– Депре, странное мнение для наемного спеца-киллера. Не обижайся на мои слова.
Он помотал головой.
– Знаю сам, кто я такой. И это мое решение – заниматься тем, что хорошо умею. Я видел довольно мертвых тел на Чатичай. По обе стороны. Там среди остальных лежали мальчики и девочки. Слишком юные, чтобы призывать их на войну. Эта война не для них, и детям не нужно было умирать.
Внезапно я подумал о своем взводе, с которым в нескольких сотнях километров отсюда попал под перекрестный огонь. Вспомнил Квок Юэн Юй, руки и глаза которой снесло той же умной шрапнелью, что отняла конечности у Эдди Мунхарто и сорвала лицо Тони Леманако. Остальным повезло куда меньше. Едва ли невинные жертвы, но и они вовсе не просили о такой смерти.
Артиллерия прекратила стрельбу. Напрягая зрение, я отыскал среди сгущавшихся над пляжем сумерек фигуры Хансена и Крюиксхэнк. Они опускали стволы вниз.
Стакан я выпил до дна.
– Ладно, дело сделано.
– Считаешь, поможет?
Я пожал плечами:
– Как сказал Хансен. Временно.
– Итак, нанобы узнали, что такое взрывчатка. Вероятно, это знание поможет им справляться с лучевым оружием: то же тепловыделение. Под конец они получили удары от ультравибраторов. Что мы еще имеем?
– Ну… Острые предметы.
– Как быстро откроются ворота?
– Ты кого спрашиваешь? Вордени – вот наш эксперт.
– Мне кажется, ты с ней близок.
Пожав плечами, я снова уставился в пространство. Молчание затянулось. На побережье опускалась ночь, лишая блеска спокойную поверхность воды.
– Останешься здесь?
Я поднял бутылку так, чтобы на фоне неба и красной полосы на горизонте увидеть, сколько осталось. Виски еще плескалось на уровне чуть выше половины.
– Уходить? Не вижу причины.
Депре кашлянул.
– Кстати, мы пьем коллекционное виски. Возможно, оно не так хорошо на вкус, однако… – Он махнул рукой в направлении руин Заубервилля. – Теперь этот напиток стоит денег: виски перестали делать.
Повернувшись спиной к поручню, я обратил лицо в сторону растерзанного города. Налив стакан до самых краев, я поднял его вверх и сказал:
– Тогда выпьем за них. Давай пить. Чертово виски.
Потом мы говорили очень мало. Разговор увядал сам собой и замер на нуле, как и уровень виски в бутылке. Траулер окончательно поглотила ночь. Мир сузился до размера палубы. Перед нами были мостик корабля и подернутое облаками черное небо, на котором тускло мерцали редкие звезды.
Отойдя от поручней, мы расположились на палубе, привалившись к оказавшимся неожиданно удобными конструкциям.
В какой-то момент Депре ни с того ни с сего спросил:
– Ковач, а ты мог бы вырасти в танк?
Наклонив голову в его сторону, я попытался навести резкость. Самые популярные заблуждения, касавшиеся всех Посланников – это их клички: "танкоголовый" и с десяток других обращений, к которым я уже привык. По крайней мере мог стерпеть такое от спецназовца…
– Нет. Конечно, нет.
– А Посланники…
– Да уж, Посланники… Тебя ставят лицом к стенке, отнимают твою личность, загружают ее в виртуальную реальность и переделывают так… Вливают столько гребаной психологии, сколько не получишь за всю жизнь. И все же в большинстве мы остаемся нормальными людьми из реального мира. Мы дозреваем в реальности, что дает прочную основу способностям.
– Нет, все не так. – Депре покрутил в воздухе указательным пальцем. – Сначала они генерируют модель. Прорабатывают детали, "оживляя" и масштабируя сюжет по реальному времени. После загружают это в клон. На практике у человека не бывает уверенности, «прожигали» его в новое тело или нет. Есть только смутное ощущение: «что-то было».
Я зевнул.
– Да-да… Оно всегда с тобой. Оно у всех. Ты живешь с этим после каждой перезагрузки, каждый раз, когда тебя транслируют по лучу. Знаешь, почему я всякий раз знаю о новом теле?
– Почему?
– Потому что нет способа загрузиться совершенно чисто. Что с ранних лет сделало меня социопатом, не признающим авторитетов и склонным к насилию. Из-за гребаной смены тел, Люк.
Через секунду он захохотал, а вслед за ним рассмеялся и я.
– Что, кстати, заставляет задуматься, – добавил Депре, когда смех прекратился.
– О чем именно?
Он обвел рукой вокруг:
– Об этом. Тихий пляж. Тишина. Возможно, это лишь модель. Сдается, сюда нас поместили нарочно, чтобы перекантовались перед настоящей высадкой.
Я пожал плечами.
– Расслабляйся, пока дают.
– А ты можешь быть счастливым в таком месте? Внутри модели?
– Люк, после того, что пришлось увидеть за два последних года, я могу быть счастлив даже в чистилище.
– Очень романтично. Я имел в виду модель.
– Терминология не имеет значения.
– Считаешь себя проклятым?
Отпив глоток крепкого виски, я поморщился.
– Шутишь. Мне уже смешно.
– А-а… Предупреждать надо.
Неожиданно Люк наклонился ко мне:
– Когда ты убил в первый раз?
– Надеюсь, это не личное?
– Ковач, возможно, мы умрем. Здесь и вполне реально.
– Тогда это будет не модель.
– Что, если мы все прокляты? Ты как сказал?
– Не вижу причин раскрывать тебе душу. Депре состроил рожу.
– Можем поговорить на другие темы. Ты убивал…
– Шестнадцать.
– Что?
– Мне было шестнадцать. По земным меркам – совершеннолетие. Орбита Харлана длиннее, чем у Земли.
– Все равно рановато.
Я покачал головой.
– Видно, время пришло. С четырнадцати лет имел дела с бандитами. И пару раз был близок к убийству.
– Что, совершил налет?
– Нет, случайно. Мы решили потрясти торговца тетраметом, но мужик оказался еще тот. Все побежали, а я попал ему в руки.
Я посмотрел на свои ладони.
– Думаю, он тоже не ожидал.
– Ты забрал стек?
– Нет. Просто переехал на новое место. Слышал, он меня искал. Когда перешился в новое тело. Потом я ушел служить, и тот человек не стал связываться с военщиной.
– А военщина… Научила убивать по науке?
– Думаю, к этому я пришел бы рано или поздно. А что случилось с тобой? Прошел ту же школу?
