134
Белтар влетел в нижнюю комнату Белой Башни даже раньше, чем в коридоре стихло эхо от стука двери о выбеленный хаосом камень.
— Элдирен! Элдирен!
Элдирен поднял голову. Он смачивал в тазу полотенце.
— Да, могущественнейший из магов, — отозвался он, промокнув кровь на щеке.
— Элдирен! Ты хочешь последовать за Зиркасом?
— Не стоит тебе попусту растрачивать силу, — со смешком отозвался хрупкий Белый маг, продолжая смывать с лица кровь. — Знаешь, эта твоя привычка взрывать магические зеркала как-то уже начинает надоедать.
Выпрямившись, он встретился с Высшим Магом глазами и уже вполне серьезно добавил:
— Я не понял того, что произошло. Странное впечатление соединения хаоса с гармонией.
— Так я и подумал. А сигнал пришел с Отшельничьего.
— Значит, ты знаешь больше, чем я, — промолвил Элдирен, не отрывая полотенце от пореза.
— Это пока только предположение. И мне бы очень хотелось, чтобы ты выяснил, кто может стоять за подобной мерзостью. Я сильно подозреваю, что тут не обошлось без того самого инженера, которого ты... «убил».
— Боюсь, что это убийство будет преследовать меня долгое время.
Белтар нахмурился.
— Ты так и не желаешь в этом признаться, верно?
— В чем?
— Элдирен, для столь слабого мага ты на удивление дерзок.
— Столь слабому магу, о могущественнейший из Высших, ничего другого не остается, — отозвался Элдирен, убрав от лица полотенце. — Право же жаль, что у нас тут нет настоящих целителей.
— Ты... — так и не договорив, Белтар подошел к столу, рассмотрел рассыпавшиеся подобием осколки зеркала и обернулся к Элдирену. — Воспользуйся кубком... или чем хочешь, но только выясни, что стоит за этим... странным событием.
— Твое желание для меня закон.
135
Гуннар и целительница Джайрис смотрели на распростертого на постели Джастина. Лампа в стенной консоли замерцала на ветерке, проникавшем сквозь полуоткрытое окно. Этого сквознячка было явно недостаточно для того, чтобы развеять вернувшуюся после грозы и града жару.
— Ну... что там у меня? — пробормотал Джастин, слишком слабый даже для того, чтобы утереть лоб.
— Два ребра сломано, ссадин и ушибов без счета. Можно сказать, что ты остался в живых по счастливой случайности. Если судить по отметинам на спине, тебя основательно шваркнуло о стену. Что тут вообще произошло?
Джастин пожал было плечами, но тут же был наказан острой болью в ребрах.
— Сам толком не знаю. Я испытывал линзы, и это каким-то образом вызвало бурю. Помню, как меня отшвырнуло к стенке. Потом я очухался... и пополз к Элизабет и остальным.
— Странная история, — темноволосая целительница поджала губы. — Надо бы потолковать об этом с Турмином.
— Как раз Турмин и подсказал ему идею насчет линз, — заметил Гуннар с кислой улыбкой. — Правда, он считал, что это вопрос сугубо теоретический, но вот кровоподтеки да переломы оказались очень даже практическими.
— Когда заживут твои болячки, ты сможешь ходить. Но не поднимай тяжестей и не вздумай махать молотом до тех пор, пока ребра не срастутся. У меня есть подозрение, что чувства гармонии, позволяющего определить момент, когда это произойдет, у тебя более чем достаточно.
— Спасибо, — сказал Джастин.
— Не скажу, что это доставило мне удовольствие, Гуннар, но было довольно интересно столкнуться с таким случаем...
— Одержимости гармонией, — вежливо подсказал Джастин.
Джайрис подняла бровь:
— Замечу, что это твой диагноз, а не мой. Так или иначе, случай безусловно интересный. Впрочем, я достаточно повидала в жизни, чтобы стараться по возможности избегать интересных случаев. Опыт показывает, что от них одни неприятности.
Она повернулась к Гуннару и добавила:
— Я осмотрела твою мать: впечатление такое, будто у нее было сломано ребро. Но к моменту моего приезда оно было уже исцелено.
Взгляд ее снова упал на Джастина.
— Что ты на меня смотришь? — осведомился тот со слабой улыбкой.
— Сдается мне, тут без тебя не обошлось, — отозвалась целительница, забрасывая на спину свою торбу. — Постарайся больше не ввязываться в неприятности.
Гуннар взял Джайрис под локоть, провожая к выходу.
— К тебе, Гуннар, это тоже относится, — проворчала она, покидая комнату.
Проводив ее к лошади, Гуннар вернулся к брату и со вздохом спросил:
— Мне-то можешь сказать, какого демона ты тут отчудил?
— Я работал с гармонией.
— Хвала Тьме, что хоть не с хаосом! Объясни толком, зачем ты этим занимаешься? И кто станет следующей ни в чем не повинной жертвой твоих опытов?
— Никто, — ответил Джастин, осторожно прокашлявшись. — С опытами покончено, во всяком случае с рискованными. Я провел все необходимые испытания, и теперь мне осталось закончить оболочку шара да покрыть броней корпус сухопутного корабля. Займусь этим дней через пять.
— Со сломанными ребрами?
— Ребра заживут.
— Это ведь ты исцелил матушку, верно? Из-за чего сам совершенно лишился сил.
— А что мне оставалось?
Гуннар взглянул на лампу, потом перевел взгляд на сгущавшуюся за окном темноту и сказал:
— Как только Рилтар узнает о случившемся, он тут же попытается отправить тебя в заточение. Ты дал ему прекрасный козырь — показал, что являешься не просто безумцем, но безумцем, опасным для окружающих.
Джастин снова повел было плечами, но вовремя вспомнил, что это ему сулит.
— Я безумец? Только из-за того, что пытаюсь избавить нас от опасности, которую никто, кроме меня, не желает замечать?
— Отшельничий и Фэрхэвен сосуществуют веками. Серьезная угроза для нас со стороны Белых в ближайшее время маловероятна, а вот ты своими опытами, пожалуй, можешь натворить бед. Объясни все-таки, чего именно ты добивался?
— Большей концентрации и гармонизации света.
— Это тебе удалось. Но откуда взялась буря — для меня загадка.
— А вот для меня нет. Концентрация и гармонизация светового потока делает световой луч как бы тепловым... ну, ты ведь помнишь, что происходит возле горна?
— Дерьмо! Стало быть, воздух вокруг и вправду охладился. Вода выпала в осадок, и мы получили ливень с градом. Выходит, ты со своей инженерией добрался и до погоды. Будешь и ее портить! — Гуннар в сердцах ударил кулаком о стену.
— Не здесь. С опытами здесь покончено.
