К холму из стеков памяти со всех сторон начали стекаться торговцы с лопатами и корзинами в руках. В соперничестве за лучшие места они толкали друг друга локтями, стараясь отвоевать пространство для раскопок. Скрежеща лопатами, все принялись затаривать цилиндры в корзины, словно это был гравий.
При всей конкуренции Семетайру досталось самое просторное место. Мой взгляд вновь упал на его долговязую, увенчанную шляпой фигуру, согнувшуюся как раз напротив меня, и я увидел, как изувеченное шрамами лицо разъехалось в подобии широкой ухмылки. Семетайр мгновенно перехватил мой взгляд. Как я понял, над его периферийным зрени-ем кто-то неплохо поработал. Продолжая улыбаться, он разжал пальцы, и металлические цилиндры вернулись в массу остальных. Семетайр отряхнул ладони и встал.
– Обычно мы продаем их на вес: так проще и дешевле. Если хотите, можете пообщаться с ними. Другие отбирают гражданских, как это и требуется их заказчикам. По сути, перед вами остатки первичного отсева военных, и стоят они недорого. Вполне возможно, вам это сгодится. Возможно, пригодится и Семетайр…
– Вернемся к сути, – оборвал его Хэнд.
Я увидел, как глаза этого нелепо одетого чернокожего сузились под шляпой, однако проявление возможного гнева никак не отразилось в его голосе.
– А где тут суть, – подчеркнуто вежливо заметил Семетайр, – она все там же. Суть в ваших желаниях. Семетайр продает лишь тому, кто приходит с конкретным желанием. В чем состоит твое желание, человек из "Мандрагоры"? Твое и твоего волка из "Клина"?
Внутри точно ртуть сама собой пробежала волна нейрохимических рефлексов. Сегодня на мне не было формы. И чтобы ни вживили этому человеку, технические средства действовали превосходно.
Хэнд что-то произнес на непонятном, глухо звучащем языке и одновременно сделал едва заметный жест левой рукой. Семетайр словно окаменел.
– Опасная игра, – спокойно проговорил Хэнд и добавил: – Загадки кончились. Теперь понятно?
Мгновение Семетайр оставался неподвижным, затем неожиданно оскалился. Едва обе руки чернокожего исчезли в карманах обшарпанного пальто, он обнаружил на расстоянии около пяти сантиметров от себя дуло моего "Калашникова". Левая рука активизировала интерфейс автомата самостоятельно, не загружая голову лишними раздумьями.
Я сказал только:
– Медленно…
– Здесь нет проблемы, Ковач. – Голос Хэнда прозвучал совершенно спокойно, но глаза его все еще присталь-но смотрели прямо в глаза Семетайра. – Мы уже в контакте, чисто по-семейному.
Кривой оскал Семетайра говорил о совершенно противоположном, но руки чернокожего достаточно медленно выползли из карманов. В обоих он осторожно держал нечто, на первый взгляд напомнившее крабов из вороненой стали. Переведя взгляд с одного вяло шевелящего сегментами щупалец создания на другое, Семетайр неторопливо отвел мое оружие в сторону.
– Не в этом ли твое желание, человек из большой фирмы?
– Скажи еще раз, и я нажму на спуск.
– Ковач, он обращался ко мне. – Хэнд кивнул, показывая в сторону "Калашникова", и я убрал ствол в кобуру. – Итак, наши спецификации. Люди нужны свежие. Убитые не более чем месяц назад. Причем срочно. Что бы там ни было в твоих запасах.
Семетайр только пожал плечами.
– Здесь и лежат самые-самые… свежие. – Чернокожий опустил своих "крабов" на курган из стеков, и два робота принялись перебирать цилиндры один за другим, сначала поднося чуткими манипуляторами к светящимся голубоватым сиянием объективам, а затем без колебаний отбрасывая в сторону. – Впрочем, если вы настаиваете на особой срочности… – он повернулся, и мы все двинулись в сторону неприметного, темного цвета киоска, в котором над рабочей станцией склонилась женщина столь же бледная, насколько темнокожим был сам Семетайр. Женщина занималась очисткой сложенных в лоток корковых стеков от приставших к ним костных фрагментов. Звуки, издаваемые установкой – высокочастотные и едва слышимые – резко контрастировали с шедшим сзади низким гулом от погрузки металлических цилиндров.
Семетайр обратился к бледнолицей на наречии, которое только что использовал Хэнд. Женщина нехотя оторвалась от своей работы. Сняв с задней полки неприметную жестяную коробку размером с прибор для наблюдения, она вынесла коробку на свет. Придерживая коробку одной рукой, постучала покрашенным в черный цвет ногтем по символу, выгравированному на металле, и произнесла что-то непонятное, опять же на своем языке.
Я вопросительно посмотрел на Хэнда.
– Выбор Огон, – пояснил он без всякой иронии. – Одетые в сталь, чтобы иметь дело со сталью. Настоящие воины.
Хэнд кивнул, и коробку поставили перед нами. Потом дама извлекла из-за рабочей станции туалетную воду, протерев ладони рук и запястья. Поддавшись своеобразному очарованию, я смотрел, как Огон положила еше влажные пальцы на крышку. Закрыв глаза, она медленно произнесла несколько протяжных звуков. Потом снова открыла глаза и сняла крышку.
– Берете? Сколько? – вопрос исходил от Семетайра. На фоне более чем почтительного обхождения Огон чернокожий казался настроенным вполне прагматично.
Потянувшись через стол, Хэнд достал из коробки пригоршню цилиндров. Отливавшие чистым серебром, они матово поблескивали в его ладони.
– Сколько ты возьмешь с меня?
– Семьдесят девять пятьдесят за кило.
Представитель "Мандрагоры" только хмыкнул:
– В прошлый раз Правет отдавал по сорок семь пятьдесят, и он еще извинялся за дороговизну.
Семетайр замотал головой, довольно оскалившись.
– Это всего лишь деньги, уважаемый человек из большой фирмы. Правет работает с несортированным товаром. По большей части он вообще не отмывает продукт. Если хотите тратить драгоценное корпоративное время, удаляя кость со стеков гражданских лиц и призывников – можете работать с Праветом. А здесь вам предлагают настоящие сливки военного сословия: стеки отчищены и освящены. Они стоят денег: ровно столько, сколько сказано. И давайте не будем отнимать друг у друга время.
– Хорошо. – Хэнд взвесил рукой пригоршню жизней. – Думай сам о своих издержках. Шестьдесят тысяч ровно. И, как ты знаешь, я вернусь… когда-нибудь.
– Когда-нибудь, – Семетайр со вкусом повторил слова Хэнда, потом продолжил: – Когда-нибудь и Джошуа Кемп может устроить в Лэндфолле ядерную баню. Когда-нибудь, уважаемый человек из фирмы, мы все можем оказаться уже мертвыми.
– Можем, разумеется, – Хэнд положил цилиндры с корковой памятью обратно в коробку, и они брякнули, как игральные кости. – А некоторым можно устроить это по-быстрому. Если они не прекратят говорить о скорой победе Кемпа. Семетайр, тебя я могу арестовать прямо сейчас.
Бледнолицая присвистнула и, подняв руку вверх, начала выписывать в воздухе загадочные буквы. Семетайр что-то сказал, обращаясь к ней, и пантомима сразу прекратилась.
