— И что это за страна?
— Америка.
— Ого! — присвистнул Соболинский. — Вы предлагаете мне пересечь океан! А что, если я страдаю от морской болезни?
— Я знаю средство, которое вас мигом вылечит. Деньги, сударь, большие деньги. Я дам вам вексель, эквивалентный пятистам тысячам франков, и рекомендательное письмо в банкирский дом моего хорошего друга. Моя подпись там, в Америке, стоит очень дорого. Вам помогут купить плантацию, и вы заживете так, как привыкли жить в России. Ведь в Америке тоже есть рабы. Вы устроитесь прекрасно и обзаводитесь хоть дюжиной любовниц, меня это не волнует. Я уверен, что у тамошних женщин вы будете иметь успех.
— Не сомневаюсь в этом, — насмешливо сказал Соболинский. — Гм-м… Стать плантатором… Заманчиво! Я, признаться, рассчитывал на деньги другого человека, когда бежал во Францию, но тот как сквозь землю провалился. И вы, со своим предложением, как нельзя кстати.
— Соглашайтесь, сударь.
— Барон, вы щедрый человек. Слишком щедрый. Признаться, женщина, о которой идет речь, столько не стоит. Хотите, я скажу вам, что надо сделать, чтобы она вас полюбила?
— Вы, сударь, издеваетесь надо мной? Я неплохо знаю женщин… Обойдусь и без ваших советов!
— Получается, барон, мы знаем их с разных сторон. Вы предпочитаете светлую, а я темную. А все самое интересное, я вас уверяю, совершается в темноте…
— Так вы берете деньги?!
— Черт возьми! Беру! Когда я должен уехать?
— Мне надо все подготовить. В субботу я увижусь с моим другом и обговорю детали. Но вы никогда, слышите, никогда не должны ее больше видеть! Вы должны мне в этом поклясться!
— Конечно, барон, я клянусь, — насмешливо поклонился ему русский. — Вы мне сами устроите каюту на корабле или это должен сделать я?
— Само собой, все сделают мои люди. Я должен убедиться, что вы сели на этот корабль.
— Вы что же, будете стоять на пристани?
— Да!
— Я и мечтать не смел о таком провожатом! Так когда мне ждать деньги? Надеюсь, это будет лучшая каюта на корабле? Я привык к комфорту.
— Можете в этом не сомневаться. Я позабочусь о том, чтобы вы не меняли своих привычек. Я навещу вас в воскресенье, как только все улажу. А в понедельник, в крайнем случае в среду, вы отправитесь в Гавр. Там вас будет ждать корабль, отплывающий в Америку.
— Отлично! Это совпадает и с моими планами! Я обещал оказать маленькую любезность одной богатой даме, и мне не хотелось бы ее подводить. Она очень на меня рассчитывает.
— До воскресенья, сударь, — холодно поклонился ему барон и направился к своему экипажу.
Когда барон уехал, Серж Соболинский медленно пошел по тропинке к выходу из парка. Ему хотелось подышать свежим воздухом. Казино его больше не манило, сумма, которую он должен был получить в воскресенье, оказалась довольно внушительной. Он даже не ожидал, что чувства барона к мадемуазель Бокаж настолько сильны.
«Итак, решено! — весело подумал он. — Я еду в Америку!»
Он невольно остановился, когда увидел на тропинке огромную тень.
— Я подумал, сударь, что вам понадобится фиакр, — раздался знакомый бас.
— А… это ты… — Соболинский узнал папашу Базиля. — Что ж… поехали!
— Я надеюсь, сударь, вы довольны?
Папаше Базилю не терпелось узнать, договорились ли эти двое? По крайней мере, они оба живы, не поубивали сгоряча друг друга. К барону сыщик подойти не осмелился и какое-то время поджидал Соболинского. Теперь папаша Базиль надеялся все узнать из первых рук.
— Да, пожалуй, я доволен, — задумчиво сказал русский, садясь в фиакр. — Хотя я, признаться, удивлен. Подумать только, он ее любит! Да разве можно любить продажную девку, актрису?
«Значит, имя так и не было названо, — откровенно обрадовался месье Дидон. — Ох, и повезло же мне! Скоро этот русский уедет и никогда не узнает, что его обвели вокруг пальца. Да и хорошо, — машинально он опять потрогал шею. — Иначе он меня убьет».
В субботу, едва поднявшись, Александра начала собираться на маскарад. До вечера было еще далеко, но надо примерить костюм, подогнать его по фигуре, если это необходимо, принять ванну, тщательно расчесать и уложить волосы…
— Мадам, как же вам к лицу этот маскарадный костюм! — не удержалась от завистливого возгласа Тереза, когда Александра примерила муслиновые шальвары и голубую тунику.
«Да, голубой — это мой цвет», — невольно вздохнула графиня Ланина, глядя в зеркало и вспоминая покойную матушку, которая свою самую младшую дочь настолько не любила, что даже ругала за ее красоту. Тогда все тоже начиналось с голубого платья… Графская усадьба, неожиданное знакомство и такая же неожиданная дружба, которая со стороны Алексея Николаевича оказалась пламенной любовью…
И снова голубой наряд… Глаза засияли, кожа лица и шеи казалась теперь особенно нежной, из прически выбились золотые локоны, которые полностью не смогла скрыть даже феска с длинной тканевой накидкой. Тереза, сдержав еще один завистливый вздох, протянула хозяйке золотой парчовый камзол. Он сел как влитой, плотно обхватив тонкую талию, словно бы был сшит на заказ у знаменитого портного для графини Ланиной. Ей показалось только, что пуговки на груди расходятся слишком сильно. Но это была особенность гаремного наряда одалисок: показать как можно меньше, обещая как можно больше.
— У барона хороший вкус, мадам, — льстиво сказала Тереза. — Сразу видно, как он вас любит!
Александра ничего на это не ответила и, взяв с туалетного столика яшмак, прикрыла им лицо так, чтобы видны были одни только глаза.
— Пожалуй, я готова, — сказала она.
Барон был точен: он заехал за своей спутницей ровно в половине десятого. Увидев его, Александра не смогла удержаться от улыбки. Он был такой же мусульманин, как сам турецкий султан — папа римский! У Эрвина Редлиха были типичные европейские черты лица, всегда гладко выбритого, светлые волосы и глаза стального цвета. И носить он привык европейское платье: отлично сшитые сюртуки, длинные брюки, а на голове — цилиндр. Теперь на его коротко стриженных волосах нелепо торчала белоснежная чалма паши, а в турецком кафтане барон явно чувствовал себя неловко.
— Я знаю, о чем вы думаете, мадам, — сказал он, увидев ее улыбку. — Халат я надеть не решился, это для меня слишком. Поэтому ограничился турецким кафтаном. Зато вы восхитительны! Вы словно созданы для гарема восточного владыки! Попади вы туда — вы были бы одной из его жемчужин!
— Надеюсь, этого никогда не случится.
— Будьте спокойны: я этого не допущу. Если даже мы и покинем Париж, наш путь лежит совсем в другую сторону, на Запад, а не на Восток. Позвольте предложить вам руку?
Сопровождаемые Терезой, они прошли в карету.
— Все просто помешались на этих костюмированных балах, — пожаловался барон, усаживаясь напротив Александры. Дверца кареты закрылась, и лошади, понукаемые кучером, тронулись. — Погоняй! — крикнул барон и сказал своей спутнице: — Нам стоит поторопиться. Сегодня на маскараде будет весь цвет Франции. Мадам, вы увидите зрелище, равного которому нет во всем Париже! Одни только пожелания относительно костюмов заняли в присланном мне приглашении две страницы! Целых пятнадцать пунктов, вы только подумайте! Да я финансовые документы готовлю не так тщательно, и они гораздо короче!
