Подняв палец, Леший указал Мише на угрожающе затаившийся кусок металла. Тот кивнул и ужом проскочил сектор действия створки.
Миновав опасную зону, они оказались в квадратном колодце пять на пять метров, с осклизлыми бетонными стенами. Осторожно обойдя закрытый крупной решеткой круглый метровый сток в полу, диггеры по железным скобам поднялись по противоположной, покрытой отвратительной зеленой плесенью стене и оказались в канале, идущем с противоположной стороны. Пройдя еще сто метров, Леший оказался на развилке, повернул вправо и по узкому ходу прошел в каменоломни Китай-города. Миша уверенно топал следом.
Здесь было сухо, на полу лежал толстый слой пыли, и Леший внимательно смотрел под ноги, в поисках следов. Но впереди следов не было, только за ним оставались бесформенные мокрые пятна. А когда по ним проходил Миша, оставалась просто размытая дорожка. Через полчаса они вышли к бетонной стене с проломом, который Леший с Хорем пробили два года назад. Пригнувшись, они пролезли внутрь.
Помещение было большим и гулким, сразу стало легче дышать. В застоявшемся воздухе чувствовалось достаточное содержание кислорода. Вход в нижний ярус подвалов гостиницы «Россия» засыпали очень давно. Но система естественной вентиляции продолжает работать.
– Где мы? – спросил Миша. – В бомбоубежище?
– Да вроде того…
Леший повернул голову, луч налобного фонаря мазнул по серой бетонной стене. На ней висел противопожарный щит: багор, тупой топор, клещи, конической формы ведро – все как полагается по инструкции, только вместо красного выкрашено в серый цвет многолетней пылью. Такие щиты имелись во всех коридорах гостиницы, но в семьдесят седьмом году, когда горел центральный шестнадцатиэтажный корпус, эти примитивные железки не помогли. И шлангов нужной длины не было, а лестницы пожарных машин доставали только до восьмого этажа, поэтому сорок два человека погибли в огне…
Потом надо было сделать «оргвыводы», и, хотя дело слушалось на самом высоком уровне, длинные лестницы от этого не появились, снести «лишние» этажи никому в голову не пришло, а вот вывести из оборота четвертый ярус подвалов оказалось вполне реально. К тому же данное решение имело определенную логику: если пожар на большой высоте оказался столь губительным, то значительная глубина тоже представляет потенциальную опасность. А, следовательно, принятые меры обоснованны и полезны, хотя и непривычны. «Асимметричны», как сказали бы сегодня.
– Отсюда, думаю, можно выйти к Кремлю, – негромко сказал Леший.
Они прошли подвал насквозь, приблизившись к западной стене. Здесь была массивная железная дверь с длинными рычагами запирающей системы. В прошлый раз они с Хорем ее не открыли. Сейчас запоры тоже не поддавались. Миша провел рукой по краям, посветил ярким лучом, хмыкнул.
– Заварена наглухо, двойным швом…
– Ну и черт с ней! – в сердцах выругался Леший. – Раз ее не выставишь, этот путь отметаем. Стену бить не хочу, помню, мы с Хорем недели две ломались…
– Не спеши с выводами, – оптимистично сказал Миша. – Мы и здесь пройдем.
– Сквозь железо? – скептически спросил Леший.
– Да, – ответил напарник и полез в рюкзак.
Леший молча наблюдал. С тех пор, как появился «аджимушкайский партизан», ходить под землей стало легче. И безопасней. Люди в ребристых ботинках перестали топтать подземные тропы. Бомжи опять стали обживать тепляки. Он умел решать проблемы и не бросал слов на ветер.
Миша извлек моток толстой зеленой ленты, напоминающей фитиль для лампы «летучая мышь», аккуратно разрезал на три части и прилепил треугольником на нижней части двери. Воткнул в вершину блестящий цилиндрик, похожий на половинку карандаша, нажал кнопочку.
– Лучше отойдем подальше…
– Это что? Чешская «CS-30»? – напрягся Леший. – Так куда тут отойдешь? Мы же в замкнутом пространстве… Даже при кумулятивной направленности от акустического удара кишки через жопу вылезут…
– Я почти ничего не понял, – невозмутимо ответил Миша. – Но твои кишки останутся на месте. И все-таки лучше отойти. Как у вас говорят: «Береженого и Бог спасает?»
– Почему «у нас»? А у вас, в Керчи, так не говорят?
– Говорят, говорят, – добродушно усмехнулся Миша.
Они направились обратно к входному пролому. Сзади раздалось негромкое шипение – будто зажгли бенгальский огонь. Леший оглянулся. В темноте зловеще тлел красный каббалистический треугольник, как указатель входа в преисподнюю. Через минуту он погас.
– Вот и все, – сказал Миша. – Пошли посмотрим.
В железной двери на месте зеленого треугольника зияла треугольная дыра с гладкими краями. Из дыры ощутимо тянуло сквозняком.
Миша посветил туда фонарем.
– Ну что, вперед? – почему-то напряженно спросил он.
Глава 6
Жены шпионов. Американская жена
2 ноября 2002 года, Дайтона-Бич, США
На зеленое сукно легла карта. Туз. Отлично. Оксана чувствовала, как люди за ее спиной многозначительно кивают головами, как вытягивают губы трубочкой, обмениваются взглядами. Джессика по-свойски дохнула в ухо перегаром:
– Йе!..
Туз напоминал лысоватого старика – лысоватого и всемогущего, как… Как Сурен! Чтобы взбодрить себя, Оксана отпила мартини, расплескав немного на короткую юбку. Облизнула губы. Представила, как сексуально выглядит она со стороны: белая кофточка с глубоким каплевидным вырезом, обтянутые желтой замшей бедра, желтые босоножки на «шпильке». И ее умопомрачительные загорелые ноги, которые так любят мужчины… И этот жест – язычком по губам, отчего яркая помада заблестела влажно и призывно…
– Еще.
Крупье вытянул из узкой щели полированного деревянного «каблука» нижнюю карту и положил перед ней – валет, кудрявый неулыбчивый красавец. Он молод, но наверняка беден: недаром его номинал – всего два очка. Нам с ним не по дороге. Кого он напоминает? Пожалуй, если дорисовать погоны, получится бывший муж – лейтенант Кудасов…
[10]
– Еще!
Безликий молодой человек в белой рубашке с черной «бабочкой» метнул еще одну карту. Восьмерка! А это ее нынешний муж – Билл Джефферсон, который наобещал золотые горы и вывез ее в Новый Свет…
По взмокшей спине прошел холодок от дружного выдоха столпившихся сзади зевак. Кто-то зааплодировал.
– Есть!! Блэк джек! – взвизгнула Джессика и повесилась Оксане на шею.
Тишина рухнула, как плотина. Казино мгновенно наполнилось звуками голосов, застучало синтетическими басами из бара, зажужжало и затренькало пружинами автоматов, взорвалось радостной музыкой победы. Крупье вежливо улыбался, пододвигая Оксане горку разноцветных фишек. Из прокуренного воздуха соткался официант с подносом, заставленным стаканами, рюмками и бокалами. Он улыбался от души.
