И еще Эшер хотел узнать, где я, чем занимаюсь.
— У тебя все в порядке, братишка?
— Лучше не бывает.
— Издеваешься?
— Нет. Я серьезно, Эш, оттягиваюсь на всю катушку.
— С той девушкой, да? Как ее, Кэмрин? Так, кажется?
— Да, так. Да, с ней.
Про себя усмехаюсь, во всех красках вспомнив, что было ночью, потом просто улыбаюсь, когда думаю о Кэмрин.
— Ну, ты знаешь, как меня найти, если понадобится, — говорит Эшер, и я понимаю, что именно он имел в виду, хотя вслух не произнес. Помнит, что я предупредил: на эту тему не заикаться, иначе получит в морду.
— Да, знаю, спасибо, брат… Кстати, как там папа?
— Да все так же, никаких изменений.
— Ну, это скорее хорошо, чем плохо, как считаешь?
— Да.
Потом звоню маме, докладываю, что у меня все нормально. А то еще день — и она подняла бы на ноги всю полицию: пропал сыночек, надо срочно искать.
Встаю, сую вещи в сумку. Проходя мимо телевизора, стучу кулаком в стенку, туда, где с другой стороны должна на подушке лежать голова Кэмрин. Если еще не проснулась, то теперь точно проснется. Впрочем, может, и нет, любит поспать девочка, пушкой не разбудишь… а вот музыкой, пожалуй, можно. Быстренько принимаю душ, чищу зубы… Да-а, после нашей с ней ночи и зубы чистить жалко. Ладно, надеюсь, не в последний раз. Если захочет, конечно. Черт, у меня-то с этим никаких проблем, разве что потом нужно подумать и о себе, но это нормально. Лучше так, чем полная близость. Я знаю: когда это случится, тут же все и закончится. Во всяком случае, для меня. Черт, мне самому до смерти ее хочется, но возьму я ее только… В общем, если и она… если оба почувствуем, что иначе нельзя. А пока я вижу, что она сама не знает, чего хочет.
Одеваюсь, сую босые ноги в кроссовки. Слава богу, высохли — после дождя были мокрые насквозь. Вешаю на плечо обе сумки, подхватываю за гриф гитару, выхожу в коридор.
За дверью Кэмрин слышен звук телевизора. Значит, встала.
Интересно, надолго ли ее хватит.
КЭМРИН
Слышу стук в дверь — наверное, Эндрю. Делаю глубокий вдох, удерживаю воздух чуть ли не минуту, потом шумно выдыхаю, и прядка волос, выбившаяся из косички, трепещет в струе воздуха. Мне надо приготовиться и держать себя в руках.
Словно ничего такого и не было, блин.
Наконец открываю дверь, он стоит передо мной как ни в чем не бывало, да еще такой классный, и выдержка моя сразу дает сбой. Я не просто краснею, как маков цвет, нет, я вспыхиваю, как порох, буквально ощущаю, что лицо мое горит, словно охвачено пламенем. Гляжу в пол. Если сейчас посмотрю в его смеющиеся глаза, у меня мозги расплавятся.
Проходит секунда, сама не знаю, откуда взялись силы посмотреть на его лицо.
Сжатые губы растягиваются в улыбке еще шире… Н-да, впечатляет.
«Ну и ну, — думаю, — с таким выражением можно не говорить, что между нами было, и так понятно!»
Он окидывает меня взглядом. Вероятно, чтобы убедиться, что я уже готова в дорогу.
— Пошли, — говорит он, мотает головой и скалит зубы.
Хватаю вещи и выхожу к нему.
Садимся в машину, и я пытаюсь выбросить из головы яркие картины потрясающего орального секса (у меня в жизни не было ничего лучше), ищу нейтральную тему для разговора. Сегодня от него пахнет просто супер: совсем чуть-чуть мылом, шампунем, а главное — мужчиной. И от этого жизнь моя не делается легче.
— Ну что, так и будем мотаться от мотеля к мотелю и есть в «Уоффл-хаусах»?
Вообще-то, мне на это плевать, просто хочу нащупать эту самую, как ее, нейтральную тему.
Он пристегивается и заводит мотор:
— Да нет, есть у меня одна идейка… — Искоса бросает на меня взгляд.
— Да? — спрашиваю я с любопытством. — Значит, ты решил нарушить свое правило — ехать куда глаза глядят? У тебя созрел план?
— Ну, если быть точным, такого правила не было, — отзывается Эндрю небрежным тоном.
Выруливаем со стоянки и выезжаем на шоссе.
На нем все те же черные шорты, что и вчера. Бросаю быстрый взгляд на его мускулистые икры: одной ногой он мягко жмет на педаль газа. Темная футболка обтягивает грудь, короткие рукава плотно обхватывают вздувшиеся бицепсы.
— Ну и что это за план?
— Едем в Новый Орлеан, — говорит он, улыбаясь. — Пять с половиной часов — и мы там.
Идея мне очень нравится.
— Здорово, — говорю я. — Никогда не была в Новом Орлеане.
Он сдержанно улыбается, видно, что уже предвкушает удовольствие показать мне этот удивительный город. Смотреть на него сейчас одно удовольствие. Но если честно, мне все равно куда ехать, пусть даже в болота Миссисипи с их комарами, главное, чтобы он был рядом.
Часа через два, когда мы исчерпали все нейтральные темы, лишь отвлекающие от разговора о минувшей ночи, решаюсь перейти к делу. Для начала уменьшаю громкость музыки. Эндрю бросает на меня любопытный взгляд.
— К твоему сведению, я еще никогда в жизни не произносила таких слов! — выпаливаю я.
Эндрю усмехается, небрежно держа руль внизу кончиками пальцев. Внешне он совершенно спокоен, локоть торчит в окне, левое колено приподнято, правая ступня на педали газа.
— Но тебе ведь понравилось? — спрашивает он. — Я имею в виду, произносить такие слова.
«Ммм… что и говорить, прошлой ночью не было ничего такого, что бы мне не понравилось».
Я слегка краснею.
— Вообще-то, да, — признаюсь я.
— Только не говори, что никогда раньше не хотела произносить в постели чего-нибудь в этом роде.
Не знаю, что сказать, думаю.
— Пожалуй, хотела. — Бросаю на него решительный взгляд. — Но не подумай, что я только об этом и мечтаю с утра до вечера, просто приходило в голову, не более того.
— А почему раньше не делала, если возникало такое желание?
Он задает эти вопросы, но я почему-то уверена, что ответы ему давно известны.
— Наверно, потому что дурой была, — пожимаю я плечами.
Он весело смеется, берется за руль крепче: шоссе делает здесь довольно крутой поворот.
— Вообще-то, всегда думала, что такие вещи говорят только в порносериалах… «Лесбийские забавы по пятницам», какая-нибудь Доминик Старла или Циннамон Дримз…
— Ты что, смотрела эти фильмы?
Смущенно отворачиваюсь:
— Нет! Я… Я не знала, что такие фильмы есть… Просто придумала…
Эндрю игриво улыбается.
— Да я и сам не знаю, есть такие фильмы или нет, — уступает он, не дав мне умереть от стыда, — но я бы не удивился, если бы были. Я понимаю, о чем ты.
