Чарли в свою очередь недовольно поморщился. Мысль о том, что Сара и Франсуа могут оказаться простыми смертными, была ему неприятна. История их великой страсти, их победившей время любви, о которой поведала ему Глэдис, импонировала ему гораздо больше.
«Интересно, почему она так на меня злится?» — спросил себя Чарли, бросив на библиотекаршу еще один взгляд. Несмотря на неприступный вид и сердитое выражение лица, она показалась ему почти красавицей.
— Вам нужно что-нибудь еще? — осведомилась библиотекарша. — Я сегодня рано закрываю.
Очевидно, она никак не могла дождаться, пока этот зануда уйдет и оставит ее одну.
— У вас есть еще что-нибудь об этих людях? — спросил Чарли, не желая быть выставленным вон только потому, что эта дамочка не любит людей. — Может быть, какие-нибудь старые книги, в которых они упоминаются?..
Он угадал точно. Франческа очень любила старые книги, старинную мебель и прочие экспонаты краеведческого музея, за которые она отвечала. Эти предметы никогда бы не причинили ей столько боли, столько страданий…
— Я должна посмотреть, — сказала она холодно. — Оставьте мне телефонный номер, по которому я смогла бы с вами связаться.
Чарли с сожалением развел руками.
— Увы! Пока у меня телефона нет и до следующей недели не будет. Лучше я сам позвоню вам, и вы скажете, нашли ли вы что-нибудь или нет.
Должно быть, ее необъяснимая враждебность заинтриговала Чарли, поскольку, то ли желая подбодрить девушку, то ли принимая вызов, он неожиданно сказал:
— Вы знаете, я живу в том самом доме, в котором жили Сара и Франсуа.
— Вы имеете в виду шале на холме? — быстро спросила библиотекарша, и ее взгляд ненадолго потеплел.
— Да, я арендовал его на год, — кивнул Чарли, внимательно наблюдая за ней. Ему показалось, что на мгновение створки ее раковины приоткрылись, и он увидел ее подлинный, увлекающийся, страстный характер, но уже в следующую секунду раковина снова оказалась закрытой.
— Вы уже видели призрак? — ядовито осведомилась девушка, чувствуя какое-то необъяснимое удовлетворение от того, что этот зануда так интересуется Сарой и Франсуа. Она кое-что слышала о них, но разузнать все подробности Франческе никогда не хватало времени.
— А там есть призрак? — как можно небрежнее переспросил Чарли. — Мне никто об этом ничего не говорил.
— Честно говоря, я не знаю. Я просто предположила, что в таком доме обязательно должны водиться привидения. Да и вообще… Я думаю, в Новой Англии мало найдется домов, где не было бы собственного духа. Может быть, вам повезет, и вы, проснувшись в полночь, увидите в своей комнате обнимающихся любовников.
Не сдержавшись, она негромко фыркнула, и Чарли улыбнулся ей, но библиотекарша сразу отвернулась. Можно было подумать, что его улыбка напугала ее.
— Если я увижу что-нибудь подобное, я вам обязательно расскажу, — пообещал Чарли, но девушка, казалось, потеряла всякий интерес и к обсуждаемой теме, и к нему самому. Увидев, что она демонстративно смотрит на часы, Чарли понял, что дверь, которая, как он надеялся, начала понемногу приоткрываться, снова захлопнулась.
— Выпишите мне эти книги, — сказал он деловым тоном, и девушка протянула ему формуляр, в который Чарли вписал свою фамилию и номер водительских прав.
— Срок возврата — неделя, — сказала она строго.
— О’кей! — Чарли взял книги под мышку и, небрежно кивнув ей на прощание, вышел из библиотеки.
Уже на улице он пожалел о своей сдержанности, но сама девушка была так холодна, так неприступна, что ничего иного ему просто не оставалось. Должно быть, решил он, у нее какие-нибудь серьезные неприятности, и теперь она свернулась, как еж, и выставила наружу все колючки, чтобы отпугнуть желающих ковыряться в ее ранах. Интересно только, что бы это могло быть? В ее возрасте — а Чарли не дал бы библиотекарше больше тридцати — человек просто не имел права так ожесточаться. Вот, например, Кэрол, когда ей было тридцать, — она буквально излучала тепло, беззаботное веселье и обжигающую чувственность. Библиотекарша же была красива, но и только; во всем остальном она напоминала вмерзший в лед осколок стекла — незаметный, но способный до кости располосовать неосторожную руку. И вряд ли кому-нибудь удалось бы растопить лед и согреть ее застывшее сердце. Даже сама мысль об этом показалась Чарли нелепой.
Забравшись в машину, Чарли завел мотор и решил вернуться в шале. Об инциденте в библиотеке он постарался побыстрее забыть, а покупку мелочей отложил на следующий раз.
Ему не терпелось поскорее прочесть книги, которые он взял в Историческом обществе, поэтому сразу по приезде домой он устроился возле камина с одной из них. Когда на следующий день Глэдис приехала навестить его, он уже закончил первую из них и принялся за вторую.
— Вот, — сказал он, с гордостью показывая Глэдис потрепанный том. — Я уже прочел его.
— А Сара больше не появлялась? — осведомилась Глэдис с заговорщической улыбкой, и Чарли рассмеялся в ответ.
— Увы, нет, — сказал он. По правде говоря, Чарли уже всерьез начинал сомневаться в том, видел ли он что-нибудь в ночь перед Рождеством, или у него просто разыгралось воображение.
— Ничего удивительного, — вздохнула с разочарованием Глэдис, от которой не укрылось, как много успел сделать Чарли всего за несколько дней. Полы были чисто выметены и покрыты свежим слоем мастики, деревянные панели были избавлены от пыли и блестели, воздух благоухал полировочной жидкостью, и даже окна были вымыты, а немногочисленные предметы обстановки были расставлены в безупречном порядке. И во всем — даже в новых вещах, которые Чарли приобрел в Дирфилде — чувствовались безупречный вкус и стиль. Статуэтка на каминной полке, плетенная из соломы ваза с фруктами на столе, кружевные салфетки на книжных полках выглядели так, словно их положила сюда сама Сара Фергюссон.
Глэдис испытала тихую радость от того, что ее любимое шале больше не пустует и что в нем поселился такой человек, как Чарли. Ее муж был равнодушен к этому дому, ее невестка вовсе отказалась здесь жить, и Глэдис сама не подозревала, как больно ее ранило такое отношение к дому ее близких.
— Но и ты видела ее только один раз, — напомнил Глэдис Чарли, и они дружно рассмеялись.
Неожиданно Глэдис стала серьезной.
— Возможно, мне не хватало чистоты помыслов или мудрости, или и того и другого вместе, — объяснила она все еще шутливым тоном, но Чарли понял, что она говорит серьезно.
— Тогда я тем более никогда ее не увижу, — подвел Чарли неутешительный итог и неожиданно для себя вздохнул. Отчего-то ему захотелось поделиться с Глэдис своими новостями, и он рассказал ей о своем звонке Кэрол.
— Я сказал ей о тебе, — произнес Чарли, — и она обрадовалась. Она решила, что ты будешь моей следующей женой, но я объяснил ей, что если я вообще когда-нибудь женюсь, то это произойдет очень не скоро. Но главное — не это, Глэдис, главное — что она не разочаровалась в своем… — он хотел сказать «старикашке», но, учитывая преклонный возраст Глэдис, в последний момент осекся и заменил «старикашку» «новым мужем». Стремясь исправить свой промах, он поспешно добавил: — …И потом, я не такой уж завидный жених, чтобы ты пошла за меня, не так ли?
