— А что милиция? — меня, разумеется, не мог не интересовать этот вопрос.
Убийство — вещь серьезная, и мнение людей, напрямую обязанных им заниматься, для меня, безусловно, имело значение.
— Вы недовольны проведенным расследованием или есть какая-то другая причина? — уточнила я. — Вас не удовлетворяет, как работают специалисты?
— Менты, что ли, специалисты? — Валентина Курейкина пренебрежительно фыркнула и махнула рукой. — Они говорят, что расследуют, изучают, одним словом, понты колотят, вот как я тебе скажу, Татьяна. Ничего, что я сразу на «ты»?
— Нормально, — улыбнулась я.
— Если бы все не знали, как работают наши менты, то и частных детективов не было бы, — безапелляционно заявила Валентина. — Я слышала, что ты расследуешь самые сложные дела. Правда, в смерти Олежки никаких загадок нет, нужно только подобрать доказательства и засадить эту суку-стерву с ее кобелем в тюрягу. Стерву за соучастие, а мужика за убийство.
— Секундочку, секундочку! — Я подняла обе ладони вверх, стараясь затормозить речевой поток моей напористой клиентки. — Условимся сразу же, — четко произнесла я, — никаких доказательств подбирать я не буду. Если я берусь за расследование, то это будет именно расследование и ничто иное. Только на таких условиях я буду продолжать разговор. Ясно, да?
— Зря ты так переполошилась! — Валентина хищно улыбнулась и пыхнула сигаретой в сторону. — Я не предлагаю тебе подтасовывать какие-то факты. В этом нет необходимости. Дело ясное, только вот наши менты, опасаясь за свои задницы, боятся копнуть где нужно, хоть я им и указывала. Да что толку орать на этих уродов!
Валентина Петровна махнула рукой и отвернулась, стараясь скрыть повлажневшие глаза.
Я попала в неудобное положение: клиент выплескивает на меня эмоции, а сути дела я пока не узнала. Ясно только, что разговор идет об убийстве какого-то мужчины.
— Пойдем прогуляемся, Валя, — предложила я ей, чтобы хоть как-то разрядить атмосферу.
Мы встали из-за стола, прошли вдоль по аллее, и наконец-то Валентина ввела меня в курс дела.
Валентина была хозяйкой небольшого продуктового магазинчика и работала там же директором. Ее родной брат Олег, отслужив в армии — весь последний год службы проведя в Чечне, — вернулся домой и устроился работать мастером в «Дом корейской электроники».
— Вчера его нашли, и, как я слышала, случайно там оказалась ты, — сказала Валентина, — я навела справки и подумала, что это судьба. Не будут менты искать там, где нужно, не будут, поверь мне, я точно знаю, а ты, возможно, захочешь, мы же договоримся с тобой за деньги, и тебе надо поддерживать репутацию.
Я, немного удивленная тем, как складываются события вокруг меня, попросила Валентину рассказать все максимально подробно. А потом пообещала принять решение.
— После возвращения Олежки из армии я предлагала ему заняться делом в магазине, — заговорила Валентина, — нужно же иметь верного человека, а приходится общаться или с жульем, или с пьянчугами, но Олежка уперся рогом: сам заработаю денег. Вот и заработал!
Валентина резким движением выкинула недокуренную сигарету и продолжила:
— Влюбился он, дурачок, прости господи, в одну прошмандовку. Раза три — это только то, что я знаю, представляешь, Таня? — он звал ее замуж, хотя я была против категорически, но он звал, а она все смеялась над ним! Это что, нормальная баба?! Ты скажи сразу да или нет, а морочить парню голову — это самое последнее дело! Я правильно говорю?
— По-моему, правильно, — ответила я, — продолжай, пожалуйста.
— Ну вот я и говорю. Он и так к ней, и этак, а она промурыжила парня, не говоря ему конкретно ничего, а сама, между прочим, представляешь, живет на содержании у одного крутого бугра, вот из-за него менты и засунули свои языки в задницы и работать не хотят. Ну, а потом нашли моего Олежку, застреленного на пляже. Ты, кстати, и нашла.
Я помолчала, а потом осторожно задала вопрос:
— Ты говоришь, что дала оперативникам некую нить, на которую они не захотели обратить внимания. Я правильно тебя поняла?
— Я уверена, что это или сам Азбашев его застрелил, сволочь, или он людей нанял. Да, скорее всего, так и есть. У него же в конторе одни бандиты работают. Уж я-то это знаю!
Валентина резко рукой рубанула воздух и взглянула на меня, ожидая реакции на свои слова.
Фамилия Азбашева прозвучала для меня как неприятная музыка. Очевидно, это отпечаталось на моем лице, потому что Валентина, горько усмехнувшись, покачала головой и спросила:
— Что, Тань, страшно с ним связываться-то? — Валентина пристально взглянула на меня. — Если страшно — так и скажи, я пойму.
— Если я берусь за дело, то для меня уже не имеет значения, кто чем занимается и кто какой бугор, — ответила я, — я думаю только о том, кто виноват в преступлении. Из твоих слов я делаю вывод, что доказательств у тебя нет. Я права?
— Ну-ну, — довольно-таки скептически пробурчала Валентина и, вздохнув, осторожно спросила про мои гонорары.
На удивление, мы договорились с нею быстро. Наверное, Валентина думала, что из-за крутости ее основного подозреваемого я увеличу свои требования до космических высот, но я ограничилась обычными суммами.
В следующие полчаса, получив от Валентины нужные мне адреса, имена и несколько фотографий, я рассталась с нею и вернулась домой обдумывать ситуацию.
Не успела я как следует разогреть чайник и даже сигарету еще не выкурила, как раздался резкий звонок во входную дверь.
Будучи в полной уверенности, что это вернулся мой завравшийся путешественник с майорскими погонами, я, держа сигарету в руке, вышла в коридор и отперла дверь.
Меня сразу же сбили с ног, и двое мерзких громил вошли в квартиру, захлопнув дверь за собой.
Глава 4
Я откатилась в сторону кухни, вскочила на ноги и схватила в одну руку телефонную трубку, а в другую вилку.
Может быть, кому-то это и покажется смешным, но этой дурацкой вилкой я собралась защищаться насмерть.
Первый громила выдернул из-под футболки пистолет и поднял его ствол на уровень моей головы.
Пистолет — это серьезно, конечно, но я и тут решила не сдаваться: пулей-дурой в меня еще нужно было попасть, а между первым и вторым выстрелом многое может случиться.
Землетрясение, например.
Правда, на него я надеялась в самую последнюю очередь.
Опустив руку с трубкой вниз, я попыталась не глядя нашарить кнопки с цифрами 0 и 2.
Громила с пистолетом, глядя мне прямо в глаза, спокойно и утвердительно произнес:
— Ты Иванова.
Это было очевидно, по крайней мере для меня, и я не стала спорить и кивнула.
Желание поговорить всегда обнадеживает, потому что предоставляет слабой стороне целые груды шансов.
