Директор продолжал думать.
– «Зенит» – очень ценный агент, – наконец, сказал он. – В истории мировой разведки таких можно пересчитать по пальцам. А если учесть тридцатилетнюю продолжительность сотрудничества и уровень проникновения, то я вспоминаю единственный прецедент: Ким Филби – один из «Кембриджской пятерки». Не так ли, Ричард?
Фоук на миг задумался.
– Пожалуй, так…
– Продумайте, как вывести его из круга подозреваемых, если он попадет в «положение три». Мы должны спасти его любой ценой. И сохранить для дальнейшей работы.
Приказывать, конечно, легче, чем исполнять. Но исполнители обязаны выполнять приказы, а не рассуждать и жаловаться.
– Есть, господин Директор, – сказал Фоук.
Глава 5
Недострой холодной войны
Кое-кто считал Хоря человеком легкомысленным, импульсивным, попросту говоря – раздолбаем рода человеческого. И все-таки диспозицию Хорь понимал прекрасно. Он не стал задерживаться дома и пяти минут – разбудил Ритку, поставил на ноги, набросил на нее ветровку, сунул в руки сумочку с деньгами и билетами и усадил в такси. Выезжая со двора, они разминулись с каким-то наглухо затонированным «Лендкрузером». Хорь вначале напрягся, но потом решил, что вряд ли это по его душу, поскольку времени прошло совсем немного, а интереса для недоброжелателей он представлял еще меньше. Вот Леший – это другое дело. Но Леший способен позаботиться о себе сам, чего не скажешь про Ритку…
Через полтора часа они с Риткой, окончательно проснувшейся и посвежевшей (две чашки двойного кофе из автомата и заверения в вечной любви из самой глубины черного Хорева сердца), благополучно прошли регистрацию на днепропетровский рейс и вышли в зону ожидания. Еще через двадцать пять минут их «Ту-154» вырулил на взлетную дорожку, дождался команды диспетчера и, разогнавшись, взлетел в черное ночное небо.
Хорь вернулся в Москву через девять дней вечером и снова поступил вопреки представлениям о его легкомыслии и импульсивности. Он попросил таксиста припарковаться в соседнем дворе и подождать. Потом прошел к трансформаторной будке, которая украшала вид из окна его с Риткой спальни и настолько прочно сцепилась в сознании с плотскими утехами и утренним похмельем, что сейчас у него случилось что-то вроде эрекции, а к горлу подступила легкая тошнота.
Укрывшись за будкой, он провел необходимые наблюдения. Какой-то джип, возможно, тот же самый «Лендкрузер», с выключенными фарами стоял у его подъезда. Сквозь тонированные стекла пробивались голубые огоньки магнитолы, отчетливо слышались приглушенные удары низких частот. Внутри кто-то сидел. Это вполне мог оказаться новый хахаль соседки со второго этажа, который терпеливо ждет, когда ее муж отправится в свою клинику на ночное дежурство. Хорю очень хотелось поверить в то, что это именно чей-то хахаль, в эту минуту он очень хорошо относился ко всем на свете хахалям, оберам, факерам, и даже к электровибраторам на батарейках относился с каким-то дружеским расположением, потому что нет на свете более мирного занятия, чем трахнуть чью-то жену или подружку.
Но у него не получалось поверить. И в темном окошке на лестничном марше родного четвертого этажа почудился Хорю какой-то зловещий огонек. Сигарета? Да нет, скорее всего, и вправду – почудилось. Только и всего. Ну кто он такой, чтобы его пасли вторую неделю? Обладатель несчастных пятнадцати рублей царским серебром (заметим в скобках – бывший обладатель). Ну, еще случайный, можно сказать, свидетель неудачной разборки томилинских с… как же их назвать-то? «Неверовские»?., пусть будут «Неверовские»… Короче, неудачная разборка, в результате которой у кого-то из разбирающихся сторон рванула граната или что-то в этом роде. При чем тут он, Хорь?… Абсолютно верно: ни при чем.
Но возвращаться домой он не стал. Может, в другой раз. Он несколько раз звонил на домашний и мобильный телефон Лешего, первый не отвечал, второй был недоступен. Потому ехать к Лешему домой Хорь также посчитал бессмысленным. Он переночевал в общежитии юрфака, естественно, братался с новыми друзьями – Драгоном и Брюсом, а также с друзьями новых друзей, стараясь все же обходиться без особого фанатизма, чтобы назавтра проснуться человеком. Человеком проснуться не получилось, а приблизительно в четыре часа утра одного из следующих дней Хорь снова вспомнил о Лешем и снова набрал его номер. Результата не было. В этом крылся какой-то неприятный подтекст. Он позвонил Вано, который был в этом надземном мире единственным человеком после Хоря, с кем Леший поддерживал связь. Вано сказал, что Леший больше недели не давал о себе знать.
И тут до Хоря дошло, что Лешего попросту убили. Хорь понял это с такой очевидностью, словно прочел в газете заметку «Смерть легендарного диггера», сопровожденную фотографией трупа, где можно сосчитать дырки в теле. Оторопелый, он отправился в «Козерог», где портрет Лешего, скорее всего, уже обвязан траурной лентой… отправился, забыв, при каких обстоятельствах посещал это заведение последний раз, и, только увидев черное пятно на асфальте парковки, вдруг вспомнил.
Хорь не повернул обратно, но зашел в «Козерог» через кухню. И правильно сделал. Матвей Хабибулович подвел его к окошку раздаточной и показал на молодого человека с мясистой мордой и фигурой качка, одетого, словно понарошку, в мятые пыльные джинсы и стоптанные туфли. Молодой человек тянул за стойкой пиво и лениво поглядывал по сторонам.
– Вон тот спрашивал о Лешем, – сказал Хабибулович. – Второй день приходит. Что-то он мне не нравится…
Хорю он тоже не понравился. Он представил себе, как этот мясистый наматывает на кулак Риткины волосы и бьет ее лицом о дверной косяк. Что ж, такой – сможет… Но, по крайней мере, раз эти уроды ищут Лешего, значит, Леший, возможно, все еще жив.
Где его, живого, искать, Хорь теперь хорошо знал. Он одолжил у Вано «залазную» одежду, сапоги, пятнадцать метров шнура, фляжку с «диггерской микстурой» – коньяком и за три дня прошел все мало-мальски пригодные для жилья бомбари, подвалы и тепляки, где Леший мог найти пристанище. Вот же болван, думал Хорь, вот кремлевский мечтатель, горлум, подземный король, морлок, мать его так… все страдал, что приходится вылезать из своего вонючего мрака на свет, страдал – и вот, получай! Кто это сказал: чтобы поставить человека на место, Бог иногда выполняет его заветные желания? Хорошо сказано. Сиди теперь, Леший, сиди в любимой канализации по колено в любимом говне, сиди без питья и жратвы, без пива и свежих батареек, без баб и верных друзей, сиди, наслаждайся. Мир у твоих ног, можешь засунуть его в жопу!
Но все, чем увенчались трехдневные поиски, были только растерзанный рюкзак Лешего, обнаруженный в безымянной говнотечке, куда его могло принести хоть с Красной Пресни, хоть с Измайлово, – да еще пара хмырей с китайскими коногонами, явно не местные, с которыми Хмырь разминулся только благодаря счастливой случайности. Завидев впереди свет, он трижды щелкнул камнем по бетонной стене – так диггеры определяют своих, чтобы не нарваться на людей в погонах и прочих монтеров
[16]
. Ну а эти отреагировали именно так, как реагируют представители вышеназванных категорий обитателей подземного мира: замерли, перешептались, а потом ломанулись навстречу. Ответного пароля, естественно, не дали.
