— Я командир.
— Здесь был еще один тарский командир. Увлекался хождением под парусом в океане, и новостийщики утверждали, что знал в этом толк. Но он утонул, верно?
— Так сообщалось.
— Нелепо, что кто-то утонул в такой безветренный весенний день.
— А об этом не сообщалось, — ответил Ван.
Водитель пожала плечами.
— Я знаю только то, что слышала.
— А что еще вы слышали?
— Ну… что Халсфредские Синие намерены выиграть первенство по корфболу… — Ван ощутил лукавинку в ее голосе.
— А кто будет вторым? — спросил он.
— Кто знает? Разве кому-то есть дело? Это все равно что стать вторым на войне, а такое никому не по вкусу.
— Верно подмечено.
— Приехали. — Машина затормозила перед длинным и низким белым каменным сооружением, которое напомнило Вану здание регионального парламента Керри. — С вас пятнадцать, сэр.
С мгновение Ван мысленно искал на ощупь доступ в местную сеть, прежде чем перевести средства.
— Спасибо.
Дверь отворилась. Ван вышел на гладкий пермакритовый тротуар рядом с машиной и достал из багажника свои вещмешки. Как только он их поднял, водительское стекло опустилось. Женщина приветливо улыбнулась.
— Хорошего вам дня, командир Альберт.
Ван, отступая от экипажа, постарался улыбнуться в ответ.
— Благодарю вас. Вы дали мне ценные сведения о Вальборге.
— Пустяки. Держите глаза раскрытыми, и за день узнаете больше. Здесь много чего творится, если смотреть внимательно. — Она закрыла окошечко, и машина отъехала от входа в посольство.
— Сэр? — спросил страж в форме морских пехотинцев Тары.
— Командир Альберт. Готов приступить к своим обязанностям. — Ван поглядел на низкое здание.
— Второй проход, сэр, — подсказал капрал.
— Спасибо. — Ван не оглянулся, когда вступал в посольство. Он надеялся, что водитель, доставившая его сюда, работает на скандийскую разведку. На кого бы она ни работала, он от нее кое-что почерпнул. Прежде чем Ван хотя бы сделал второй шаг в главный вестибюль того, что явно было консульским отделением посольства, появился свежий лицом, рыжеволосый молодой человек в темно-сером трикотажном костюме с узкими зелеными нашивками.
— Вы командир Альберт, сэр?
— Это я.
— Шин Балбен, сэр. Здешний четвертый секретарь. — Он ухмыльнулся. — Это означает: подай, принеси, сбегай, скажи для всех и каждого. Доктор Ханниган послал меня вас проводить.
— Что же, Шин, показывайте дорогу, — рассмеялся Ван.
— Сюда, сэр.
Ван проследовал за Балбеном мимо новой парочки морпехов и далее по коридору к пандусу, ведущему вверх на площадку, откуда новый пандус поднимался на второй уровень. На полдороге Ван ощутил работу экранов безопасности, но Балбен вплеснул в них код, и экраны их пропустили. Наверху Балбен остановился, указав рукой налево. — Кабинеты всех важных людей здесь. Ваш тоже. Посол в южном конце, а вы и первый секретарь по обе стороны. Вы на западе, а он на востоке.
Молодой дипломат свернул в коридор и шел, пока они не поравнялись с предпоследней дверью слева. Балбен открыл дверь и придержал, ожидая, что Ван войдет первым. И Ван вошел. За дверью оказалась гостиная с диванчиком и несколькими креслами.
— Можете оставить здесь ненадолго ваши вещи, — и Балбен легко постучал во внутреннюю дверь. — Доктор Ханниган? Пришел командир Альберт.
— Пригласите его. А сами можете вновь приступить к своим обязанностям, Шин.
Балбен поглядел на Вана, затем кивнул и скользнул прочь. Ван оставил оба мешка в приемной, но не стал снимать с плеча сумку, перед тем как открыл дверь и миновал темный деревянный проем. Кабинет за ним оказался небольшим, примерно четыре квадратных метра. Всю внутреннюю стену занимали полки, уставленные древними печатными книгами. В наружной стене имелось окно около трех метров шириной и двух высотой. Стена против двери была обита тем же темным дубом, из которого были сделаны дверная коробка, книжные полки и оконная рама. На ней висела лишь одна-единственная картина: голограмма здания главного парламента в Новом Ойсине. Бронзовая табличка на столешнице старомодного стола гласила: «Иан Ханниган». Человек, стоявший позади стола, оказался на добрых шесть сантиметров ниже Вановых ста девяноста, с черными волосами и длинным узким носом меж пары ярко-синих глаз. Их живость и приветливость плохо вязалась с печальным и худощавым лицом.
Ван закрыл дверь, за которой в приемной осталось его имущество.
— Командир Альберт, добро пожаловать. — Ханниган указал на кресла напротив него, затем сел одновременно с Ваном. — Посол Рох желает увидеть вас сразу после получения от меня краткой информации о положении здесь. — Ханниган подался вперед, облокотившись о полированную вишневую столешницу и сложив ладони. — Как много вы знаете о том, что происходит здесь, в системе Скандья?
— Только случайные обрывки, — признался Ван. — Мне приказали вести «Фергус» сюда, и я предположил — дело в том, что «Коллинз» посылают куда-то в другое место. Я слышал, прежний военный атташе утонул, когда ходил под парусом.
— Такова была официальная версия. У меня есть сомнения в ее правдивости, — сказал Ханниган. — Не думаю, что он хотя бы успел понять, насколько опасно бывает порой на Готланде.
— У вас есть какие-то причины для подобных сомнений? — спросил Ван.
Ханниган слегка откинулся назад. Появилась кривая улыбочка. Затем исчезла.
— Ни одной. Командир был осторожней некуда. Случай, казалось бы, неправдоподобный, но порой происходит самое неправдоподобное.
— Если это не просто несчастный случай, то кто мог хотеть убить его и почему?
— Возможным злоумышленникам несть числа. Ревенанцам не нравится наше присутствие здесь. Кельтам и подавно. Местные изоляционисты не желают никакого внутреннего или наружного военного присутствия, а Консервативные Демократы хотят, чтобы Скандья вооружилась настолько, чтобы сравняться с нами. Демонстрации приверженцев той или иной партии происходят едва ли не каждый месяц. Арджентяне все еще верят, что Скандья должна принадлежать им, и это после почти двухсотпятидесяти лет скандийской независимости. Эко-Тех Коалиция сует свой коллективный нос в дела всех, кто не практикует строгий контроль за охраной природы и рождаемостью. — Ханниган помедлил. — Такова самая краткая сводка. У меня есть для вас серия блоков с данными, откуда вы можете почерпнуть подробности.
— И все они рассержены или достаточно решительны, чтобы убить военного атташе?
— Все. Осуществят ли они это, другой вопрос. Если не считать Кельтир… И, конечно, саму систему Скандья, мы слабейшие из тех, кого задевает то, что здесь происходит. Я высказал послу предположение, что смерть командира Круахана была предупреждением.
