– Похоже, времени у нас не осталось.
– Не совсем так. Судя по рассказу Хэнда, нанобам требуется эволюционировать несколько дней. Для построения ответа на удар ультравибраторов им осталось около половины пути.
– Будем полагаться на археолога. Возможно, она развивается столь же быстрыми темпами. Вы с ней разговаривали?
– А что, с ней можно разговаривать?
Сутъяди состроил кислую мину. С момента, когда мы узнали о сбросе наносистемы, Вордени окончательно замкнулась. Даже ела механически, без всякого видимого удовольствия. От разговоров она уходила, односложно и зло обрывая любые попытки контакта.
– Хотелось бы получить доклад о состоянии, – сказал Сутъяди.
– Он в процессе.
Я перебрался на другую сторону песчаного пляжа, по дороге обменявшись с Крюиксхэнк замысловатым рукопожатием. Жест, казавшийся рефлекторным, вызвал улыбку у меня самого и отчасти помог избежать нового прилива дурноты. Что-то вроде психотехники Посланников. Рефлекс цепляется за то, что глубоко внутри.
– Поговорим? – спросила Амели Вонгсават, когда я оказался рядом.
– Разумеется. Я вернусь через минуту. Нужно взглянуть, над чем работает наша неутомимая коллега.
Теперь уже никто не улыбался.
Я обнаружил Вордени сбоку от ворот. Таня сердито смотрела на объект своего исследования. На изящных, напряженно мерцавших над ее головой экранах шли бесконечные тестовые последовательности. Дисплей, расположенный перед рабочим местом, оказался пуст, зато на угловом экране в свернутом объемном окне крутились какие-то данные.
Странная для опытного исследователя конфигурация. Большинство предпочитают изучать результаты в проекции на плоскость. Это всегда лишь электронный эквивалент реальных данных, представление которых можно в любой момент изменить, растянув по комнате одним движением курсора.
Я наблюдал, как она снова и снова рассматривает объемную проекцию под разными углами. Археолог прокручивала картинку раздраженными, резкими движениями, смещая панораму то в одну, то в другую сторону. Мне нравился ее жесткий стиль.
Первой спросила она:
– Надеюсь, ты не станешь задавать глупых вопросов?
– Теперь в игре нанобы.
Вордени кивнула.
– Я уже почувствовала. Что у нас есть? Дня два или три?
– Хэнд считает, что на открытой местности эволюция займет четыре дня. Не стоит думать, будто ты работаешь под прессом.
Последовала слабая улыбка. Похоже, она немного оттаивала.
– Что-нибудь получается?
– Ковач, это глупый вопрос.
– Ну извини. Пододвинув ящик, я сел.
– У Сутъяди начался зуд. Ему нужно действовать.
– Понимаю. Хватит ерундой заниматься, просто открой эту штуку…
Я с трудом выдавил улыбку:
– Вроде того. А хорошо бы, правда?
Молчание. Ворота поглощали и мое внимание. Таня тихо произнесла:
– Я очень близко. Длины волн подобраны. Идет проверка звуковых и визуальных стимулов. Здесь чистая математика, и насколько я разбираюсь в математике, это непременно сработает. Мне приблизительно ясно, что должно произойти, остается экстраполировать. Примерно так мы работали в прошлый раз, насколько помню. Черт, они должны открыться! Но я что-то упустила. Забыла. Выпало что-то важное… Даже не знаю, было ли оно… – Лицо ее дрогнуло. – Из меня все стерли.
В голосе Вордени зазвучала истерическая нота, и она осеклась, не желая преодолеть барьер, ограждавший оставленное позади. Нужно было ей помочь.
– А если кто-то уже побывал здесь до нас? Они могли поменять пароли на вход?
Некоторое время Таня молчала. Я ждал. Наконец она подняла голову и прокашлялась:
– Спасибо. Гм… За участие. Сам знаешь, такое маловероятно. Один шанс на миллионы. Нет. Я точно знаю, что просто чего-то не знаю. Забыла.
– Но ворота можно перешить?
– Ковач, можно! Можно вообще все. Но реально – вряд ли. Человеку такое просто не под силу.
– Людям удалось открыть ворота.
– О да. Ковач, собака тоже способна открыть дверь – если сможет дотянуться до ручки. А ты когда-нибудь видел собаку, сперва снявшую дверь с петель, а потом повесившую ее на место?
– Ладно тебе.
– Есть вещи пока что нам недоступные. Все, чему нам удалось научиться у марсиан – читать их карты, использовать устроенные ими укрытия и ездить на "метро", обнаруженном на Земле Нкрума. Мы освоили ничтожную часть их наследия. Взрослый марсианин мог заниматься такой работой даже во сне. Технологии низшего уровня. Все равно как вести автомобиль или работать по дому. А это… – Она обвела рукой то, что стояло против целой батареи научных инструментов. – Это вершина их технологий. Единственный образец, обнаруженный за пять столетий усердных поисков, шедших в более чем тридцати мирах.
– Вероятно, мы не там искали. "Грубо хватаем блестящую упаковку в то время, как сложнейшая схема, в нее завернутая, падает на землю к нашим ногам".
Вордени с укором взглянула на меня:
– Ты кто? Новообращенный последователь Вышински?
– Удалось почитать кое-какую литературу. Совсем недавно, в Лэндфолле. К счастью, в банках данных "Мандрагоры" хранится много чего. Однако найти копии последних работ было непросто. И, судя по текстам, Вышински считал составленные Гильдией планы чистой ерундой.
– К тому времени он был на них сильно зол. Не так просто в один день перейти на положение диссидента.
– Ведь, по-моему, как раз он предсказал существование ворот?
– В принципе да. Такие намеки содержались в его архивах, вывезенных с полевых раскопок на Брэдбери. Пара упоминаний про техноглифы с условным названием "Шаг на ту сторону". Гильдия причислила найденное к поэзии, считая лирическим описанием обычной технологии гипертрансляции. Кстати, мы до сих пор не способны интерпретировать то, что читаем: эпическую ли поэзию, или прогноз погоды. Одно выглядит практически неотличимым от второго, и Гильдия бывала счастлива, если могла получить от нас хотя бы намек на первородное значение любой из находок. Смысл названия "Шаг на ту сторону" как буквальный перевод термина "гипертрансляция" казался вырванным из контекста. Название относилось к конструкции, о существовании которой еще не было известно никому.
В выработку, где мы находились, проникла новая волна вибрации, и с распорных конструкций начал сыпаться песок. Вордени с опаской посмотрела вверх.
– Охо-хо…
– Сосредоточься на своей работе. Хансен и Сунь уверяли, что зона резонанса будет совсем небольшой и не выйдет за пределы центрального круга. Впрочем… – Я пожал плечами. – Впрочем, они уже совершали фатальные ошибки в прошлом. Причем оба. Ладно, мне нужно проверить крышу, чтобы ты не оказалась раздавленной в самый интересный момент.
