— Чепуха. А если ты не привыкла угощаться даром, то можешь расплатиться за ужин новостями о том, что творится в мире.
— С удовольствием, — улыбается Лидрал. — По правде сказать, кормежка по тавернам порой изрядно надоедает.
— Договорились, — кивает Рейса с решительным одобрением и уходит на кухню.
Лидрал качает головой.
— Что-то не так? — беспокойно спрашивает Доррин.
— Все в порядке. Просто удивляет, что где б ты ни оказался, поблизости непременно появляются вояки.
— Это ты о Рейсе? Думаю, да, она была бойцом в Южном Оплоте, — говорит он, подходя к колодцу и снимая крышку. — Если не возражаешь, я ополоснусь. Чтобы выглядеть — и особенно пахнуть — не таким уж заправским кузнецом. А ты можешь поставить свою лошадку рядом с Меривен. Думаю, хозяева возражать не будут.
— Займусь этим, пока ты моешься.
У крыльца позвякивает цепочкой Зилда. Когда она подает голос, юноша подходит к ней и ерошит мех, почесывая козочку между глаз.
— Еще одна твоя подружка? — невозмутимым тоном спрашивает стоящая в дверях кухни Петра. Серые штаны, бесформенная рубаха и незавитые волосы придают ей некоторое сходство с Лидрал.
— Зилда? Да, пожалуй, что и так.
— Я о купчихе. Не так часто женщины занимаются разъездной торговлей.
— Она одевается так, что многие принимают ее за мужчину. Приходится маскироваться, особенно вблизи Фэрхэвена.
— Она приехала повидаться с тобой?
— Я точно не знаю, почему она сюда приехала. Она мне не говорила.
— Доррин, вы, мужчины, просто несносны! — восклицает Петра, а потом вздыхает: — Она тебе нравится?
— Петра, оставь паренька в покое. Иди лучше помоги мне.
— Минуточку, мам, — Петра гладит Зилду и, сказав Доррину с улыбкой: «думаю, она мне понравится», уходит на кухню.
Вернувшись к колодцу, Доррин смывает сажу с лица и рук, гадая, с чего это, в самом деле, Лидрал отклонилась от своего обычного маршрута, сделав пятидневный крюк? Он переодевается в чистое, причесывается и, оглядев комнату, вдруг показавшуюся ему почти пустой, направляется к крыльцу.
Лидрал в чистой темно-зеленой рубахе Петра и Рейса сидят на табуретах под навесом. Зилда, позвякивая цепочкой, тычется Рейсе в ногу. Эту цепочку Доррин выковывал несколько вечеров, ведь техника такой работы была для него внове.
— Смотрит на нее, прямо как отец... — слышится смеющийся голос Рейсы.
— Слишком молод для папаши, — от души веселится Петра.
— О, теперь ты уже не так смахиваешь на заправского кузнеца, — приветствует Доррина Лидрал.
— Надеюсь, — Доррин пытается попасть ей в тон.
— Теперь он похож на невинного, простодушного целителя, — улыбается Рейса. Доррин тотчас заливается предательской краской. — Но это особая, ученая невинность, — добавляет хозяйка.
Яррл, появившись на пороге кухни, покашливает.
— Пора за стол, — приглашает Рейса, поднимаясь с табурета.
— Давно пора, — ворчит кузнец.
— Ой, папа, ты же не помылся.
— Мойся да мойся... Что я вам, старый вонючий козел?
— Ну, не то чтобы старый, — тихонько дерзит Петра. Когда все рассаживаются перед большими тарелками, Петра достает из печи, малость похожей на кузнечный горн, массивный глиняный горшок и помещает его посреди стола. Рейса выставляет хлебные корзинки. Рядом с чайником маленькая тарелка с сушеными фруктами.
— Угощайся, почтеннейшая, — обращается Яррл к гостье.
— Только после тебя, мастер, — отвечает та.
— Ну, как угодно, — ворчит кузнец, хотя видно, что он доволен скромностью гостьи.
— Что нового за пределами Спидлара? — любопытствует Рейса.
— Не знаю, с чего и начать, — отзывается Лидрал. — Чародеи продолжают вздымать горы на равнинах Аналерии. Говорят, там по сию пору дрожит земля. Фэрхэвен повысил пошлины на товары с Отшельничьего на тридцать процентов.
— Спидларский Совет, должно быть, доволен, — замечает Рейса, черпаком наливая похлебки сначала Лидрал, а потом и себе.
Доррин морщит нос: даже перец, который ему, приложив немалые старания, удалось вырастить из чахлых побегов, не может перебить сильнейший бараний дух.
— Им стоило бы побеспокоиться, но так далеко вперед они не заглядывают. Оживление их торговли сделает Спидларию привлекательной для Фэрхэвена. Ее черед настанет, как только Белые разберутся с Кифриеном. А сейчас они гонят аналерианских кочевников и их стада в Закатные Отроги.
— Стада-то хоть уцелели? — спрашивает Рейса.
— Сильно поредели. С травой в горах худо, зато волков и горных котов хоть отбавляй. Толкуют, будто в Хаморе — новый император, а норландцы и бристанцы берут корабли друг друга на абордаж. Как раз это и позволило Фэрхэвену поднять пошлину на товары с Отшельничьего. Сейчас мало кто отваживается пересекать Восточный Океан. Разве что хаморианцы, но их товары обойдутся еще дороже.
Слушая эти новости, кузнец недовольно бурчит. А купчиха между тем продолжает:
— Сарроннин вновь, как и встарь, размещает гарнизон в Западном Оплоте. Герцог Хайдолара умер от дизентерии, и регентом стал Белый маг по имени Горзак. Сыну герцога всего четыре, а стало быть, это регентство надолго.
— Если не навсегда, — добавляет Рейса.
— Фэрхэвен вдвое увеличил заказы на корабельный лес из Слиго, причем большая его часть должна быть доставлена на верфи Лидьяра... И ходят слухи, будто Отшельничий перестал посылать молодежь в Кандар. Во всяком случае, в восточный Кандар.
Лидрал смотрит на Доррина, но тут же отводит взгляд.
— А как попал сюда ты, малый? — спрашивает Яррл.
— Отучился в Академии, и меня послали на материк набираться опыта, — отвечает юноша. Ответ явно неполный, и виски его сжимает боль.
— А разве твои родители не могли что-либо предпринять?
— Так ведь эта идея принадлежала как раз моему отцу! — смеется Доррин. — Его не устраивало мое желание создавать машины.
— Машины?
— Ну, ты ведь видел мои модели. Так вот, мне хотелось бы строить штуковины такого же рода, только большие. Вроде парового двигателя, про который я читал в книжке. Я уверен, что он может приводить в движение лесопильную пилу... или даже корабль.
— Ты читал про двигатель, который использует пар? — уточняет Петра. — А где про него написано и что это вообще такое? Какой-то вид магии?
— Никакой магии. Взгляни на свой чайник. Когда он кипит, из носика выходит пар. А что будет, если он кипит очень сильно, а ты возьмешь да заткнешь носик?
Петра молчит.
— Пар или поднимет крышку, или вытолкнет затычку, — говорит Рейса.
