранить некоторое достоинство в поведении.
Однако если Валентина умела одними модуляциями своего голоса удерживать в повиновении грузчиков своего магазина, то справиться с Анжеликой, никогда не знавшей такого обращения, ей было проще простого.
— Ни хрена я не прекращу! — бушевала Валентина, наступая на Анжелику.
Я старалась не пропустить ни одной подробности этой эмоциональной встречи.
Анжелика с Валентиной стояли в полутемной комнатенке, проходной с другими помещениями.
Освещение было слабое, но самое главное я видела и поняла, что скоро мне придется выходить из своего укрытия и спасать Анжелику от разъяренной Валентины.
Валентина схватила трясущуюся от страха и неожиданного напора Анжелику за рукав плаща и дернула ее на себя.
Анжелика, взвизгнув, отпрянула назад и выхватила из сумочки револьвер.
Я, толкнув дверь, рванула вперед.
— Ты еще мне угрожать будешь?! — рявкнула Валентина и надвинулась на Анжелику.
Раздался выстрел.
Валентина остановилась, качнулась, Анжелика толкнула ее револьвером вперед, и Валентина упала навзничь. Анжелика, замерев на мгновенье, посмотрела на свой револьвер, потом на упавшую Валентину и, заорав, бросила оружие на пол и бросилась к двери.
Я не решилась тормозить бежавшую в истерике женщину и, просто подставив ей подножку, отскочила в сторону и побежала к Валентине.
Постаравшись не задеть ногой брошенный Анжеликой револьвер, я наклонилась над Валентиной и приложила руку к ее шее.
Пульса не было. Пуля попала Валентине в левую сторону головы, и Валентина умерла сразу же.
Я встала и огляделась.
В пяти шагах от меня Анжелика, потирая ушибленное колено, сидела на полу и размазывала по лицу макияж.
— Я не зна-аю, — провыла она, — он сам выстрелил!
Эпилог
Мне послышались шаги в коридоре, за противоположной дверью, и в три прыжка я подскочила к этой двери и выглянула.
Здесь творилось то же самое, что и в тех лабиринтах, через которые я уже прошла, направляясь к месту встречи. Такие же грузчики, такие же приоткрытые, закрытые и распахнутые широкие двери складов.
Никто рядом с выходом из нашей комнаты не стоял, и никто не отходил от нее.
Я вернулась, посмотрела на всхлипывающую Анжелику и вынула свой сотовый телефон.
Слава богу, Володька был на месте, у себя в кабинете, что с ним бывает нечасто.
— Срочно приезжай к «Детскому миру», — и я ему в двух словах рассказала о том, что произошло.
— Вот и оставь тебя на пару часов, вечно вляпаешься в историю, — проворчал он.
— А ты женись на мне, и оставлять не придется, — окрысилась я.
Володька закашлялся, потом сдавленным голосом пробормотал, что жену он видит еще реже, чем меня, и что он уже отдал команду и через три минуты они приедут.
Приехал Володька с сопровождающей бригадой не через три минуты, разумеется, а через десять. Тут же за дело взялись самые разные эксперты, а Володька, отведя меня в сторонку, начал скачивать информацию.
— Товарищ майор! — вдруг позвал его один сотрудник следственной группы. — Тут еще один «ствол»!
— Ты была с оружием? — быстро спросил Володька.
— А ты мне его не вернул, опер, — ответила я и, расстегнув сумочку, показала ему все, что там лежит, — был у меня единственный мужчина по фамилии Макаров, который не убегает, и того в РОВД задерживают.
— Вернем на днях, — коротко пообещал Володька.
Мы подошли к позвавшему нас оперативнику и увидели лежащий на полу небольшой пистолет «глок».
— Вот тебе и патрон «парабеллум», — проговорила я, — спорим, что из него же и Олега убили?
— Откуда он взялся? — спросил меня Володька. — Ты же мне говорила, Анжелика достала только вон ту игрушку. — Он кивнул на оружие Анжелики, уже упакованное в полиэтилен и лежащее в раскрытом «дипломате» одного из экспертов.
— Да, я так говорила, — медленно сказала я, — так я тебе больше не нужна?
Володька внимательно посмотрел на меня.
— Ты пока свободна, но не отключай телефон.
— Ага. — Я развернулась и пошла известной мне дорогой через подвал к выходу.
Теперь мне уже хотелось пообщаться с Саламой подробнее.
Постепенно убыстряя ход, я выскочила на улицу и подбежала к своей машине. Насколько можно было быстро на этой заполненной людскими потоками улице, я выехала на трассу и помчалась к дому, где жила Салама.
Очень вовремя подоспевшая ее просьба следить за Анжеликой только теперь объяснила мне ее «хитрый» ход: я стала свидетельницей убийства. Если на пистолете не обнаружат вообще никаких отпечатков пальцев, Анжелике трудно будет доказать, что стреляла не она. Я же точно помнила, что, когда раздался выстрел, рука Анжелики даже не дрогнула. Это означало одно: стреляла не она, а кто-то, успевший уйти вторым коридором. Повторялась эпопея с шантажистом: человек исчезает неизвестно куда в выбранном им месте. Почерк говорил о том, что это был один и тот же человек.
