И тут заявилась Тамра.
– Как дела у нашего ученого калеки? – молвила она, усевшись спиной к окну в деревянное кресло. – Все терзаешься?
На сей раз Тамра повязала голубой шарф, под цвет ее глаз и синевшего за окном неба.
– Не терзаюсь, а мучаюсь. Все болит, – ответил я, отложив «Начала Гармонии», закрыв глаза и вздохнув.
Это малость помогло, жаль только, что вздох был не слишком глубоким. Состояние ребер пока не позволяло мне набрать воздуха побольше.
– Как думаешь, скоро встанешь на ноги?
– Почем мне знать. Джастин говорит, ребра в основном зажили и рука идет на поправку. Вот с ногой хуже.
О жжении в глазах и периодически ослабляющемся слухе я предпочел не упоминать. Мне казалось, это пройдет само по себе.
– Джастин – твой дядя. Он к тебе неравнодушен и очень о тебе заботится, – с улыбкой промолвила Тамра, устраиваясь в кресле поудобнее.
– Он и о тебе заботился, когда ты в этом нуждалась.
– Думаю, – заявила Тамра столь непринужденно, словно говорила о погоде, – ты, если только оторвешь свой зад от койки, будешь прекрасно выглядеть в сером.
– В сером? Отродясь не хаживал в сером и впредь никогда не собираюсь!
Едва у меня вырвались эти слова, я уже готов был взять их обратно. «Никогда» – опасное слово, особенно для меня. Поэтому я предпочел сменить тему.
– Ты только критикуешь да насмешничаешь, а сама-то на что способна? Тебя ведь тоже числят в волшебницах.
Голубые глаза Тамры стали свинцово-серыми, в комнате потемнело, стукнули ставни, и мое покрывало рванул ворвавшийся в помещение зимний ветер.
Я сглотнул. Кое-чему она у Джастина научилась.
– Ладно. Вижу, ветер нагонять ты можешь. Но чего ты добиваешься?
– В первую очередь уважения. Ты, да и все мужчины, почему-то думаете, что если я не выставляю силу напоказ, так у меня ее и вовсе нет. А во-вторых, хочу, чтобы и ты не валялся без дела, жалея себе. Подумаешь, отлупили бедняжку! Тебя ведь вроде числят в волшебниках.
Несмотря на боль, я свесил с кровати здоровую ногу, руками придвинул к ней больную и сел. Правда, чтобы не шлепнуться обратно, мне пришлось держаться за спинку кровати.
– Неплохо! – похвалила Тамра. – Джастин не верил, что у тебя хватит на это сил. Сам-то он слабак.
Она усмехнулась, и это напомнило мне о Герлисе.
– Ты и впрямь рыжая стерва, – процедил я сквозь зубы, стараясь не морщиться, когда накатывали белые волны боли.
– Будешь делать это почаще, быстрее встанешь на ноги, – сказала она, проигнорировав мое высказывание. – Но вижу, досталось тебе здорово, хваленый чародей.
Чтобы не упасть, мне пришлось откинуться на подушки.
– Одной моей знакомой чародейке тоже крепко досталось, когда она влипла в историю с Антонином. Или я ошибаюсь?
– Ладно, – отмахнулась Тамра. – Нынче не о том речь. Нам необходимо нагнать страху на посла Берфира. Он прибудет сюда через восемь дней. К тому времени ты уже сможешь ходить. Такие, как он и его герцог, уважают только тех, кого боятся. Вот почему желательно, чтобы ты появился перед ним в сером.
– С чего бы это? Я всегда носил коричневое.
– Ты хочешь подвести Кристал? Предать всех погибших бойцов? Хочешь, чтобы этот посол навязал Каси свои условия?
– Никто ничего не может навязать самодержице.
– Это как сказать. Ее армия невелика, и скрыть это от прибывшего сюда посла будет невозможно. Чем она располагает? Мною, тобой и Наилучшими – превосходным, но малочисленным отрядом. Поэтому все мы должны выглядеть как можно более грозно. А коричневый наряд не производит особого впечатления.
– Серое… как я, по-твоему, натяну серые штаны?
– Тоже нашел проблему. Рисса сказала, что вместо шва поставит на левой штанине пуговицы.
– Разве в штанах дело? На эту встречу меня придется везти, да и стоять я не смогу. Вот уж будет впечатление так впечатление.
– Я распоряжусь, чтобы для тебя изготовили еще один посох. В зал приема ты приковыляешь заранее, а когда явится посол, уже будешь стоять там, опираясь на эту жердину. С посохом, да еще в сером, ты любого напугаешь.
– Хорошо. Я оденусь в серое, но только если на этот прием явится и Джастин.
– Годится. Он прибудет. Нас троих будет вполне достаточно. Я уже привезла набор серых кож и отрез серой ткани. Рисса сошьет тебе штаны и рубаху, а ты ей заплатишь.
– Я ей и так плачу.
– Заплати отдельно. Ты же получил золото от Каси.
– Ха! Кто знает, когда мне удастся снова заняться ремеслом. Не помереть бы до той поры с голоду.
Тут я, конечно, покривил душой. Голодная смерть мне не грозила, просто Тамра основательно меня допекла.
– Ну, чем меньше монет в кошельке, тем больше у тебя резонов поскорее исцелиться, – заявила она вставая. – Я скажу Риссе, чтобы зашла прямо сейчас. Ей надо снять с тебя мерку. Надеюсь, ты не отчебучишь какую-нибудь глупость.
Одарив меня на прощание улыбкой, Тамра ушла, и я снова взялся за книгу. Хотя, по правде сказать, смысл прочитанного раздела от меня ускользал.
«…гармоничность Земли представляет собой структурированность гармонии как внутри, так и вокруг хаоса, а потому способный гармонизировать Землю способен гармонизировать и само мироздание, если достанет сил нести бремя печали».
Печаль? Похоже, что как ни манипулируй с гармонией, это непременно обернется для кого-то печалью? А как обстоит дело у мастеров хаоса: у них, небось, нет книги, которая предостерегала бы их насчет печали? Может быть, потому, что им на такие вещи наплевать? А на что им не наплевать?
Вопросов возникло множество, ответами и не пахло, и в конце концов я отложил книгу. После чего задремал.
Поздно вечером, когда давно стемнело, в спальню в верхней одежде и с клинком пришла Кристал.
– Как дела?
Я ухитрился повернуться, свесить обе ноги сразу и сесть. Боль, конечно, никуда не делась, но это было несомненным успехом.
– Получше.
– Это хорошо.
Она коснулась моей щеки быстрым поцелуем.
– А как у тебя?
– Могло быть и хуже. Елена прислала из Расора нескольких новобранцев, включая парочку совсем недурных. Они родом из Южного Оплота, а там культивировались древние боевые традиции. До уровня Западного Оплота тамошнее искусство не дотягивало, но лишь чуть-чуть, и нам это пригодится.
– Пара бойцов? Не маловато?
Прежде чем ответить, Кристал пододвинула ко мне стул и глубоко вздохнула.
– Маловато. Конечно, ими пополнение не исчерпывается, мы ждем прибытия из Спидлара целого взвода, но, – она снова вздохнула, – купечество сетует на военные расходы. Эти идиоты со времен Доррина так ничему и не научились. Не понимают, что защитить их лавки и лабазы может лишь сильная армия, а чтобы иметь сильную армию, нужны деньги.
