– Да? Арестуете, но за что конкретно? – спокойно произнес чернокожий, дотянувшись до коробки и извлекая из нее стек. Один стек. – Смотрите. Не станет меня – и вам придется иметь дело с Праветом. Семьдесят.
– Шестьдесят семь пятьдесят, и я сделаю вас эксклюзивным поставщиком корпорации "Мандрагора".
Семетайр покрутил цилиндр между пальцами, как бы задумался.
– Неплохое предложение, – проговорил он и добавил:
– Ладно, шестьдесят семь пятьдесят. При минимальной партии в пять кило.
– Согласен, – подтвердил Хэнд, достав кредитку с голограммой "Мандрагора корпорейшн". – Собственно, я прилетел за десятью. Заверните.
Семетайр бросил стек в коробку и подал знак бледнолицей женщине. Та немедленно вытащила из-под рабочей станции устройство для взвешивания. Затем принялась доставать из коробки стеки с памятью, аккуратно складывая их на вогнутую поверхность весов. В воздухе над площадкой весов возникли фиолетовые цифры.
Уголком глаза я успел заметить едва уловимое движение вне пределов поля нормального зрения и тут же крутнулся на месте навстречу пока неизвестному событию.
– Нашел, – радостно засмеялся Семетайр.
Один из "крабов" уже спешил к нам от кургана из стеков и, добравшись до ног Семетайра, стал взбираться вверх прямо по брюкам. Едва странное создание добралось до поясного ремня, чернокожий взял "краба" в руку и что-то отобрал у него, тут же бросив маленького робота на пол. Пока он летел, процессор втянул стальные лапки внутрь, затем получившийся кругляш покатился и, стукнувшись о палубу, моментально остановил вращение. Щупальца сразу приняли обычный вид. "Краб" встал на ноги и побежал, возвращаясь к прежнему занятию.
– Охо-хо… теперь посмотрим.
Семетайр ухватил еще облепленный плотью цилиндр большим и указательным пальцами и опять оскалился:
– Посмотри-ка на это, клинский волчара. Видишь? Видишь, как начинается новая жатва?
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Прочитавший трехмерный машинный код солдатских стеков компьютер "Мандрагоры" забраковал треть купленных нами данных из-за непоправимых психологических нарушений. Говорить с ними не стоило. Все, что могли эти люди – кричать в пустоту виртуальной реальности.
Хэнд отложил забракованные стеки в сторону.
– Стандартные потери. Всегда так, у кого ни покупай. Остальные пойдут на аппарат психохирургии. В результате получим самую детальную распечатку их состояния, так что не придется будить всех подряд. Список параметров на столе.
Взяв со стола копию, я быстро просмотрел данные. По стенам комнаты шла двухмерная информация о полученных солдатами повреждениях.
"Опыт боевых действий в условиях высокой радиоактивности". Я взглянул на Хэнда:
– Кажется, я должен был об этом знать?
– Проехали, Ковач. Ты знаешь.
– Я? – Вспышка, осветившая вершины гор. Высветившая закоулки, до того знавшие лишь геологический мрак. – Я надеялся, что до этого не дойдет.
Хэнд внимательно изучал поверхность стола, словно та нуждалась в полировке. Он осторожно пояснил:
– Нужно было зачистить полуостров. И к концу недели все закончится. Кемпа оттеснили назад. Назови это интуитивным решением.
Всего раз, в разведке на одной из вершин хребта Дэнгрек, я видел вдали Заубервилль, сверкавший под поздними лучами заката. Город был слишком далеко от нас, и детали его пейзажа не могла показать даже нейрохимия. На максимально укрупненном изображении я видел лишь серебряную полосу, спускавшуюся с гор к морю. Далекая картина, не связанная ни с чем человеческим.
Я посмотрел в глаза Хэнду, сидевшему за столом напротив.
– Значит, мы все умрем.
Он пожал плечами:
– Пожалуй, это неизбежно. Придется работать в районе сильного заражения. Конечно, будем использовать тела клонов, радиационно-стойкие, плюс соответствующие медикаменты… В общем, функционировать будем, но перспектива не очень…
– Ладно, в перспективе я вижу себя в Латимер-Сити в теле от хорошего кутюрье.
– Это ясно.
– Что за радиационно-стойкие тела вы упомянули?
Он опять пожал плечами.
– Точно не знаю, нужно будет поговорить с отделом биооборудования. Наверное, серии "Маори". Что, хотите одно для себя?
Я почувствовал, как напряглись биопластины в моем теле от "Кумалао". Вроде проявления спонтанного недовольства. И отрицательно покачал головой:
– Спасибо. Останусь при своем.
– Вы мне не верите?
– Если спросили – отвечу: нет. Но дело не в этом, – я легко постучал себе в грудь. – Это заказное тело разработано специально для "Клина". "Кумалао биосистемз". Нет лучшего тела для боевых дей-ствий.
– Как насчет стойкости к радиации?
– Выдержит достаточно долго с учетом нашей специфики. Хэнд, скажите, что вы пообещаете новым рекрутам в смысле перспективы? Кроме новых тел, достаточно или недостаточно стойких к радиации? Что ждет их в конце нашей операции?
Хэнд недоуменно поднял брови:
– Ну-у… Их устроят работать по специальности.
– Это уже произошло. Вопрос – куда.
– Они получат работу в Лэндфолле. – Скрытая в моем вопросе ирония не ускользнула от Хэнда и, кажется, задела его. Или он завелся от чего-то еще. – Работа по контракту в штате «Мандрагоры», гарантия от призыва в зону боевых действий на пять лет, если даже война продлится так долго. Что, соответствует это вашему анархо-квеллистскому подходу к униженным и оскорбленным?
Теперь уже я недоуменно поднял бровь:
– Это натяжка. Хэнд, вы назвали три практически не связанные философии. И я не подписан ни на одну. Но раз спросили, выглядит ли это предложение хорошей альтернативой смерти, отвечу, что выглядит. На их месте я бы согласился.
Хэнд вяло отреагировал:
– Почему голосуешь за мир? Это что, достаточная гарантия?
– Да потому, что в Заубервилле у меня нет ни родственников, ни друзей. Проверь по базе данных.
Хэнд посмотрел на меня.
– Шутишь?
Я пожал плечами.
– Не вижу ничего смешного в идее стереть с лица земли целый город. По крайней мере сейчас. Вот так, наверное.
– А-а… Понятно. Приступ сомнений на почве морали, или я не прав?
Я едва улыбнулся:
– Не говори ерунду, Хэнд. Я солдат.
– Да, и об этом стоит помнить, Ковач, так что не сбрасывай пар на меня. Как уже сказано, я не призываю к удару по Заубервиллю. Есть более простые возможности.
