Книга Черт-те что и сбоку бантик, страница 41. Автор книги Екатерина Вильмонт

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Черт-те что и сбоку бантик»

Cтраница 41

– Ну ладно, ладно… А то сейчас заревешь! Просто мне за сына обидно! Все, идите мойте руки!

Артур увел дочку в ванную.

– Ась, бабушка старая уже, у нее свои представления… Ты на нее не сердись!

– Ладно, только я все равно мамину маму больше люблю.

И я тебя понимаю, сказал про себя Артур. А вслух предостерег:

– Только не вздумай сказать это при бабушке.

– Что ж я, дура конченая?


Несмотря на субботу, Глеб Витальевич вернулся домой только около семи. Он все еще не мог привыкнуть к тому, что дома его ждет Наташа. Каждый раз он машинально вытаскивал из кармана ключи, но потом, опомнившись, звонил. Ему так нравилось, когда она распахивала дверь и кидалась ему на шею. Сердце сладко и радостно замирало.

– Глеб! Наконец-то! Ты голодный?

– Как зверь!

– Иди мой руки!

– А мы что, вдвоем ужинаем?

– Ну да! Аська у отца, а Леня в консерваторию пошел.

– Хорошо! Родная моя!

– Садись! Суп будешь?

– Погоди! Дай на тебя насмотреться…

Он взял в ладони ее лицо.

– Ну вот, а теперь корми мужа! А какой суп?

– Грибной, по рецепту Женькиной жены.

– Что-то новенькое?

– Да. Вот, попробуй! И положи сметану!

– Ох, и правда, как вкусно! А ты почему не ешь?

– Не хочется.

– А ты почему так на меня смотришь?

– Знаешь, это такое счастье – кормить любимого мужчину… У меня вчера была писательница Мельгунова. У нас хороший разговор получился… Так вот она сказала, что в ее первой книжке редактор самовольно поменял ей слово «кормить» на слово «угощать», а речь шла именно о любимом мужчине… И смысл не только этой фразы, а всей сцены исказился, из-за одного слова… Она сказала, что, обнаружив это в книге, горько плакала…

– Она права. Одно слово так все может поменять. А в целом удачная была съемка?

– Очень! Мне было легко и приятно с ней общаться, зато Каратаева всю душу из меня вытянула. Чуть что в слезы. И об этом говорить не хочу, и об этом не желаю… И жалко ее, с одной стороны, а с другой… Зачем шла на интервью? Понимала же, что вопросы будут непростые… Хорошо еще, это была последняя съемка вчера…

– Ты вчера ничего не говорила. Просто сил не было?

– Не было, Хлебушек, не было.

Он рассмеялся.

– Мне так нравится, что Аська меня Хлебушком зовет. Да, я вот тут подумал… Насчет ее музыки. Может, стоит показать ее какому-нибудь опытному педагогу? Мало ли что Леньке померещилось, а мы девчонку зря мучить будем?

– Почему зря? Во-первых, она жаждет, а во-вторых, ты не доверяешь своему сыну?

– Ну… Доверяй, но проверяй, этого еще никто не отменял.

– Глеб, но ведь Леня не утверждает, что у нее абсолютный слух, и готовить из нее музыканта мы тоже не собираемся. А вот позаниматься музыкой для развития слуха и для общего развития очень даже полезно.

– Ты как всегда права!

Тут в дверь позвонили.

– Аська!

Наташа побежала открывать.

– Мамуля! Это я!

– Тебя папа привез?

– Да! Сказал, что спешит, посадил меня в лифт и ушел. А Хлебушек дома? Тут ему конверт, в ящике лежал!

– Настасья пришла? – донесся из кухни голос Глеба Витальевича. – Беги сюда!

– Привет, Хлебушек! Тут тебе письмо!

– Настасья, ты есть не хочешь?

– Ни за какие коврижки!

– Тогда свободна!

Девочка убежала.

– Глеб, что за письмо?

У Наташи вдруг противно засосало под ложечкой.

– Пока не знаю. Я потом посмотрю. Наверняка какая-нибудь муть. Наташка, а ты чего побледнела?

– Глеб, мне почему-то страшно…

– Страшно? Чего ты испугалась, дурочка моя?

– Мне кажется, там какая-то пакость.

– Ладно, я сейчас его вскрою. Ну-ка, что там такое?

– Погоди! Глеб, тут же нет почтового штемпеля, и адрес написан печатными буквами… Не вскрывай его! А вдруг там какая-нибудь зараза или вообще… Позвони Довжику!

Довжик был начальником отдела безопасности на канале.

– Наташка, не сходи с ума! – он прощупал конверт. – Там, похоже, какие-то бумаги.

И он решительно вскрыл конверт. Вытащил оттуда несколько фотографий.

– Что за бред? – нахмурился он.

На снимках был изображен Глеб Витальевич, держащий в объятиях полуголую молодую девушку.

– Глеб, что это?

– Сама видишь. Попытка компромата. Но этим фотографиям как минимум лет шесть.

– Дай-ка сюда! Да, ты тут значительно моложе выглядишь. И, как я понимаю, эти снимки предназначались для меня. Мне и вправду это неприятно, но у меня все же хватает ума понять, что тогда ты даже не подозревал о моем существовании. А что за девица?

– Да была одна… Но беда в том, что она действительно «была». Года три назад погибла в автомобильной аварии.

– А я даже догадываюсь, кому пришла в голову эта гениальная идея.

– И кому же?

– Твоей бывшей. Это ее стиль – выследить, собрать компромат…

Глеб Витальевич растерянно смотрел на Наташу. Она подскочила к нему, выхватила из рук фотографии, порвала и выкинула в мусорное ведро.

– Наташка! – улыбнулся он. – Ты ревнуешь?

– Да, как это ни глупо. – Она подошла, ткнулась носом ему в грудь. – Я же люблю тебя. С каждым днем все сильнее… и ужасно… просто ужасно боюсь… Она на этом не остановится. Она тебе мстит.

– Да ерунда! Думаю, это что-то другое. В противном случае письмо адресовали бы тебе. Ты ведь могла даже не увидеть эти снимки. Да и зачем Людмиле так глупо и мелко пакостить? Она получила все, что хотела. Свободу, дом, квартиру в Майами. Она еще молодая красивая баба, устроит свою жизнь.

– Да, Глеб, я вот еще хотела спросить… Помнишь, весной, когда мы пили кофе на балкончике…

– Как не помнить.

– Так вот, ты тогда сказал, что у тебя за городом две кошки и кот. Где они? Она их взяла?

Он помрачнел.

– Да, да.

– Глеб, ты врешь!

– Просто не хотел говорить… И прошу, не говори мальчишкам…

– Господи, что она с ними сделала?

– Усыпила. Знала, как я их обожаю.

– Но зачем?

– Просто назло.

– Глеб!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация