— Да есть он там! — горячо доказывал другой, не менее завзятый оптимист. — Деда Артема брат двоюродный, дядя Ваня Карасев, проболтался. Тот самый, который на Горной улице. Подпитой был и ляпнул, что под этим домом несколько ящиков со слитками японского золота. Вроде бы под каким-то из углов они лежат.
— А что ж он сам-то не откопал? — с ехидцей поинтересовался пессимист.
— А хрен его знает! — остановившись перед домом и тяжело отдуваясь, заявил оптимист. — Может, просто лень ему было, а то и струхнул. Говорят, золото привидение охраняет. Офицер японский!..
— То-то! — в голосе пессимиста зазвучали зловещие нотки. — Чего-то и мне не по себе. Я тоже слышал, что после полуночи тут такое творится! Блин! Нет, наверное, я копать не буду. Что-то прямо холодом по спине потянуло! Ты как хочешь, а я пошел! Не нужны мне эти приключения.
— Постой! — Судя по голосу, оптимист что-то придумал. — А давай этот клоповник подпалим. До утра он сгорит. А завтра ночью придем, никаких привидений уже и в помине не останется. Лады?
— Лады! — согласился пессимист. — Только откуда поджигать будем? Деревяшка-то вся сырая.
— Давай поищем, — предложил оптимист, и кладоискатели начали шарить под окнами, крест-накрест заколоченными досками.
Они чем-то чиркали то здесь, то там, попутно обсуждая, с каким жаром и треском будут гореть привидения. Неожиданно до них донесся слабый, резко оборвавшийся стон.
— Ты слышал? — с ужасом в голосе спросил пессимист. — Это оно, привидение! Бежим!
Они ринулись наутек, оказались в чащобе молодой зелени, резко свернули влево и вскоре докладывали Гурову о том, что пленница, скорее всего, содержится в дальней комнате дома, окно которой находится с другой стороны от них.
— Молодцы! — шепотом отметил Лев, повернулся к Стасу и добавил: — Теперь наш выход.
Они тихонько подобрались к нужному окну. Гуров на ощупь определил, за какой край досок лучше взяться, чтобы разом их оторвать. Крячко, пригнувшись, отошел от дома на несколько метров, напрягся и приготовился к броску.
Лев Иванович мысленно сосчитал: «Три! Два! Один!»
Он изо всей силы резко рванул край доски. На совесть приколоченный дощатый щит, закрывавший окно, с громким треском отлетел в сторону.
В тот же миг Стас, словно подброшенный пружиной, ринулся к окну, прыгнул ногами вперед и мощным ударом вышиб раму вместе со стеклами.
С грохотом и звоном живой таран влетел в непроглядный мрак помещения и рявкнул во всю мощь своих голосовых связок:
— Никому не двигаться! Стреляю на поражение!
Через мгновение в комнату влетел Гуров и стремительно пробежался лучом фонарика по ее стенам. За эти доли секунды он успел схватить взглядом девушку, сидящую в углу, которая была обмотана от шеи до пяток крепким синтетическим шнуром, и чью-то спину, скрывшуюся за дверью смежной комнаты.
— Он там! За ним! — скомандовал Лев Иванович, оглянулся и громко позвал: — Костя! Эдик! Тая здесь!
Опера разом ударили плечами в запертую дверь и оказались в прихожей этого домишки. В глаза им сразу бросилась крышка подпола, откинутая вбок. Не раздумывая, держа на изготовку пистолет и включенный фонарик, Лев Иванович решительно спрыгнул в подземелье. Он увидел широкий лаз, уходящий в толщу сопки и обложенный плоским камнем.
Стас появился следом за ним. Он с ходу вскинул руку и трижды нажал на спуск. Пули полетели вдоль стен лаза.
От грохота выстрелов уши сыщиков на некоторое время заложило. Пули задевали за облицовку этого подземного коридора, визгливо рикошетили, высекая фонтаны искр.
— Пошли! — скомандовал Гуров и первым нырнул в эту штольню, где можно было перемещаться только пригнувшись.
Так им пришлось бежать метров около полусотни. Потом туннель закончился, и опера оказались в просторном и высоком — не менее трех метров — коридоре с гладкими каменными стенами. Он уходил вправо и влево, будто устремлялся в бесконечность.
— Давай разделимся! Ты — вправо, я — влево! — горя жаждой преследования, предложил Станислав.
— Охолонись! — посветив фонариком в оба конца туннеля, урезонил его Лев Иванович. — Ты хотя бы примерно представляешь, куда ведут эти норы? Сколько их здесь? Какие могут быть ловушки? Если заблудимся, нас искать начнут не раньше чем через несколько дней. Пока с материка прибудут спасатели — рак на горе свистнет. А сколько времени у них уйдет на то, чтобы все это обшарить? Сообразил? Мы с тобой сдохнем от обезвоживания, только и всего.
— Но делать что-то надо! — запальчиво возразил Крячко, всплескивая руками.
— Что-то надо, но никак не глупости! — с твердокаменным спокойствием отрезал Гуров.
Стас закряхтел и неохотно согласился с тем, что здесь горячиться явно ни к чему.
— Тогда пошли назад, — сказал он и досадливо вздохнул.
Они выбрались из подпола, прошли горницу, к этому времени уже опустевшую, и через окно спрыгнули на землю, под крупные капли дождя. Невдалеке от себя сыщики увидели три темных силуэта. Эдуард, Костя и Тая дожидались их.
— А вы чего тут зависли? — поинтересовался Гуров. — Зачем мокнете?
— Вас ждем, — откликнулся Рыдалов. — Я уже собирался идти на подмогу.
— Какая там подмога! — заявил Стас и сокрушенно вздохнул. — Вот если бы тут нашелся проводник, знающий лабиринты, — цены бы ему не было. А такого сверчка любой из нас и без подмоги скрутил бы. Где теперь может быть этот поганый Фантомас?
— Ладно, хватит об этом! — В голосе Гурова чувствовалась усталость. — Тая, как самочувствие? Все нормально?
— Да, Лев Иванович, все хорошо, спасибо, — взволнованно ответила девушка. — Я вам со Станиславом Васильевичем так благодарна!..
— Почему только нам? — спросил Гуров. — Тут все выкладывались, как только могли. И местный участковый, и вот Костя с Эдуардом. Кстати, ты здорово напугалась, когда они заговорили про то, что собираются поджечь этот дом?
— Нет, — уверенно ответила Тая. — Я сразу узнала голос Кости и поняла, что это инсценировка. А вот этот, как вы его назвали, Фантомас напугался здорово. Он вообще какой-то дерганый, нервный, злой. Я решила подыграть Косте с Эдиком. Этот тип залепил мне рот пластырем и приказал молчать под страхом смерти, я притворилась жутко напуганной и застонала. Он аж зашипел от злости.
Как оказалось, Цымасов имел вполне серьезную подготовку ниндзя. Во дворе общежития он бесшумно подкрался к девушке сзади и нажал на каротидные синусы сонных артерий на шее. Таисия лишилась сознания. Очнулась она уже в этом домишке, с заклеенным ртом, обмотанная веревкой.
Борис снял пластырь с ее губ и долго, нудно допытывался, кто она такая, есть ли у нее родственники, имеют ли они связи во властных структурах. Судя по всему, он пытался определить общественное положение своей пленницы и возможность проведения выгодного для себя торга.
