Ни один вид страсти не был бы так сладостен для мужчины, как та страсть, что расцвела при установлении взаимного уважения. Если бы его не сослали в Суссекс, он мог бы этого и вовсе не узнать. Теперь же он изредка представлял, как будет до конца дней наслаждаться этим изысканным подарком.
Она любила все прелести своего Сетон-парка – поля, животных, фермеров, саму жизнь, а если начинала скучать по другими суссекским ландшафтам, то им оставалось всего лишь ненадолго отправиться в Пенкарраг. Возможно, ей даже Лондон придется по вкусу – огромный город с его лекциями, библиотеками и бедностью, ждущей, когда трудолюбивые благородные женщины засучат рукава и примутся все исправлять.
Он глядел на нее поверх брошюры с подробным описанием симптомов коровьей оспы. А она то и дело бросала на него взгляд из-за «Сообщения министерства земледелия». Его визит закончился очень приятно, и теперь он, обнаженный, лежал на постели в Голубой гостиной, прислонив подушку к столбику у изножия кровати. Она же сидела у изголовья, завернувшись в одеяло. В последнее время на ее губах все чаще порхала улыбка.
А его, Тео, поведение было ей безразлично. И это еще один триумф. Она стала прощать ему восхищенные взгляды.
– Вы увидели что-то интересное? – поинтересовался он, небрежно переворачивая страницу.
Она покраснела.
– Ваше тело… оно так непохоже на мое. – Их взгляды встретились. – Сначала я сочла вас странным. Но теперь отмечаю в вашем телосложении определенную логику.
– Рад слышать. – Он опустил брошюру о коровьей оспе. – Разве ваш брак не научил вас мужской анатомии?
– Научил. – По ее поджатым губам он понял, что она думает обо всем этом. – Но я поняла, что мужчины могут отличаться друг от друга.
– Хотите сказать, у кого-то достоинство может быть больше?
– Я не только это имела в виду. – Уголки ее губ чуть дрогнули. – Хотя думаю, вам будет приятно узнать, что в этом вы намного превосходите моего покойного мужа.
– Милая, я превосхожу большинство мужчин.
– Мои поздравления. – Она отложила книгу. – Я имела в виду то, как реагирует женщина. Как руки и ноги могут показаться некрасивыми или прекрасными в зависимости от личности человека. – Она опустила глаза. – Как определенные действия могут показаться неприятными с одним мужчиной, но сойти за вполне приятные – с другим.
– Действия? – В горле у него внезапно пересохло, и он откашлялся. – И какие же это действия?
– Спросите у себя. – Ее лицо осветила лукавая улыбка. – Кажется, у вашего тела есть несколько идей.
Его кровь уже кипела.
– У него всегда есть идеи, и оно ни разу не столкнулось с действием, которое не пришлось бы ему по вкусу. – Тео осторожно отложил брошюру в сторону. – Однако я по-прежнему в неведении.
– В неведении? – переспросила Марта. В ее взгляде были заключены все тайны, известные женщинам со дня сотворения мира, а на губах играла едва заметная улыбка.
Она неспешно отодвинулась от изголовья кровати и выпрямилась. Зашелестела простыня, когда она подогнула ноги. Теперь она стояла на коленях. Хвала Провидению!
А Марта вдруг пристально посмотрела на него и произнесла:
– Надеюсь, вы иногда его моете. – Типичная миссис Расселл!
– Каждый день. Обязательно.
– Потому что в любой миг можете встретить даму, которая захочет сделать вам… определенное предложение?
– Я всегда на это надеюсь. – Он коснулся ее руки. – Вы уже делали это прежде?
Она кивнула.
– Но без всякого удовольствия? – Когда она покачала головой, он чуть сжал ее руку. – Марта, не делайте этого, если вам неприятно. Мне это не нужно.
Она свела брови. Мгновение глядела на него с уже привычной суровостью. Потом низко наклонилась, по-прежнему не сбрасывая с себя одеяло, и коснулась губами мужской плоти, тотчас же восставшей.
– Марта!.. – Она чуть повернула голову, глядя на него так, словно пришла к нему из самых его дерзких фантазий. – Но если вы начнете, то уж тогда не останавливайтесь.
– Да, разумеется.
– Нет-нет! Если вам станет неприятно, вы должны остановиться, даже если я стану умолять вас этого не делать. Обещайте.
– Обещаю, – произнесла она, с нежностью глядя на него. Одеяло висело у нее на плечах, но ему был виден восхитительный изгиб ее спины.
– Что ж… – Тео ниже опустился на подушку и закрыл глаза, всем телом ожидая той минуты, когда она…
Тут губы ее снова прикоснулись к его плоти, оставляя после себя огненный след. Затем – легкое прикосновение языка, и все, только ее дыхание. Но он чувствовал его, тихое и теплое.
Он ждал.
– Вы решили, что не хотите? – с трудом произнес Тео.
Она ответила очередным прикосновением. Он дернулся, соскользнул вниз по спинке кровати и замер. Она снова остановилась, и он опять услышал ее легкое дыхание.
Она погубит его!
– Марта, пожалуйста… – прошептал Тео. Он никак не ожидал, что начнет умолять так рано.
Ее дыхание стало неровным. И послышался смех.
– Это приказ?
– Женщина, считайте это чем угодно, но только как можно скорее прикоснитесь ко мне. Вообще-то я собирался просить, но если вы предпочитаете приказ, то да, это приказ. Доставьте мне удовольствие как можно скорее. Я вам приказываю!
Ему не надо было больше ничего говорить. Он лежал неподвижно, чувствуя прикосновения ее губ то там, то здесь – словно редкие капли дождя на гладкой поверхности пруда. Тихое начало, которое закончится потопом.
– Самое лучшее в конце, – пробормотал он. – И еще…
– Терпение, – отчетливо прошептала она. И неспешно принялась исследовать его губами и языком.
Да уж, терпение… Его тело уже начало плавиться, а она, словно жестоко насмехаясь над ним, то и дело отстранялась.
Но он не мог больше ждать. Он утратил над собой контроль тотчас же, в ту самую секунду, когда ее губы прикоснулись к нему. А может быть, он выдержит еще несколько секунд. Неужели ее этому научил мистер Расселл? Если так, то в своей следующей жизни он непременно поблагодарит этого человека.
Тео поднял руки, и его пальцы вплелись в ее распущенные волосы – она это любила. Через несколько минут ей будет еще лучше. Он позаботится об этом. Она не сможет ему отказать.
Он смог выдержать еще секунду. Нет, две. Даже три. Но это – его предел. Он схватил Марту за подбородок и оттолкнул, опираясь на плечи. Она в смущении глядела на него, пока он пытался уложить ее на спину и сбрасывал с нее одеяло.
– Семя, – объяснил он. И отдал его ей как раз вовремя, иначе оно могло бы оказаться на простынях.
Странные видения посещали его во время медленного возвращения к реальности. Ребенок… И не один… Похожий на него и на нее мальчик – высокий и светловолосый, с кофейными глазами. И прелестная девочка; на ее строгом личике губы, созданные для смеха. А потом – еще дети, много детей, один красивее другого.
