– Шнайдер? Что ты здесь делаешь? Я практически убил тебя.
– Да? Вот это по-дружески.
Появившись у проема, Шнайдер закинул ногу на возвышение. Его лазер был небрежно повешен через плечо.
– Просишь у вас помощи, а получаешь, как всегда, по шапке.
– Это что, еще один археолог? – вопрошал Хэнд, следуя по коридору за Шнайдером. Его правая рука сжимала казавшийся совершенно неуместным бластер. Вдруг я понял, что впервые увидел Хэнда с оружием. Оно совершенно ему не шло. Убивало в нем ауру человека с верхнего этажа корпорации. Казалось диссонансом, таким же несоответствием, как документальные кадры в ролике с Лапинией.
Хэнд не принадлежал к тем, кто сам держит в руках оружие. По крайней мере такое, как заурядный бластер.
В его кармане лежит контактный разрядник.
Готовое к бою подсознание успокаивалось медленно. Свойство Посланника.
– Подойди. Сам увидишь, – сказал я, обращаясь к Шнайдеру.
Вновь прибывшие без всякой задней мысли направились к нам через открытое пространство, травмируя мои израненные боевые инстинкты. Схватившись за край проема, Хэнд пристально вглядывался в лицо покойника. Внезапно я увидел, что его собственные черты выдают действие радиации. Хэнд был бледен и, судя по позе, еле держался на ногах. Опираясь на отбортовку проема, он явно экономил силы. Уголок рта слегка подергивался. Тик, которого не было в момент нашего входа в причальный порт.
В сравнении с ним Шнайдер просто излучал здоровье. Внутри прошла волна неожиданной симпатии к Хэнду.
Хэнд, добро пожаловать в наш гребаный клуб. Добро пожаловать на дно. Мы с тобой на Санкции IV.
– Он в скафандре.
Хэнд рассуждал вполне трезво.
– Точно подмечено.
– От чего он умер?
– Мы не знаем.
Еще одна волна. Усталость.
– Честно говоря, я совершенно не настроен на аутопсию. Как только буй заработает, мы валим отсюда.
Хэнд странно посмотрел в мою сторону:
– Возможно, нам понадобится твое участие.
– Ладно, здесь вы сумеете нам помочь.
Я подошел к трупу в скафандре и взял его за ногу.
– Теперь это твое.
– Ты собираешься его использовать?
– Мы, Хэнд. Думаю, мы его возьмем. Вряд ли этот парень станет возражать.
Большую часть следующего часа мы волокли тело сквозь коридоры и залы марсианского корабля. Пока не оказались на "Нагини". Много времени отнимал поиск маячков и нарисованных иллюминиевой краской стрел. Но воздействие радиации уже не позволяло нам быстро двигаться. Меня и Хэнда несколько раз стошнило, так что тело пришлось волочь Депре со Шнайдером.
Последним жертвам взрыва над Заубервиллем осталось мучиться совсем недолго. Под конец, когда неудобную ношу пропихивали через последний проход, выходивший к причальному порту, заметно устал даже Депре в своем замечательно стойком теле "Маори". Перед моими глазами плыло голубое свечение. Вонгсават тоже выглядела бледновато с потухшими, словно пьяными глазами.
– Ты видишь? – шептал мне кто-то. Наверное, Семетайр.
Кругом витало стойкое ощущение беспокойства: вверху кто-то притаился и ждет, наблюдая за нами из-за свернутых крыльев.
Закончив дело, я задержался у люка отделения для трупов, глядя в холодно-фиолетовое антисептическое сияние. Сваленные друг на друга тела в скафандрах походили на кучу малу, устроенную перед самым концом матча для игроков в крэшболл. Мешки, в которых покоились останки Крюикс-хэнк, Хансена и Дхасанапонгсакула, лежали так, что их почти не было видно.
Умираю…
Еще не время умирать…
Подсознание Посланника, занятое каким-то важным делом, не вмешивалось.
Земля принадлежит мертвым.
Из памяти как буй всплыла сделанная иллюминием татуировка Шнайдера. И его лицо, до неузнаваемости искаженное болью.
Принадлежит мертвым?
* * *
– Ковач?
Это сказал Депре. Он стоял сзади, в проеме люка.
– Хэнд зовет всех на площадку. Обед. Ты идешь?
– Иди, я догоню.
Кивнув, Депре без лишних слов исчез. Я слышал какие-то голоса, стараясь вытащить их на поверхность.
Умираю?
Земля принадлежит…
Танец ярких, как на объемном дисплее, пятен…
Ворота…
Ворота, на которые смотришь из иллюминатора рубки "Нагини".
Рубка…
Я с досадой замотал головой. Интуиция Посланника и в лучшие времена не была надежной основой для выводов. Хорошо, что она хотя бы теплится, учитывая огромную дозу радиации.
Еще не время умирать…
Я сдался, оставив попытки найти связь между отдельными фактами, позволив неясной волне подсознания смыть все лишнее.
Фиолетовый свет за окошком с трупами.
Не нужные никому трупы.
Семетайр.
На площадку я прибыл в самом конце обеда. Над расположившейся у выпотрошенного буя группой реяли две мумии. Сидя на надувных подушках, люди нехотя поглощали остатки сухого пайка. Я не держал на них зла: при таком самочувствии один его запах уже отбивал всякий аппетит. Едва не споткнувшись, я был вынужден спешно поднять руки вверх. От этого негромкого звука все как один схватились за оружие.
– Спокойно, это я.
С недовольным ворчанием оружие убрали. Присоединяясь к общему кругу, я завертел головой в поисках места. Сян Сянпин и Шнайдер сидели на полу. Сян – в позе со скрещенными ногами, а Шнайдер устроился против Вордени с видом собственника, отчего меня передернуло. Отказавшись от предложенной пайки, я сел на краешек подушки рядом с Вонгсават, сожалея об отсутствии аппетита.
– Что так поздно? – спросил Депре.
– Я думал.
Шнайдер расхохотался.
– Мужик, это же вредно. Не делай этого. Здесь.
Он запустил по полу баночку амфетаминовой "колы", целясь в моем направлении. Банка докатилась, и я остановил ее ботинком.
– Помнишь? В госпитале ты сказал: "Не хрен думать, солдат. Ты не читал контракта?"
Шутку оценили парой натянутых улыбок. Я кивнул.
– Давно он здесь, Ян?
– Спрашиваю еще раз…
Я пнул по банке, и рука Шнайдера взметнулась вверх, поймав ее. Быстро. Очень быстро.
