– Во-первых, я мужчина, – назидательно проговорил Володя, с удовольствием разглядывая свою собеседницу. Женя сегодня выглядела очень мило. В узеньких джинсиках, смешной розовой маечке и пиджаке с закатанными рукавами она смотрелась не старше школьницы. – А во-вторых, я много работающий мужчина. Молодой и сильный, и мой организм требует регулярного полноценного питания, а я его голодом морю и только вечером отъедаюсь. – И он демонстративно втянул худые щеки и расправил плечи, чтобы подчеркнуть стройность собственной фигуры.
– Ладно. Жуй, – улыбнулась Женя. – Я, пожалуй, тоже чего-нибудь съем, чтобы ужин дома не готовить.
– Ты готовить умеешь? – с интересом взглянул на нее адвокат.
– И очень неплохо. А точнее, даже очень хорошо, – самодовольно заметила журналистка, разглядывая меню.
– Что же ты меня до сих пор в гости ни разу не пригласила? – с некоторой обидой спросил Скрябин и недовольно взглянул на Женю.
– Я кого попало в гости не зову, а с тобой мы без году неделя знакомы. Вот сообщишь мне что-нибудь ценное по Марининому делу, считай, приглашение на ужин из трех, нет, даже четырех блюд у тебя в кармане, – насмешливо проговорила она.
– Ничего себе! Я даже не подозревал, насколько расчетливы и коварны бывают симпатичные журналистки, – пожаловался Володя.
– Так что, есть у тебя шанс попасть ко мне на ужин? – сделав официантке заказ, спросила Женя.
– Нет. Определенно, нет, – откидываясь на стуле, сообщил адвокат. – Я был сегодня у Михайловой, это фамилия Анны Павловны. Никаких изменений, речь не восстановилась, парализована вся правая половина тела. Никакой положительной динамики. Сколько она протянет, никто не знает, о полном выздоровлении речи вообще не идет.
– Супер, – мрачно прокомментировала Женя. – А у меня как раз возникла версия, точнее, идея версии. Так надеялась с ней поговорить!
И Женя в подробностях передала Володе содержание их с Аллой Анатольевной беседы, частично задействовав диктофон, а затем поделилась собственными размышлениями.
– Понимаешь, в этой истории с визитом любовницы что-то не вяжется. По свидетельству самой Марины, с Анной Павловной она была мало знакома, значит, сама Анна Павловна не должна сильно переживать из-за развода племянника. Тем более что ребенка Марина ему так и не родила, а тетку, насколько я понимаю, это огорчало, – задумчиво глядя на собеседника, рассуждала девушка. – Дальше. Кольцов был человеком воспитанным, наверняка предупредил тетку о том, что приедет в гости не один, может, он вообще планировал официально познакомить Анну Павловну с будущей женой.
– Ну, логично, – согласно кивнул Володя. – Только какое отношение все это имеет к убийству?
– Вот! В том-то и дело, что никакого! – оживилась Женя. – Я думаю, что убийство Кольцова могло быть связано с убийством мужа Анны Павловны. Алла Анатольевна говорила, что в том деле были задеты интересы какой-то важной шишки, и дело о смерти сына Анны Павловны так и замяли. А вдруг Кольцов не успокоился и продолжал копать, а его решили остановить? И возможно, звонили Анне Павловне с предупреждением, или еще что-то случилось? Причем случилось это во время визита племянника или прямо перед ним. Анна Павловна разволновалась, спровадила гостей, а потом позвонила Кольцову и попросила вернуться. После у нее на нервной почве случился инсульт, а Кольцова убили, – взволнованно закончила она.
– Слишком накручено, – после короткого размышления покачал головой Володя. – Зато мне показалось весьма реалистичным замечание секретарши о личности любовницы. Это не чужой человек, они, несомненно, имеют общих знакомых, и вполне возможно, дамочка замужем.
– И что нам это дает? – скептически приподняла брови Женя, очень недовольная тем, как безжалостно и быстро отмели ее версию.
– Ну, например, такой вариант. Муж дамочки – влиятельный человек, узнал об измене и решил поквитаться с Кольцовым. Мог сам, а мог и нанять кого-нибудь. Скорее всего, нанял, потому как убийство, по моему мнению, было спланировано. А потому, если только муж не криминальный авторитет, сам на мокрое дело не пошел бы, а нанял бы человека. Нам кровь из носу надо разыскать любовницу Кольцова, – подвел черту под собственными логическими рассуждениями Володя.
Женя даже зубами скрипнула от досады. Ну почему ей в голову такая простая, очевидная мысль не пришла, но с другой стороны, ее собственная версия не так уж и плоха. Возможно, она сложнее и глубже, и ее труднее проверить, но это не значит, что от нее надо отказаться.
– Не переживай, – попытался утешить ее Володя, заметив, как скисла его собеседница. – Поработаешь с мое, научишься сразу же отметать чепуху от по-настоящему стоящих сведений, и версии начнут выстраиваться сами собой, правильные.
– Правильные? – приподняла удивленно брови девушка. – А кто тебе сказал, что твоя версия правильная, а моя нет?
– Но это же очевидно? – пожал плечами адвокат. – Моя строится на фактах и логике, а в твоей, прошу прощения, – чуть насмешливо улыбнулся он, – больше фантазии и предположений.
– Ну, знаешь, если твоя версия очевиднее и посредственнее моей, это еще не означает, что она лучше, – нравоучительно проговорила Женя, задетая подобным мужским высокомерием. Прожив шесть лет с Владиком Корытко
[6]
, который настойчиво вкладывал в ее голову нехитрую мысль о том, что она глупа и бездарна, Женя обрела гигантский комплекс неполноценности, от которого с трудом избавилась, но остаточные явления все же сохранились. И вот теперь заносчивое замечание Скрябина по поводу ее фантазии и умственных способностей задело ее за живое.
Володя, к счастью, спор по поводу версий очень технично свернул и переключил разговор на кулинарию. Готовить он не умел, зато был тонким ценителем чужих кулинарных талантов. А потому активно принялся напрашиваться к Жене на ужин, так активно, что в какой-то момент ей вдруг показалось, что его интересует не столько еда, сколько она сама.
Подобное предположение, как ни странно, Жене польстило, и она, внимательно взглянув на Скрябина, отметила, что он высок, широк в плечах, что лицо у него хоть и не выделяется записной красотой, как у Логунова, зато приятнее и обаятельнее, и даже высокие скулы и худые щеки его нисколько не портят, а глаза у Скрябина так и вовсе замечательные, серые и лучистые. А еще у него большие ладони, сильные, мужские.
– Жень, ау? – донесся до замечтавшейся девушки голос адвоката. – Пойдем, говорю? А то ты уже за столом спишь.
Женя встряхнулась, протянула Володе руку, и они под ручку, как сладкая парочка, покинули кафе.
Приятный романтический настрой не покидал ее до самого дома. Выслушав жалобы Сильвера и отшлепав веником Корнишона, Женя переоделась и, устроившись в кресле перед ноутбуком, собралась проанализировать полученную за день информацию, систематизировать факты и записать версии. Эх, хорошо, что сегодня с утра она съездила в редакцию и проверила, что ребятам удалось накопать на тему войны жильцов с ЖКХ. Будет хоть чем брешь в эфире прикрыть в случае ее, Жениной, неудачи. Дело об убийстве Кольцова с мертвой точки практически не сдвинулось, а времени до эфира кот наплакал.
