– Ознакомили, ознакомили, не сомневайся! – Федирко похлопал его по плечу.
– И меня тоже ознакомили, – вмешался Любавин. – Там еще написано, что после задержания иноразведчика участники операции всю ночь пьют и гуляют с девочками! Причем в обязательном порядке!
Волк с благодарностью обнял товарищей за плечи. Они искренне старались взбодрить его и отвлечь от тягостных мыслей. Крылков же сослался на занятость и пошел писать реферат. Да и остальные ребята старались не подходить близко к опальному курсанту.
Из стеклянной двери вышел майор Шепитько. Он имел озабоченный вид, но, когда подошел поближе, расплылся в дружеской улыбке.
– Прыгай до потолка, Волков, и скажи спасибо своему курсовому! С большим трудом сумел тебя отстоять. Генерал был настроен на отчисление, но я сражался насмерть! И полковник Ламов меня поддержал... Так что решили оставить. Учись!
Майор постоял, очевидно, ожидая благодарности, но Волк только чуть заметно улыбнулся.
– Ну ладно... С тебя причитается! И больше так не чуди. Надо знать – когда можно лезть на рожон, а когда нет...
Шепитько повернулся и, надев маску озабоченности, пошел к столовой. Судя по тому, что его перевели в Школу с оперативной работы за безынициативность и отсутствие показателей, он никогда не лез на рожон. И ничего – дослужит пару лет и выйдет на майорскую пенсию...
– Волк, эй, Волк, ты что, заснул? – Федирко с силой потряс его за плечо. – Ты рад или нет?
– Да вроде рад... Хотя чему? Если бы вину чувствовал, а меня простили, тогда конечно...
– Хватит философию разводить! Могли выгнать, но не выгнали. Вот и повод веселиться!
– Короче, вечером приступаем к выполнению специального приказа, – удовлетворенно констатировал Любавин.
– Нет, парни, у меня свидание. А вам спасибо! Большое спасибо!
– Нам-то за что, – хмыкнул Федирко. – Вот Костик – настоящий друг. Смотри, как он за тебя радуется...
К скамейке вприпрыжку спешил сияющий Крылков.
Лаура жила в восемнадцатиэтажной крестообразной башне недалеко от метро. Кодовый замок, комфортабельный скоростной лифт, светлые, выложенные узорчатой плиткой площадки, стерильная чистота просторных коридоров... В подземном переходе Волк купил пять роз с тугими бордовыми бутонами и чувствовал себя довольно уверенно, но сейчас уверенности поубавилось. Как скромная медсестра-разведенка попала в такой дом? Надо было еще шампанского взять для солидности...
Многократно вытерев ноги о влажную, тщательно расправленную тряпку, он наконец решился позвонить. Послышались быстрые шаги, щелкнул замок. На пороге стояла Лаура в облегающем красном платье и белых туфлях на высокой «шпильке». Тех самых, из метро. На левой должен быть сильно поцарапан каблук.
– Ой, шикарные розы! – воскликнула она. – Мама, посмотри, какие цветы принес Володя!
Из кухни вышла высокая статная блондинка, почти сохранившая девичью фигуру. Но раздавшаяся талия и начинающая увядать кожа лица предательски выдавали возраст. В руке женщина держала незажженную сигарету.
– Да-а-а, хорошие, – задумчиво протянула она, поплотнее запахивая тесноватый халатик и испытующе вглядываясь в лицо гостя. Таким взглядом встречал посетителей швейцар «Метрополя» дядя Коля. – И кавалер ничего... Если, конечно... Ладно! Меня зовут Александра Сергеевна. Проходи, красавчик!
Квадратный холл и две просторные комнаты с огромными окнами соответствовали общему великолепию здания, но мебель была довольно скромной, как в панельной пятиэтажке. Словно получали квартиру одни люди, а обставляли другие – совсем иного достатка и возможностей.
И другого вкуса... Необычные шторы, скромная, но явно дорогая акварель на гладкой стене, маленькие статуэтки на серванте... Волк подошел ближе. Пластмассовая пизанская башня, угольно-черная сова с желтыми глазами, убранная золотыми лентами стеклянная елочка, бронзовая волчица... В магазинах такие не продаются! И стол накрыт непривычно: вместо обязательной гостевой белой скатерти по полированной столешнице разбросаны яркие салфетки, на которых стоят тарелки и бокалы.
Лаура достала из холодильника бутылку шампанского и магазинный торт с двумя ядовито-красными розочками из крема. Александра Сергеевна сидела в шезлонге на балконе и курила. Волк встал в дверях. Он никогда не смотрел на Москву с шестнадцатого этажа.
– Красиво...
Рядом возвышалась еще одна бордово-голубая крестообразная башня, внизу чернели прямоугольники крыш обычных девятиэтажек, вдали виднелась чудом сохранившаяся многокупольная церквушка, по проспекту Вернадского неслись плотные потоки маленьких, как муравьи, машин.
– Из-за этой красоты всех жильцов проверяли на благонадежность, – Александра Сергеевна раскачивала ногой с повисшим на пальцах золотистым шлепанцем. Ногти у нее были ровно подстрижены и покрыты перламутровым лаком. Волк замер, не в силах отвести взгляд. Ассоциативная связь молнией пронизала слои памяти и угодила в болезненное, глубоко спрятанное в сознании воспоминание. Два времени наложились одно на другое, а он оказался посередине, не понимая, в какой реальности находится.
– Что?
– Правда проверяли, – подтвердила Лаура. – Видишь, трасса как на ладони. А по ней идут правительственные кортежи в аэропорт и обратно. Так что в нашем доме должны жить только благонадежные граждане, которым не придет в голову выстрелить в кремлевский лимузин!
– Что за чушь! – Волк искренне рассмеялся. – С такой дистанции никто не попадет в движущуюся цель. Разве что «ПТУРСом»... И то вряд ли. К тому же его не установишь на балконе. Не говоря уже о том, что такую штучку нигде не достанешь!
– А твой кавалер хорошо разбирается в предотвращении политических покушений, – ядовито сказала Александра Сергеевна и бросила окурок с балкона. – Где вы этому научились, молодой человек?
– Обращению с «ПТУРСом» – в армии. А в остальном, о чем вы говорите, боюсь, я ничего не смыслю.
– И он находчив... Молодец, красавчик! Взгляд Александры Сергеевны пронизывал, как рентген. Волку стало неловко.
– Давайте пить шампанское! – Лаура протянула ему бутылку. – Володя, открывай!
Волк проголодался и предпочел бы котлеты, отбивную, жареную картошку или яичницу, но пришлось набивать желудок жирным, приторно-сладким тортом, который хотелось запить чаем или, на худой конец, обычной водой. Но чай не предлагали, воду просить было неудобно, а сладкая пузырящаяся газировка только усиливала жажду.
Когда шампанское закончилось, он с облегчением перевел дух, но Лаура тут же достала новую бутылку. Это уже было свыше его сил. Улучив момент, он вышел в ванную и напился прямо из-под крана.
Вторую бутылку Александра Сергеевна выпила практически в одиночку. Лицо и шея покрылись красными пятнами, глаза горячечно заблестели. Вначале разговор шел на общие темы, потом она стала расспрашивать Володю о его учебе на юрфаке. И совершенно неожиданно заявила дочери:
